И возродятся боги - Наталья Способина

на Альгидраса, очень непрофессионально заметила:

– Все записывают.

Тот молча пододвинул к себе тетрадь и взял с парты ручку, но так ничего и не записал.

После работы меня ждала та же картина: товарищ Боев сидел на ступеньках. Правда, на этот раз не один, а с кем-то из ребят.

– Всего доброго, – произнесла я, не останавливаясь.

Они дружно попрощались, и я прибавила шаг. Примерно через квартал Альгидрас меня догнал и пристроился рядом:

– Здесь нас никто не увидит?

– Могут, – пожала плечами я и пошла еще быстрее.

Ему явно было тяжело идти: он все еще прихрамывал, однако мои надежды на то, что он отстанет, не оправдались. У детского садика я остановилась и повернулась к нему.

– Дима идет на день рождения к другу, так что… – я развела руками.

– Я могу пойти с тобой? – задал он до смешного наивный вопрос.

– На дни рождения не ходят без приглашения.

– Это я понимаю. Но приглашен ведь Дима. Ты же не будешь сидеть за столом с детьми весь вечер?

Я поморщилась, бесясь оттого, что даже в незнакомой обстановке он умудряется включать логику, в то время как меня вечно разрывает на части от эмоций.

– Они идут в детский центр. Я буду наблюдать издали с прочими родителями.

– Можно мне тоже?

Я вздохнула и мысленно сосчитала до пяти. Что ж, избегать его до бесконечности все равно не выйдет. К тому же он прав: чем быстрее мы поговорим, тем будет лучше для всех.

– Жди меня здесь, – произнесла я, и он, кивнув, отступил в сторону.

Димка был невероятно возбужден по случаю предстоящего мероприятия. Он еще ни разу не ходил на «настоящие праздники», поэтому болтал без умолку и все время спрашивал, будут ли там клоуны.

Выйдя из здания садика, я на миг остановилась и постаралась успокоиться. День выдался теплым, и над моей головой щебетали птицы. В последние годы я к ним почти не прислушивалась. Не то что в первые месяцы после возвращения, когда мне жизненно важно было слышать звуки, напоминавшие о Свири: щебетание птиц, лай собак, шум воды.

Альгидрас стоял за оградой и смотрел на нас с Димой с таким выражением лица, что мое дурацкое сердце заколотилось в груди. Сжав зубы, я напомнила себе, что в первую очередь нужно думать о безопасности сына и, пока Альгидрас не докажет, что ему можно верить, я не должна даже на секунду допускать никаких посторонних мыслей.

– Привет, – поздоровался Альгидрас с Димкой и присел перед ним на корточки.

– Здравствуйте, – произнес ребенок и вцепился в подол моего платья.

При всей своей общительности, он очень настороженно относился к посторонним мужчинам, что в свете сложившихся обстоятельств не могло меня не радовать.

– Я Олег, – Альгидрас протянул руку.

Я усмехнулась. Интересно, он хорошо себя чувствует, представляясь сыну чужим именем? Хванец, кажется, понял причину моей усмешки, потому что поднял на меня напряженный взгляд.

– Дима, дядя Олег – один из моих студентов. Он проводит нас к Саше.

– Он тоже пойдет к Саше? – недоуменно уточнил Димка.

– Нет, к Саше пойдешь ты. А мы с дядей Олегом подождем рядом, и я объясню ему непонятную тему.

– А-а-а, работать будешь, – недовольно протянул мой ребенок и быстро потерял интерес к беседе.

Жест Альгидраса так и остался проигнорированным, и я не стала указывать на это сыну: молча взяла его за руку, и мы пошли по дорожке.

Альгидрас шел позади нас, и его взгляд, который я чувствовала буквально каждым сантиметром кожи, ни на секунду не давал забыть о его присутствии. На полпути у меня зазвонил телефон. Павел Николаевич вновь предложил куда-нибудь вместе сводить Диму. Мне было очень интересно, как этот поход укладывается в его концепцию «вы мне нравитесь, но я связан по рукам и ногам, поэтому забудем об этом разговоре», но при Альгидрасе и сыне я не могла нормально говорить, поэтому пообещала подумать до завтра и отключила телефон.

Взгляд хванца, сверливший мой затылок, стал чувствоваться еще острее.

На подходе к кафе Димка дернул меня за руку и подпрыгнул на месте:

– Клоуны!

Он указал на двух аниматоров, одетых в костюмы пиратов, и я вздохнула:

– Это пираты, Дим.

– Это клоуны в костюмах пиратов! – отрезал мой ребенок, и Альгидрас за моей спиной усмехнулся.

На миг обернувшись, я постаралась взглядом передать все, что думаю о его веселье.

– Надя, спасибо, что пришли! – Варя, мама именинника, радушно обняла меня, хотя мы почти не были знакомы и пересекались лишь на родительских собраниях.

К счастью, довольно быстро собрались все гости, и дети наконец были запущены в игровую зону под открытым небом. Процессом руководили залихватские пираты, и, судя по веселому смеху, представление всем нравилось.

Нас пригласили за стол для взрослых, но я отказалась, сообщив, что мне нужно поработать с отстающим студентом. Варя сочувственно посмотрела на меня, потом на Альгидраса, и тот изобразил милую улыбку. Выглядел он и вправду как студент: на плече болтался рюкзак, к нему была привязана толстовка, а на футболке красовался принт известной рок-группы.

Мы разместились за столиком в открытом кафе так, чтобы видеть Димку, и Альгидрас просто залип взглядом на детском комплексе. Пользуясь случаем, я принялась его рассматривать. Он повзрослел. Четче обозначились скулы, на подбородке появился новый шрам и еще один – на виске.

Альгидрас вдруг привстал, глядя на детей, и тут же медленно опустился на стул. Я повернулась в ту сторону. Один из аниматоров поднимал Димку с земли. Судя по довольному виду ребенка, того все устраивало.

– Там безопасно. За ними следят, – сказала я.

Хванец, будто очнувшись, перевел взгляд на меня.

– Я понимаю, что ты не отпустила бы его туда, где опасно. Просто мне не нравится, что между нами этот забор, и, если что-то…

– Это не забор, а заградительная сетка, чтобы дети не выпали с аттракционов.

– Я понимаю, – снова кивнул он. – Мне просто это не нравится.

– О-о-о, – протянула я, – а ты был бы весьма нервным отцом.

– Почему? – серьезно спросил он.

– Потому что дети имеют обыкновение падать на бегу на асфальт, например. А это не земля. Колени стираются на ура.

Я посмотрела на ссадину на его кисти. Он проследил за моим взглядом и серьезно кивнул.

– А еще у них режутся зубки, и тогда они плачут. А от коликов так вообще орут как резаные. И вот представь: между ним и тобой нет никаких преград, но ты ничего не можешь сделать. Или же, как в случае с Димкой, ребенку просто не подошел климат Москвы. Это