Звёздный анклав - Роберт Энтони Сальваторе

Так что праздник разросся – а потом ещё и ещё раз, когда присоединились оставшиеся два округа.

Это превратилось в длинное празднество Каллиды и каззкальци, с победителями и побеждёнными, зрителями и Весёлыми Танцорами, с едой, вином и пивом, с самой жизнью.

Даже Артемис Энтрери не смог не поучаствовать в танце Квиста Канзей – Кэтти-бри заметила, что он даже запел в какой-то момент, и когда он понял, что она наблюдает, он ответил на её усмешку собственной, выскочил из шеренги певцов, схватил её за руку и затащил обратно, чтобы она присоединилась.

Она не сопротивлялась. Но заметила, что по другую сторону – с другого бока Энтрери, закинув свою крупную руку ему на плечи – стоит, как ни поразительно, орк, причём в униформе солдата Боскейл.

Артемис Энтрери позволил орку закинуть руку ему на плечи. Кэтти-бри на мгновение почти погрузилась в панику, и это напомнило ей о сюрреалистичности всего вокруг, стало предупреждением оставаться начеку.

Но нет, этого орка она помнила, и всё стало ещё более запутанным. А может быть, сказала она себе, и менее. Может быть, всё было таким, каким казалось.

Когда песня закончилась, их шеренга стала распадаться на отдельные группы, и орк с силой хлопнул Энтрери по плечу и зашагал прочь.

Энтрери схватил его за руку.

- Подожди минутку, - взмолился Энтрери. Орк с любопытством посмотрел на него.

- В самом конце, после гола Аззудонны, разве не ты поймал га и бросился с ним в другую сторону?

- Я, - подтвердил орк. – Я – воин Лурник из Боскейла.

- Но почему? – спросил Энтрери. – Время ещё не закончилось.

- Да, почему ты остановился? – добавила Кэтти-бри.

Орк с заметным недоумением посмотрел на них. «Перте мийе Закнафейн!», взревел он, вскинув кулак. Толпа вокруг него ответила точно так же, и слова эхом разнеслись вдоль улицы.

- Но ты незнаком с Закнафейном, - настаивал Энтрери.

- Воительница Аззудонна сражалась в его честь, - сказал орк, похлопав себя по запястью там, где Аззудонна носила оторванную от рубахи Зака полосу. – Она свирепа и благородна. Неужели я должен был её обесчестить?

- Конечно нет, - ответила Кэтти-бри. – Прости нас. Мы здесь недавно и не знаем ваших обычаев.

- Кроме того, - с усмешкой добавил орк, - разве вы не чувствовали? Я сражался в каззкальци пять раз. Три заката тому назад Гардреаль стали чемпионами. Но даже в ту великую ночь я не чувствовал ничего, сравнимого с песней для Закнафейна Аззудонны. Разве вы не чувствовали?

- Это было одно из самых невероятных ощущений, что я когда-либо испытывал, - согласился Энтрери, и Кэтти-бри согласно кивнула.

- Магия, - тихо сказала она.

- Да. Даже после моей смерти это будут помнить ещё очень долго, - сказал Лурник, отсалютовал, повторил «Перте мийе Закнафейн», и растворился в толпе.

Кэтти-бри вздохнула, пытаясь это всё переварить и глядя ему вслед, затем повернулась к Энтрери.

- Он не ошибается, - сказал тот. – Я никогда не чувствовал ничего, сравнимого с голой мощью того напева на волшебном закате.

- Я хочу испытать это снова, - согласилась Кэтти-бри.

Энтрери поднял взгляд и указал рукой на небо.

- Оно по-прежнему здесь.

- Понимаешь, пройдёт шесть месяцев до восхода.

Он недоверчиво посмотрел на Кэтти-бри, но та убеждённо кивнула.

- Тогда, наверное, не стоит мне всю ночь пировать, - сказал Энтрери и тоже исчез в толпе.

- По крайней мере, не стоит всю ночь пить! – крикнула ему вслед Кэтти-бри.

Женщина огляделась в поисках Джарлакса, но это было безнадёжно. Столько лиц, столько танцев, пения, еды и выпивки, радостных криков. Город оживился – ничего подобного она раньше не видела – и это оказалось заразительным.

Она слонялась вокруг, даже не пытаясь расспрашивать, где можно найти Джарлакса. Это было неважно. Здесь она была в безопасности, как и все остальные. Она жалела, что Зак не может быть здесь и наслаждаться праздником, но Галата недвусмысленно заявила, что это было бы неразумно. Это мгновение во время каззкальци подарило ему огромную силу, успокоение и избавление от боли, и действительно отбросило развитие фага.

Однако оно закончилось. Все это знали, и все в Скеллобеле понимали, что тот единственный момент триумфа Аззудонны, громкий голос всей Каллиды, требующий от Весёлых Танцоров помощи для больного, нельзя повторить.

Спустя короткое время, вернувшись в гостиницу с Весси и многими другими солдатами Бьянкорсо, Кэтти-бри услышала вопросы про Аззудонну, которая, судя по всему, куда-то ускользнула.

- Она отправилась отдыхать, - настаивала одна женщина, на что дварф возразил: - У неё для отдыха будет целая ночь! Она должна спеть и снова рассказать нам про свой бросок!

Кэтти-бри знала, что Аззудонна не отдыхает. Она покинула Ибилситато и прошла улицами Скеллобеля, направляясь к холодному лазарету, куда эвендроу положили Зака. Она не удивилась, когда вошла и обнаружила Аззудонну сидящей за небольшим столиком со свечой напротив своего свёкра. На столе между ними стояли тарелки и бокалы.

- Хурма? – с усмешкой сказала она, подходя. Оба повернулись к ней, вздрогнув, и Кэтти-бри чуть вслух не рассмеялась из-за того, как смешно они выглядели – как будто прошли через войну и вытащили свои потрёпанные тела на обочину, чтобы насладиться мгновениями отдыха.

- Этот сыр! – сказал Зак.

Он выглядел лучше, больше похожим на себя, и опухоль по большей части спала. И голос у него звучал лучше. Сильнее. Его рот почти что вернулся к нормальному размеру.

- Ты зовёшь себя его другом и при этом не поделилась? – сказала ей Аззудонна, качая головой с притворным огорчением. – Садись, - предложила ей женщина-дроу, отодвигая стул. – Я принесла более чем достаточно.

Кэтти-бри села, и Аззудонна толкнула к ней тарелку с хурмой и куритским сыром, а также поставила перед ней бокал ледяного вина.

- За жизнь, - сказала Аззудонна, поднимая свой бокал, и Кэтти-бри с Заком последовали её примеру. Они чокнулись с чудесным звоном.

- Я собираюсь прожить достаточно, чтобы ты вылечила меня от этой заразы, дочка, - сказал Зак. – Ты справишься?

- У наших хозяев достаточно тех, кто справится.

- Я не об этом спрашивал.

- Справлюсь, - заверила его Кэтти-бри. – Когда вернутся мои