Олег Авраменко - Власть молнии

– Побойся Бога Вседержителя, княже, – пролепетал старец, который дополз до стены и упёршись в неё лысым теменем наконец остановился. – Гордыня обуяла тя, грешнаго. Душу, бессмертную душу… Паче…

– Что ты меня Богом пугаешь, – поморщился Данила Романович. – Господь послал мне этих двоих во благо, а не во зло. И в этом милость Его великая, а не дьявольское искушение! А я пуганый. Меня, отче, и не такие, как ты, пугали. Когда на Галич целое войско шло, а я, сам дитя, сидел там с братом малолетним, тогда пострашнее было. И то король Угорский за нас вступился. Значит, милость от Бога была со мной, есть и будет. И ныне, и присно, и во веки веков, – и князь слегка притопнул ногой, словно припечатал эти слова.

Цепляясь за стену, митрополит едва сумел подняться на ноги и, слепо шаря перед собой руками, побрёл к выходу.

– Митру возьми, отче, – князь поднял с пола странный головной убор Иосифа и подошёл к нему.

Старец не реагировал. Тогда Данила Романович сам нахлобучил ему на голову эту богатую шапку, поправил шитую золотом накидку, сползшую с левого плеча, мягко взял под локти, подвёл к дверям. Михайло распахнул их, и митрополит пошатываясь вышел из комнаты.

– Так, – произнёс князь удовлетворённо. – Отношения с главой церкви мы выяснили.

Остромир поперхнулся, пытаясь сдержать смешок.

– Всё же помягче бы с ним, – сказал Михайло, покусывая нижнюю губу, отчего его борода мелко подрагивала. – Митрополит стар, как бы чего не случилось…

– Очухается, – возразил Данила Романович. – Это сейчас ему кажется, что настал миг гибели земли Русской. Он ещё поймёт, что я прав, а он – нет. А если помягче… Если помягче, Михайло, сам знаешь, не сдобровать тогда нашим гостям. Много прольётся крови, ибо Хорсадар себя в обиду не даст. Разве нет? – Он посмотрел Карсидару в глаза и добавил:

– Зато теперь, закончив обсуждение дел церковных, мы можем, наконец, заняться нашими прямыми обязанностями.

Князь вернулся к стулу, подбоченившись уселся и спросил:

– Так что, Хорсадар, берёшься помочь мне супротив татарвы?

– Да, – просто сказал Карсидар, представив на миг, как масса плосколицых узкоглазых дикарей накатывается на все окрестные земли, покрывает их, точно саранча, и уничтожает всё живое. От этого ему опять сделалось тошно, и, чтобы отогнать видение, он энергично кивнул и ещё раз подтвердил:

– Да, берусь.

– Хороший ответ, – похвалил Данила Романович. – Ну а ты, Дрив?

– Я не воин, княже, – осторожно ответил Читрадрива. – Я просто путешественник. Смотрю мир, ищу новые знания…

– Однако же ты колдун, как и твой товарищ. Значит, и от тебя толк будет. Скажи, берёшься ли служить мне?

– Я помогу Хорсадару, – сказал Читрадрива, обойдя таким образом вопрос о найме на службу.

– И ты неплохо ответил, – рассмеялся Данило Романович. – Но теперь я желал бы знать вот что…

Он искоса взглянул на двери, за которыми скрылся митрополит.

– Пока нет всяких недоброжелателей… Пока мы впятером… – князь явно затягивал время, обдумывая свои слова. Наконец спросил без обиняков:

– Признавайся, Хорсадар, кто ты на самом деле: магометанин или же иудеянин?

– Ай, Остромир! – Михайло был явно недоволен. – Зачем ты…

– Ничего, так и надо было, – возразил Данила Романович.

А Карсидар опешил, не зная, что сказать. Он вообще путался в названиях здешних племён, а от него ждали немедленного ответа…

«Мой принц, да ведь я встречал это слово в священной книге!»

Мысль Читрадривы была послана настолько сильно, что Карсидар испугался, не услышал ли её кто-нибудь кроме него. Михайло определённо что-то почуял, вздрогнул и принялся осторожно озираться по сторонам.

«Полегче, друг. Какое из слов ты встречал? Быстро!»

«Иудеянин… Книга про короля Хашроша и его жену Астор! Точно! Скажи поскорей, что принадлежишь к этому племени. Раз иудеяне упомянуты в священной книге русичей, они должны почитать их».

Но, несмотря на совет Читрадривы, Карсидар решил подстраховаться – довольно с него и путаницы с древлянами. Михайло вон до сих пор подзуживает. И в тоне князя было нечто такое, что заставило Карсидара насторожиться. Поэтому он переспросил:

– Ты сказал, магометанин или уеди… иуедянин? – Он споткнулся на незнакомом слове, слишком сложном для произношения. – Я не понимаю, что это значит.

Русичи переглянулись. А Данило Романович строго погрозил ему пальцем.

– Я же сказал: не лги мне.

– Мне ни к чему лгать, княже, – Карсидар старался говорить как можно убедительнее. – Я в самом деле не знаю, кто такие иуедяне и магометане. Если считаешь возможным, объясни, отчего ты решил, что я принадлежу к одному из этих племён?

«Ты неверно произносишь слово из священной книги, – послал мысль Читрадрива. – Но продолжай в том же духе. Кажется, князь склонен верить тебе».

– Сейчас я задаю вопросы, – настаивал Данило Романович. – Ведь это я нанимаю тебя на службу, а не ты меня. Так что тебе и отвечать.

Тогда Карсидар решил рассказать ему ту правду, которую знал о себе до посещения оставшегося неизвестно где Толстого Бора.

– Раз так, княже, знай: в детстве я потерял память. Меня выловил из реки наёмный воин-бродяга, усыновил, воспитал. Он и сделал из меня того, кем был сам, то есть наёмника. Что было со мной до этого, кто были мои родители, из какого племени, я не знаю.

Русичи вновь переглянулись.

– Слишком много загадочного для одного человека, – решил тысяцкий.

– Почему бы и нет? – спросил сотник. – Мало ли на наших дорогах безродных сирот! Хорсадару хоть повезло, что его подобрали.

– Ладно же, – кивнул Данила Романович. – Допустим, ты не покривил душой. Так вот, в бане Остромир заметил, что ты обрезан, как это делают по своему закону иудеяне и магометане. Он сказал мне об этом, а Михайло почему-то промолчал. – И князь с неудовольствием посмотрел на потупившегося сотника.

– Обрезан? – Карсидар по-прежнему не понимал, в чём дело. – Как это? Чем обрезан? Где?

Читрадрива весь обратился в слух. Остромир недоумённо развёл руками. Данила Романович же глубоко вздохнул и заёрзал на стуле. Было видно, что он начинает терять терпение.

– Послушай-ка, ты, Подарок Хорса… Мне что, заставить тебя спустить при всех портки? – Взгляд князя сделался злым. – Скажи, неужели ты никогда не замечал разницы между собой и другими мужчинами? – И он в нескольких словах объяснил, в чём дело.

Карсидар только рот разинул.

«Вот оно что!» – подумал Читрадрива.

– Знаешь, княже, я никогда не обращал внимания на эту мелочь, – честно признался Карсидар. – Я думал, что так и должно быть. Нет, я, конечно, видел у других… так, пару раз. На живых, понятно, я не смотрел, в наших краях никаких бань нет и в помине. А видел я у убитых. Но мне казалось, что они… того… ущербные.