Синие звезды - Роман Романов

Льющийся со всех сторон хохот стал невыносимым, и девочка зажала руками уши.

-Это бесполезно! -услышала она голос черноты и проснулась. Сегодня был первый день ее правления.

— Господин профессор, вас срочно вызывают во дворец, — передавая де Ляпену послание, произнес швейцар.

— Ее величество вспомнила и о своем старом наставнике, — фыркнул себе под нос профессор.

Летеция ожидала наставника в своих покоях. Сегодня был первый день, когда она стала полноправной вистфальской королевой. Сливаясь с золотистыми волосами, на ее голове красовалась небольшая золотая корона, украшенная синими сапфирами. Пока к ней на поклон не прибыли сотни аристократов, она хотела объявить о своем первом решении.

— Ваше величество, — слегка склонив в поклоне голову, произнес вошедший в покои королевы профессор де Ляпен.

Летеция встала.

— Господин наставник, ваши знания и мудрость, как никогда нужны Вистфалии, и потому я бы хотела, чтобы вы стали мои канцлером.

— Благодарю за оказанную честь, ваше величество, — снова поклонившись, произнес профессор, а затем себе под нос добавил: -Хоть в коем-то веке кто-то оценил мои труды.

Серые стены дворца уныло смотрели на свою новую королеву.

— Я хочу вернуть картины и фрески, — произнесла девочка стоящему позади главному ляондже.

— Но ваш дед…

— Я не он, — перебила Летеция. — Мне надоело, что мой дом похож на склеп. Я хочу, чтобы по коридорам ходили фрейлины и пажи. Здесь кругом лишь одни стражники, точно это не дворец, а осажденная крепость.

— Я лишь забочусь о вашей безопасности, ваше величество. Под видом новых слуг во дворец могут проникнуть нанятые врагами изменники…

-А для чего тогда нужны «невидимые защитники»? –перебила Летеция.

Граф, что-то раздраженно фыркнув себе под нос, бросил на девочку ледяной синий взгляд.

Из закромов дворца была вытащена картина: на ней принц Франц, сидя на белом коне, вел в поход вистфальскую армию. Поход, стоявший принцу жизни. Картина так и осталась незаконченной.

— Повесьте ее в тронном зале, — приказала Летеция.

Она взглянула в смотрящие вдаль зеленые глаза отца. И на секунду девочке показалось, что взгляд отца сместился в ее сторону, и он подмигнул ей.

«Как бы я хотела, чтобы ты был рядом», — с грустью подумала Летеция.

— Если вы хотите показать народу, что королева думает о нем, то Синий госпиталь — это то место, которое вы, ваше величество, просто обязаны посетить. В Лиции нет человека, у которого никто из родных не умер от Синей чахотки, — поправив очки, произнес де Ляпен.

Летеция вспомнила задыхающегося деда. Этот образ она уже не забудет никогда. Болезнь съела Никоса за считанные недели. Неудачи в войне оказались роковыми для его ослабшего организма.

— Но, ваше величество, на улицах небезопасно, — вклинился в разговор главный ляонджа.

— И мне теперь не высовываться из своих покоев? — огрызнулась королева.

— А может лучше стоит посетить Городскую расправу, господин канцлер? Вы как никто другой владеете познаниями ее работы, — с усмешкой в ярко-синих глазах спросил граф.

На лбу де Ляпена выступили крупные капельки пота.

— В другой раз, господин граф, в другой раз, — проворчал профессор.

Разрушенные, превращенные в ядовитые развалины дома грустно смотрели на королевскую процессию. То тут, то там прямо на столичных улицах, разведя костер, грелись бродяги. Ветер, подняв в воздух синюю пыль, заставил закашляться сидящих в карете людей.

- Аквоморовые производства, ваше величество, было бы неплохо перенести из Лиции на север, подальше от крупных городов, — глядя на покорёженные дома, проворчал де Ляпен.

— А работать на них кто будет? — фыркнул граф. От кружащей в воздухе аквоморовой пыли ярко-синие глаза графа горели ярче обычного. Главный ляонджа вдохнул кислый запах и в очередной раз с наслаждением почувствовал, как кружащий в воздухе аквомор приятным теплом окутывает его тело.

— Рабочие могут приезжать на заработки, — проворчал в ответ де Ляпен.

— Ваше величество, аквомор основной источник доходов вистфальской казны, — пристально глядя на Летецию своими ярко-синими глазами произнес граф.

Девочке захотелось закрыться от этого ледяного взгляда.

Кто-то пронзительно закашлялся в подворотне.

— А мне надоела эта аквоморовая пыль, этот кислый запах, висящий в воздухе, это закрытое дымом бледное солнце, — неожиданно найдя в себе силы, возразила Летеция. — Я хочу, чтобы яркое солнце озаряло наш день, чтобы деревья покрылись сочной зеленой листвой, — глядя на проносящиеся за окном черные стволы Альбертовой рощи, произнесла девочка. — Все хотят, — закончила она свою мысль.

Послышался клекот. В небе над Лицией кружились несколько танзанов, сбрасывающих на город листовки с призывом вистфальцев сдаваться.

-Говорят, ляонджи все знают, а с птицами справиться не могут, — усмехнулась Летеция.

-Аутсменцам они не помогут, — граф бросил на девочку ледяной синий взгляд, — их уже ожидает кое-какой сюрприз.

Раздался крик. Вистфальский лучник поразил сидящего на танзане солдата.

«Страх и боль» -главный ляонджа с наслаждением улыбнулся. Что для энергетического вампира может быть приятнее войны?

В Синем госпитале было немноголюдно. Лицию покинуло множество людей, остались лишь те, для кого лечение Синей чахотки было делом жизни и смерти.

Джейк сидел в коридоре. Он вернулся со своего единственного плавания и был вынужден устроиться рабочим на аквоморовый завод. Отчего его лицо и руки покрылись синеватым налетом, а потом появилось долгое откашливание. Он работал днями и ночами, больше чем взрослые работники. А лекари тем временем, лишившись из-за войны части пациентов, удвоили плату за лечение. Но Артур был жив, и мальчик ни на что не жаловался.

А вскоре по возвращению он узнал, что «Величие державы», потопленное аутсменцами, покоится на дне морском. «А я говорила, от моряков одни только беды», — проворчала в тот вечер мать, прижав Джейка к себе.

В помещение вошли какие-то богато одетые люди, заставившие мальчика почувствовать себя неуютно.

— Ее величество, королева Летеция, — торжественно объявил глашатай.

-Грабят