Макс Мах - Хозяйка Судьба

Но возражений не последовало. Его спутники, если судить по их взглядам и улыбкам, которые в данном случае ничего не скрывали, а, напротив, открывали, были полны решимости следовать однажды принятому решению. И более того, судя по всему, почувствовали «вкус дороги», испытывая к этому во всех смыслах странному путешествию интерес, любопытство, и даже, пожалуй, азарт…

— Вперед, — согласно кивнула Виктория. — Разумеется, вперед, но куда?

«И это спрашиваешь ты?» — Мысленно усмехнулся Карл.

— Мы прошли через три Двери, — ответил вместо Карла, молча попыхивавший до этого трубочкой Март. — Осталось еще три. Я не ошибаюсь?

«Разумеется, нет, мастер Март, ведь вы это знаете».

— Отнюдь, — снова усмехнулся Карл. — Именно три. Высокая земля, Гаросса, и Долина Данубы. Но в Гароссе нам пока делать нечего, а Цейр… Даже не знаю, имеет ли нам смысл туда идти. Однако все может быть, а может и не быть, — он пожал плечами, признавая свою неспособность знать наверняка, как сложатся дела в будущем.

«Вдохновение… наитие… озарение…» — как объяснить другим то, в чем и сам ты до конца разобраться не смог? Как предугадать то, куда приведут их неверные пути, компасом на которых служит Карлу не столько разум и знание, сколько художественное чувство, интуиция и охотничье чутье?

«Все будет, как будет, — еще раз, но уже мысленно, пожал он плечами. — Но в Новый Город мы сейчас не пойдем».

— Впрочем, возможно, в Цейре мы все-таки побываем, — сказал он с улыбкой. — Потому что сразу из него отправимся в Новый Город, однако Гаросса будет последней.

Я не бросаю слов на ветер, милая, — сейчас он смотрел в глаза Деборы. — Сегодня — как бы долго не длилось это наше «сегодня» здесь и сейчас — ты примешь корону Нового Города.

Это я уже поняла, — ответили ее глаза.

— Значит, Высокая Земля? — Виктория смотрела на него испытующе. О Высокой земле она знала много больше других. — Вы ищете встречи с Норной, Карл, не так ли?

«Ты же знаешь».

— Так, — кивнул Карл. — Рано или поздно, мне будет необходимо с ней встреться, так лучше сделать это теперь, не дожидаясь пока на встречу придет она сама.

«Бей первым! Не так ли, маршал?»

«Так», — послышалось ему, или Гавриель и в самом деле пришел, чтобы одобрить его решение? Однако, как бы то ни было, если Карл и услышал голос Гавриеля, то услышал его он один.

— Возможно, вы правы, Карл, — согласился Конрад.

— Встреча с Норной может таить большую опасность, — тихо сказала Анна.

— Вы правы, сударыня, — согласился Карл. — Однако лучше ужасный конец, чем ужас без конца, или вы предпочитаете наоборот?

— Лучше смерть. — Анна была искренна, она, разумеется, знала о чем говорит.

— Тогда, не будем медлить, — Конрад встал с травы, поправил перевязь и положил руку на эфес своего меча. — Мы все в вашем распоряжении, Карл.

7

Они оставили Семь Островов до заката, но пришли на Каменную Ладонь ранним утром, чтобы покинуть ее в полдень. В зале Врат все еще длился скованный древней магией Мотты момент вечности, прервать который, судя по всему, мог теперь один только Карл. А здесь, в Ляшне, и, вероятно, не спроста, стояла глухая ночь. Карл сразу почувствовал ее запах, ее особое мерное дыхание, которое узнавал всегда и сразу, где бы он в этот момент ни находился, хотя бы и под землей. Едва переступив Порог зеркала Ночи, которое он выбрал, следуя исключительно голосу своего художественного чувства, и оказавшись в погруженном во мрак подземелье, находившемся, если верить древнему чертежу, где-то в сердце Неверной земли — в трехстах лигах к западу — северо-западу от Орша — так сразу же и понял, что здесь теперь ночь, и стелется над болотами и протоками, окружавшими пристанище ярхов, ночной, подсвеченный желтоватым светом луны, туман.

Здесь, теперь уже по эту сторону Двери, было действительно темно, однако тьма эта была самая обычная и не таила в себе никакой опасности. Это был простой честный мрак, который всегда замещает собой свет в отсутствии солнца, луны или живого огня. Впрочем, для Карла это, в сущности, не имело никакого значения. Он и всегда-то хорошо видел во тьме, а с некоторых пор — пройдя смертельным маршрутом негоды — обычная, не порожденная магией тьма представала перед его глазами всего лишь чем-то наподобие серых сумерек, какие случаются, скажем, ранним вечером перед грозой. Так что теперь ему пришлось даже сделать некоторое мысленное усилие, чтобы вполне осознать, что просторный сводчатый зал, в котором они все сейчас оказались, погружен в самый настоящий непроглядный мрак, лишенный даже самого малого намека на свет и непроницаемый для обычных человеческих глаз. Пол совершенно пустого зала — без мебели, скульптур, и вообще без какого-либо признака присутствия здесь человека — был выложен квадратными гранитными плитами, а стены и потолок сложены из грубо отесанных камней. В противоположном конце помещения, прямо напротив того места, где они теперь стояли, находилась крутая каменная лестница, уходившая куда-то вверх, в проем квадратного люка, прорезанного прямо в изогнутом своде.

— Ну что ж, — нарушил воцарившуюся тишину бан Конрад Трир, который, как теперь доподлинно знал Карл, видел в темноте немногим хуже его самого. — Ну что ж, вполне ожидаемо, а выход, я полагаю, находится наверху.

Он оглянулся на свою жену и хотел, видимо, улыбнуться, но не успел. Мимо него — едва не коснувшись руки Конрада, но, даже не потревожив при этом покоя застоявшегося воздуха подземелья — пронесся стремительный сгусток мрака, еще более плотного, чем тот, что окружал их со всех сторон.

— Не то, чтобы я возражал, — улыбка все-таки появилась на губах Конрада, но зато и по строгому лицу бана промелькнула быстрая гримаса легкого раздражения. — Но не могли бы вы, принцесса, хотя бы предупреждать, когда выпускаете своего зверя? Он мил, я не спорю, но иногда…

— Простите, бан, — мило улыбнулась в ответ Дебора. — Я просто об этом не подумала.

— Там, наверху, есть дверь, — добавила она через мгновение. — Она не заперта, но сам он пройти через нее не может. Ее «держит» какой-то аркан.

— Как полагаете, какое сейчас время суток? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Карл, которого слова Деборы не могли не насторожить.

— Ночь, — не задумываясь, ответила Валерия.

— Да, пожалуй, — согласился с ней муж. — Я бы сказал, полночь. Луна уже взошла.

— И небо, как мне кажется, ясное, — кивнул Карл. — Не так ли?

— Так, — на губах повернувшегося к нему Конрада появилась совсем иная улыбка, больше похожая на хищный оскал.