Фрейлина. Предотвратить - Тамара Шатохина

- попрошу Фредерика сопровождать. Это нужно, необходимо. Химик не заинтересован, не видит и не понимает смысла действия. Медика бы еще подключить. А не захотят работать над этим – Пирогову напишу. Чего, собственно, мелочиться? С королями вон трапезничаю.

- Даша, - уже умывшись, одевшись и позавтракав, усадила я женщину рядом с собой: - Ты ведь замечала и не раз, наверное, что если кто-то заболел в семье… избе, то следом и прочие… заперхают.

- А то ж. Так оно и есть, - согласилась умница моя.

- Это значит, что болезнь как-то передается от одного человека другому. А каким образом, как ты считаешь?

- Так господний промысел на все, барышня.

Ну да, с точки зрения религии все просто – этого я не учла. Ладно! Мне нужен Фредерик, пойдем другим путем…

Через пару дней, все под тем же мелким дождем, мы с мужем подъезжали к Тюбингенскому университету. 18 миль от Штутгарта до города Тюбинген - два часа неспешной езды в карете. Они прошли в разговорах. Следовало сделать это раньше – поговорить с ним. Убедить, попытаться разъяснить все нюансы грамотному образованному человеку. И не в двух словах, а с азов… пускай и облекая их в предположения и догадки.

- Надо мной не довлеет медицинское учение, Таис, я готов верить, что существуют эти самые миазмы и... организмы, вызывающие болезни. Возможно также, что они различимы под микроскопом, но все последующее… вряд ли вам поверят на слово.

- Уже не просто мне, теперь это распоряжение Ее королевского высочества: найти и выделить средство, подавляющее болезненные микроорганизмы – источники инфекций, - уперлась я.

Ждать открытий путем закономерного развития медицинской микробиологии придется еще лет сто. А эпидемия того же тифа случается каждый год то там, то тут. Это десятки и даже сотни тысяч жертв. А всего-то – убедить одного твердолобого… нет – уже двух. Фон Фелинга и медика-исследователя. А таковые водятся только в Тюбингенском университете. Вернее, в ближайшей доступности только он.

- Вы правы в том, Фредерик... начинать следовало с того, чтобы выявить эти вредоносные организмы. А потом уже все остальное, - признавать свои ошибки я умела. Научиться бы еще не делать их.

Тюбинген позже назовут самым красивым городом Германии, но и сейчас он был хорош. Фахверковый пятиэтажный центр, величественная ратуша с островерхими шпилями крыши, а перед ней торговая площадь, как и положено. Мощеные брусчаткой улицы, большой фонтан со скульптурной группой, холмы и все та же Неккар с мостами, в которую здесь впадают два притока. Речные острова в черте города, огромные плакучие ивы над водой… Много зелени – может в этом его красота?

А Швабский Альб здесь буквально нависал над городом – городские холмы переходили в горы всего в нескольких километрах от него. Но главная прелесть небольшого Тюбингена состояла в огромном количестве молодежи на улицах. Старинный город казался молодым, шумным, веселым. Как и в наше время, едва ли не большую часть жителей составляли студенты - мужчины, конечно. Наверное, только закончились занятия. Дождь тоже.

Титул Ольги Николаевны открывал любые двери с ноги.

Нас проводили к директору университетской клиники ординарному профессору Карлу Вундерлиху. Опираясь на руку мужа и поднимаясь по ступеням на второй этаж здания, я понимала, что только сейчас и грядет настоящий бой за пенициллин. Сейчас все было более чем серьезно, но теперь и я была готова - убедить Фредерика оказалось очень непросто. Почти готова.

Высокий бородатый мужчина лет тридцати пяти… в строгом сюртуке, темноволосый, с глубокими залысинами, делающими лоб очень высоким и только усиливающими впечатление от умного внимательного взгляда… после знакомства профессор пригласил нас присесть. И доложить, собственно, о причине визита.

- Господин профессор… прошу вас внимательно выслушать мою жену. Мы здесь по высочайшему повелению, но это не всё… - помолчав, ровно заговорил Фредерик: - Мне, как человеку сугубо военному, трудно было понять соображения, изложенные фрау Гогенлоэ-Ингельфинген. Но источники, на которые она ссылается и логика ее рассуждений заслуживают внимания. Вам судить, насколько возможности клиники соответствуют заявленной теме, но химическая кафедра Штутгардского университета уже заключила договор на исследовательские работы, заданные моей женой и поддержанные Ее королевским высочеством. Стало быть, что-то разумное в рассуждениях профессора Пирогова и выводах, сделанных на их основании, действительно есть. Фрау Гогенлоэ-Ингельфинген отличается необычным, чрезвычайно развитым складом ума и склонностью к деланию неординарных выводов на основании известных всем фактов. К ней прислушался император в России и прислушивается Его королевское величество Вильгельм. По причине этой своей способности и общей разумности она допущена в ближайшее окружение Его величества.

- Благодарю вас, Фредерик, - прошептала я.

- Вы заслужили, Таис. Мои суждения о вас не голословны – все ваши успехи я наблюдал лично и отвечаю за каждое свое слово.

- Мне весьма приятно такое знакомство. Склонные к наукам женщины - редкость, - привстал мужчина, кратко поклонившись еще раз: - Я внимательно слушаю вас, фрау Гогенлоэ-Ингельфинген.

- Не столько к наукам… Но логические выкладки мне действительно даются. А началом к ним послужили рассуждения профессора Петербургского университета Пирогова… - начала я с доказательств существования микромира и вредоносных его обитателей. Ссылаясь на того же Пирогова, делала надеюсь, что грамотные предположения, не чураясь непривлекательных подробностей:

- Если исследовать под микроскопом мокроту, взятую от человека, длительно болеющего чахоткой и человека здорового, то в исследуемом материале, я полагаю, мы обязательно увидим разницу. И это будут дополнительные микроорганизмы, которые и являются возбудителями болезни. Поскольку эти организмы живые, то обязаны существовать и способы их уничтожения. Пока еще бездоказательно с научной точки зрения, но уже действенно в этом плане работает вещество… - подробно расписала я действие зеленой плесени.

- Единственно… употребление ее настоя не исключает пагубного влияния остальных компонентов, которые он впитал. Для этого и привлечен к работе господин Герман фон Фелинг, преподаватель химии Штутгартского университета – чтобы выделить чистый компонент полезного вещества.

- Мне известен этот человек, - задумчиво кивнул Вундерлих, - но не сказать, чтобы вы убедили меня.

- Вам знакомы ужасающие последствия тифозных эпидемий… родильная горячка, инфекционное заражение хирургических и боевых ран, простудные заболевания у детей, которыми они легко обмениваются – вредоносные микроорганизмы имеются и во влажном дыхании, в каплях мокроты, которые вылетают изо рта во время кашля… - поймала я себя на том, что почти сдернула перчатки, ломая в волнении пальцы…

Да понимаю я все! Что вводить антибиотик в условиях полной антисанитарии – стрелять из пушки по