Наталия Ипатова - Цикл: Рохля

Хлое уже было направилась к городской стене, но, очевидно, задумалась. Понюхала воздух. Послюнила палец, подставив его затем ветру. Лицо ее стало озабоченным.

- Давай не в этот? - предложила она. - Я его не знаю, а тянет… запах мне не нравится. Пепел и кровь. Нет, дорогая, тебе рано это видеть. Пойдем-ка лучше погуляем до чего-нибудь старого и доброго.

И они отправились в путь по сирым равнинам Межстраничья, где совершенно все могло оказаться не тем, чем… казалось! Черные небесные мыши грызли белый лунный сыр. Мягко и беззвучно содрогалась земля: это небесная кошка ступала по холмам, линяя на склоны белой шерстью, которую ветер тут же сметал в низины. Заглянули по дороге в выложенный камнем сухой колодец и на дне его увидели кружащих дивных огненных зверей, заметив, что звери приходят и уходят по своей воле, а тайная их дверь там, внизу. Сначала это было упоительно интересно, но вскоре Соланж устала от того, что всему на свете находилось непременное объяснение с приподвывертом, и ни слова не написано в простоте. Поэтому новый город-замок, опоясанный стеной под стать прежнему, очень ее ободрил. Камни его были замшелыми, крепостной ров зарос травой. Хлое явно шла сюда не в первый раз: на лице ее блуждала улыбка предвкушения встречи.

Они вошли в город через главные ворота, и оказались на узких старинных улочках, будто бы раскрыли книгу на середине. Улочки были крутые, людской поток тек по ним вниз, веселые молодые женщины несли на головах корзины с цветами и переговаривались щебечущими голосами. Те, кто вынужден был двигаться им навстречу - в основном унылые, плохо одетые мужчины! - поднимались в гору кряхтя, с одышкой. Чумазые дети норовили что-то стянуть. Над городом стояло голубое небо, дома были из светло-серого камня и сияли в солнечных лучах. Мимо, расталкивая людей, прошел отряд в блестящих кирасах. Попеременно пахло то жареным мясом, то сдобной выпечкой, а еще - сваренным вручную ароматным мылом.

Никто не обратил на них с Хлое ни малейшего внимания. Их даже не толкнули, а присмотревшись, Соланж обнаружила, что все эти люди - плоские, будто нарисованные.

- Это массовка, условные горожане, - пояснила Хлое. - Про них написано только, что они есть, все вместе, не по отдельности. Если встретишь объемного, считай повезло, персонаж попался.

Соланж окинула взглядом дома, стоящие вплотную, стена к стене: трактиры и лавки с верхними жилыми этажами. На ощупь стена была шершавой. На стене красовалась табличка - «улица Мишель».

- Они тоже, да? В смысле, там за входом нету ничего? Фанера некрашеная?

- Скорее всего так. А если есть там какой-то антураж, я полагаю, это - место действия, и там непременно что-то случится. И нам бы не надо там быть.

Соланж почувствовала себя разочарованной. Интересного не предвидится, Хлое присмотрит. А интересное ведь не бывает без «очертя голову в неведомую дверь».

- А поесть здесь мы можем?

В самом деле, под ногами чувствовалась мостовая, яркое написанное солнце грело как настоящее - книга, по-видимому, была хорошая. Эти свежие вафли так пахли… даже не верилось, чтобы они были выпечены из маленьких черных букв. Хлое, хмыкнув, взяла мимоходом пару прямо с лотка, обе отдала Соланж, и на вкус они оказались в точности как настоящие, именно такие, какими их представляешь, когда читаешь про них. Кондитер не заметил пропажи нескольких букв, даром что прямо сквозь Хлое глядел.

- Во как! - восхитилась Соланж. - И я так могу?

- Не советую, - охладила Хлое ее пыл. - Ни в одной книге, ручаюсь, не сказано, что булку стянула приличная молодая дама в иноземном платье. С «растрепанной девчонкой, одетой бог знает во что» могут быть текстовые совпадения.

- Но нам же, наверное, надо куда-то зайти? - озаботилась Соланж. - Ты-то ничего всю дорогу…

В этот момент из таверны, мимо которой они проходили, кого-то выбросили головой вперед. Там кричали, падала мебель, звенела сталь и звучала громкая разудалая песня, исполняемая на несколько молодецких голосов. Пальцы Хлое на плече Соланж стали стальными.

- Там же сюжет! - Соланж рванулась, как жеребенок с привязи. - Там самое интересное, про то, может, и писано!…

- Про интересное интересно читать, но упаси Силы посереди него оказаться. Не думаю, что твоя мама была бы счастлива, узнай она, что я пустила тебя в сюжет! Пойдем-ка лучше прогуляемся по стенам.

На город-сериал надвинулись сумерки. В ущельях улиц залегли тени, у дверей трактиров и жилых домов зажглись фонари. Налетел ветер и заставил скрежетать вывески. Город стал зловещим. Синие длинные облака стелились на красном, быстро бледнеющем небе.

Однако там, на равнине вне его стен что-то происходило. Что-то росло там из земли, будто грибы вокруг пня. Напрягая зрение в красноватом закатном свете, Соланж разглядела что-то вроде трущоб. Домишки со скудными огородиками поднимались уже кривыми и покосившимися, и долгое время не были, а погружались в землю обратно, а на их месте вырастало что-то новое, столь же шаткое и неприспособленное к существованию. Краем глаза Соланж заметила, что Хлое достала из внутреннего кармана старинную перьевую ручку и капнула из нее себе в рот.

- Пора и мне подкрепиться, - заметила она.

- Ты это ешь?! Или пьешь?

Хлое улыбнулась и ничего не ответила, только поправила чернильную прядь, по которой, показалось Соланж, побежали и исчезли мелкие черные буковки.

- Там внизу, куда ты смотришь - Фанфиков Посад. Растет себе и будет расти, пропадать и подниматься снова, покуда люди любят книги и хотят знать, что было дальше. А кто-то еще называет Посад Тенями, которые отбрасывает вокруг себя город.

Прогулка по Межстраничью только с первого взгляда оказалась захватывающей. Соланж рассматривала издали возносящиеся в чистом поле громады, осторожно обходила вновь вырастающие на пустом месте новостройки. Тут и там попадались малые хутора повестей, сараюшки рассказов, свистали у самого уха афоризмы, анекдоты и рубаи. Фанфики не переставали изумлять ее: они ютились близ могучих циклов, существование их было недолгим; они рассыпались в прах, но на освободившемся месте тут же появлялись следующие, в стенах которых бродили люди, как будто похожие на прежних, но никогда не те же самые, словно искаженные лживыми зеркалами. Иногда эти причудливые сооружения воздвигались одно поверх другого и снаружи выглядели как система вложенных аквариумов. Персонажи проходили «эго» в «эго» насквозь без какой-либо помехи, как в дым: следить за их хаотичными перемещениями внутри сюжета было сначала сложно, а потом скучно, и Соланж стала избегать этих мест.