Таис Сотер - Простые вещи

— О! — воскликнула я, поняв, что ошибочно приняла Рихтера за злодея. — Но зачем вы притащили меня сюда?

— На самом деле я больше рассчитывал на Петера, но вы оказались ближе. Впрочем, я не жалею… — Музыка заглушала голос мужчины, и он щелкнул пальцами. Тотчас же все звуки исчезли. Только сейчас я вспомнила, кем был Рихтер. Пожелай он на меня напасть, и шокер бы не помог. — Может, вы перестанете в меня целиться?

Я уселась на стул, но шокер не убрала. Он меня успокаивал.

— Так вам нужен артефактор? Зачем?

Рихтер усмехнулся:

— Какая недоверчивая девочка. Мне…

Он резко замолк, вскочив на ноги. Отвел назад руку, сложив пальцы щепоткой, и замер.

Шторы у входа шевельнулись… и на пороге возник Джис. Рихтер опустил руку и хмыкнул.

— Не успел, да? — с превосходством спросил он у боевого мага. — И за что тебе платят, Грохенбау?

Джис кинул на него хмурый взгляд и подошел ко мне.

— Вы в порядке, фрейлейн?

— Нет, — севшим голосом ответила я.

— Найдите барона Шефнера и езжайте домой, — посоветовал мне боевой маг.

— Фрейлейн мне нужна здесь. И у нее, кстати, оружие нашего невезучего убийцы.

— Это мой, — возмутилась я, прижимая шокер к груди.

— Нет-нет, в вашей сумочке… Кстати, взгляните на него. Что скажете?

— А разве вам не нужно позаботиться об этом? — указала я подбородком на мужчину без сознания.

Рихтер уселся на полу, скрестив ноги, пожал плечами.

— Он не скоро еще станет опасен.

— Экспертизой можно заняться и позже, — проворчал Джис. — Ты, как всегда, нетерпелив, Корбин.

Вот я и узнала имя Рихтера. Но не это сейчас занимало меня больше всего. Пистолет предполагаемого убийцы был вполне обычным. Не считая чар, которые были на нем. Как на самом оружии, так и на пулях. Дорогая и очень сложная магия. К тому же знакомая.

— Фрейлейн, вы как-то побледнели. В чем дело? — мягко спросил Рихтер.

Я проигнорировала его вопрос, посмотрев на Джиса.

— Вы предполагали покушение на Шефнера?

— Да, — кивнул боевой маг. — Мы были готовы. Ложа босса защищена стационарными артефактами. Выстрел не смог бы преодолеть магическую преграду.

— Кто делал защитные артефакты? — резко спросила я.

— Э-э-э, — Джис почесал в затылке, — не знаю.

— Полагаю, ваш дед, фрейлейн, — вмешался Рихтер. — Мартин доверяет свою жизнь только артефактам мастера Вернера. Они никогда не подводят. Так что Шефнер защищен гораздо лучше, чем даже господин Котовский.

— Не в этот раз, — прошептала я, прикрыв глаза. — Не против этих чар.

Джис присел рядом со мной.

— Вы знаете, кому они принадлежат? — спросил он тихо, заставив меня вздрогнуть.

— Не совсем. Нанесены они незнакомым мне артефактором, но плетения узнала. Видела, как Петер их придумывал.

— Как интере-е-есно, — протянул алхимик. — И чары молодого барона настолько хороши, что смогли бы преодолеть защиту мастера Вернера?

— Мою защиту они легко преодолевают, а я училась у деда. Пусть я не слишком хороша в придумывании оружейных чар, но скопировать работу деда могу, — сказала я. — Петер так гордился тем, что научился обходить магию моего деда, — добавила с горечью. — Только он мог это делать. А теперь из-за его чар мог умереть его дядя.

— Интересно, — повторил Рихтер. — Разве подобные чары не должны быть засекречены? И что, теперь придется арестовывать барона? — задумчиво спросил он.

— Но не в этот день, — холодный голос менталиста заставил меня выпрямить спину и напрячься. — Джис, будь добр, позаботься об этом господине на полу.

— Вообще-то это моя добыча, — недовольно сказал Рихтер вошедшему Мартину Шефнеру.

— У СБ в таких делах приоритет перед полицией, Корбин, — жестко сказал Шефнер, даже не глядя в мою сторону.

— Я, между прочим, твою жизнь спас, — обиженно заявил Рихтер, хотя в глазах его плясали веселые искры. — Знаешь, что фрейлейн Вернер сказала?

— Не имею ни малейшего представления. — Шефнер наконец посмотрел на меня. Холодно и отстраненно. — София, покиньте нас. Гражданскому лицу нельзя здесь находиться.

Положив на соседний стул пистолет, я поднялась и покинула ложу. Даже дверью не хлопнула. Не было ни слез, ни обиды. Лишь глухое разочарование.

Корбин Рихтер проводил взглядом светловолосую девушку, а затем перевел задумчивый взгляд на своего старого друга.

— И суров же ты, Мартин, — заметил алхимик. — Бей своих, чтоб чужие боялись? Что за вожжа попала тебе под хвост?

— Скажи лучше, о чем ты думал, привлекая моего специалиста без разрешения?

— Ах, значит, теперь эта очаровательная фрейлейн, с которой ты не сводил взгляд весь первый акт, не «гражданское лицо», а «твой специалист»? — фыркнул Рихтер.

— Я про Джиса.

Боевой маг закатил глаза.

— Ну конечно, все дело во мне! — пробормотал он, легко взваливая себе на плечо тело незадачливого преступника. — А я ведь говорил, что все кончится плохо.

Когда боевой маг вышел, алхимик встал и отряхнулся.

— Ну и у кого на тебя зуб? — серьезно спросил он.

— А то ты не знаешь, кого ловил, — раздраженно ответил Шефнер, подойдя к краю ложи.

— Представляешь, не знаю. Дали наводку и даже жертву не назвали.

— В прошлый раз за покушением на меня стояли «Белые ястребы». Не сомневаюсь, что и в этот раз так, — равнодушно ответил Мартин.

Он окинул взглядом зал, задержав внимание на императорской ложе. Роанец шептал что-то на ушко Линде, пока та, благосклонно улыбаясь, внимала ему. В душе менталиста шевельнулся гнев. Не из-за Линды, нет. Ее флирт с Котовским оставил Мартина равнодушным. В отличие от воспоминаний о приветствии, которое роанец оказал Софи. Всего-то поцелуй руки, может, чуть более пылкий, чем положено, но вполне в рамках приличия. И все же наглость Котовского вывела менталиста из себя. Впрочем, злило Шефнера и многое другое. Близость Рихтера к Софи в ложе. Перешептывание девушки с его племянником. Даже то, как она смотрела на Джиса в поисках поддержки и защиты. Он как скряга, пересчитывающий монеты, учитывал каждый чужой взгляд, каждое случайное прикосновение к Софи, но не мог ничего сделать с этим. И это сводило с ума.

Мартин знал, что проблема не только в мужчинах вокруг Софи. Они были раньше, будут и потом. По крайней мере, до тех пор, пока он не сможет назвать ее своей женой. Тогда почему именно сейчас то, что она была не с ним, а с другими, оказалось для него так болезненно? «Я больше не контролирую то, что происходит, — с ужасающей ясностью понял Шефнер. — Не знаю, чем обернется следующий мой шаг. И не имею ни малейшего представления, как сделать, чтобы она смотрела на меня так, как раньше».