Пастыри чудовищ. Книга 3 - Елена Владимировна Кисель

— так что, если придётся что-то прояснить, я должен был держать связь… кхм.

У Крысолова был такой рассерженный вид, будто я подозревал его в непристойном. К примеру, в том, что он человек.

— К слову, она о тебе спрашивала.

Виски в стаканчике дрогнул, потек по пальцам. Я неторопливо пальцы облизал.

— Так-таки уж и она обо мне?

— Возможно, в процессе допроса нашлась подходящая тема, — Тербенно решительно дёрнул пуговицу на жилетке и перешёл на тон воинственный: — Да, я спрашивал, не знает ли она тебя. Недальновидно было с твоей стороны полагать, что я не воспользуюсь такой возможностью.

Нет, это-то я как раз мог предвидеть. У меня скорее другой вопрос — почему я не в наручниках.

— Она сказала, что ты заходил пару раз. Делал хорошие заказы — выпивка, закуска. Вовремя платил и помогал охлаждать бочонок. Потом спросила, не стряслось ли чего с тобой, потому что ты… кх… «славный парень».

Смешок упрямо прорывался через виски, но я всё заливал его — меленькими глоточками. Милку-умничку, конечно, допрашивали без «Истины на ладони», в свидетелей такое не заливают направо-налево. Стало быть, и на главный вопрос ухитрилась соврать — спасибо ей за это большое.

— О, а ты не спросил её, случаем, у меня был шанс в плане… ну, знаешь, — игриво повёл бровями. — Или ты озаботился другими вопросами? К примеру, моими связями с Гильдией. Любопытно бы знать, что она тебе насчёт этого ответила.

Перед глазами малость расплывалось — наверное, нужно было заказать закуску. Но если откинуться назад и прижаться спиной к деревянной спинке скамьи — можно как следует рассмотреть досаду на холёной физиономии.

— Сказала, что ты не имеешь отношения к Гильдии. Но это значит лишь, что ты не связан с вейгордской явкой.

Справедливо. Только вот доказательств, что я связан с какой-то другой явкой, тоже вроде бы нет. Крысолов это понимал, потому что выжал неохотно:

— Если уж начистоту… я был уверен, что ты направлен в питомник как агент Гильдии. Однако согласно бумагам, да и тем, кого мы захватили…

Он поджал губы, и я понял, что меня нет там. Ни в бумагах, ни в показаниях гильдейцев. Боженьки — как Шеннет это-то провернул?! Куда делись Щур, Эштон Весельчак, Малыш Хью и прочие, с кем я водил знакомство и кто мог меня опознать? Получается — их всех вызвали? Или они все…

Я решил не заканчивать мысль.

— Ты, к твоему сведению, должен мне извинения. За такие нелепые подозре…

— Не дождёшься!

Крысолов бахнул ладонью по столу так, что чашка с чаем подпрыгнула и перевернулась. Я спас свой стаканчик от сотрясения и пронаблюдал, как законник, ругаясь вполголоса, отряхивает брюки.

— Может быть, не эта явка или вообще не Гильдия — но я тебя знаю. Такие, как ты, не меняются, так что рано или поздно ты снова возьмёшься за тёмные делишки. Если уже не увяз с них в головой. И, к твоему сведению, то, что мне дали повышение…

— Помянем… то есть, помои… то есть, обмоем?

Язык у меня начал порядком заплетаться, а разум — уплывать в тёплые дубовые дубравы.

— …не снимает с меня расследования по Душителю. А значит, не освобождает тебя от необходимости присматривать за твоим напарником.

— Эхехе, — сказал я, напоминая себе при этом Сквора (только он одурел от весны, а я от более приятной субстанции). — Эхе-хе.

Крысолов смотрел так, будто в жизни не слышал более подозрительных «эхе-хе».

— А я вот как раз думал — может, я подзадержался в питомнике. Я тут… поднакопил малость деньжат, — С учётом гонорара от Касильды Виверрент — сумма выходит нехилой. — Так что я вот думаю — может, податься отсюда. Заняться кой-чем другим…

Попросить у Тербенно адрес, извиниться перед Милкой, рассказать, что скучал, вместе поохать — хорошо, под облаву не попал… И забыть прошлое, охлаждать бочонки, таскать булочки из печки привычным с детства жестом…

Плевать на нытьё грызуна там, внутри.

— Ты серьёзно? — Крысолов щурился испытывающе. — Собираешься уходить из питомника?

— Мне в живот недавно всадили кинжал, к твоему сведению. Очень неприятный опыт.

Или прогнать озноб, бросить в Водную Чашу бирюзовый сквозник, сказать: «Согласен» — шагнуть в Айлор, разыскать дочку… Погрузиться в привычное: приказ — обдумывание — решение, только денег будет куда побольше… И будет защита того, кто перешагнул через Гильдию.

Только оттолкнуть скулящую крысу где-то под сердцем.

— Ещё я не очень-то люблю зверушек. И Нэйша… совсем не люблю. Вир побери, Арделл, конечно, душка, а эта нойя… так, тут ты опять вряд ли поймёшь… Но ты вот мне можешь сказать — что я забыл в таком месте?

Особенно сейчас, когда заказ Гильдии больше не держит. Самое время податься подальше от вольеров, гарпий, смертоубийственных выездов и неприятных тайн.

— То есть, ты пьёшь поэтому, — проявил Тербенно невероятный сыщицкий дар. — Потому что собрался сменить место работы?

— Нет, — глоток получился скорбным. — Потому что я порочное существо, которому только дай повод. К примеру, вот твоё повышение…

Разгром Гильдии, освобождение от заказа, Флористан, Милка, Эрли, жалование — поводов наберётся не на одну бутылку.

Или, может, я просто собираюсь заполнить себя хоть чем-то. Потому что мой серый крысиный инстинкт за последнюю девятницу не замолк ни на секунду: паникует, орёт и носится. У нас с ним так давно не было того, что называется выбором. Настоящим выбором. Из нескольких настоящих вариантов.

Свобода иногда может некисло так пугать.

— Ну что ж, — сказал Крысолов, поднимаясь. — Если вдруг решишь покинуть питомник — предупреди. Надеюсь, ты выберешь что-нибудь непохожее на твои предыдущие занятия. Помни, чем закончила Гильдия.

Это было почти даже мило — если бы не мина на физиономии законника. «Такие не меняются», ну-ну.

Хлопнула дверь, и я остался пропивать мозги в теплой компании одной почти выпитой бутыли и одной — чарующе полной. Печально булькающий внутренний инстинкт можно не считать — он уже притупился до приемлемого уровня.

— Так-то оно, — шепнул я самому себе под нос, наполняя сразу четыре мелких стаканчика. — Как тебе такая концовка сказки, старина?

Поступить на службу к Шеннету. Остаться в питомнике и всё равно докладываться Шеннету. Или отказаться от того и другого, направиться в свободное плавание, обрести бездну вариантов…

Вместо «долго и счастливо» — «герой на распутье».

Если подумать, не самая худшая концовка для сказки.

ЯНИСТ ОЛКЕСТ

Сказки бывают коварными. Обманчивыми. Жестокими. Знаю об этом, потому что люблю их всей душой. Ещё с детства, когда мать, завернувшись в меха перед камином, рассказывала одну за