(не)помощница для орка - Анетта Андреевна Политова

упорно пробиралась к позвоночнику. Ветер свистел в ветках сосен, окружавших нашу стоянку, и от этого звука становилось еще тоскливее. Наверное… придется тесниться в палатке. Ночи стали гораздо холоднее.

— Замерзла? — из темноты донесся тихий, хрипловатый голос Сорга.

Я вздрогнула, думая, что он спит.

— Немного, — призналась я, стараясь, чтобы зубы не стучали. — Ничего, привыкну.

Послышался шорох, и через мгновение его теплый плащ накрыл меня поверх моего одеяла. От него пахло дымом и им — этим неповторимым, тревожащим душу запахом.

— Я же не могу тебя оставить... — он запнулся, и я почувствовала, как он ищет слово.

— Оставить замерзать? — подсказала я.

— Оставить беззащитной перед стихией, — поправил он. Его голос прозвучал так близко, что, казалось, он лежит рядом.

Мы лежали молча, прислушиваясь к ночи. Его дыхание было ровным и глубоким, и я невольно начала подстраивать под него свое.

— Сорг? — прошептала я, нарушая заговорщическую тишину.

— Мм?

— А ты никогда не хотел осесть? Перестать скитаться?

Он помолчал.

— Раньше — нет. Кочевая кровь. А сейчас... — он оборвал. — Сейчас появилась причина, по которой оседлая жизнь уже не кажется такой ужасной.

Мое сердце забилось чаще. Он говорил о награде? Неужели обо мне? Или я снова додумываю?

— Какая причина? — рискнула я спросить, затаив дыхание.

Он повернулся на бок, и в лунном свете я увидела?? его лица.

— Причина, которая пахнет мятой и тревогой, — его голос был низким, обволакивающим. — Которая вечно спорит, вечно путает следы и... заставляет меня говорить глупости.

Я не дышала. Расстояние между нашими лицами можно было измерить вздохом.

— Это... звучит как проблема, — выдохнула я.

— Самая лучшая проблема в моей жизни, — просто сказал он.

И тогда я не выдержала. Я потянулась к нему, мои пальцы коснулись его щеки. Кожа была прохладной и шероховатой, но под ней чувствовалась живая, мощная энергия. Он замер, а затем его рука накрыла мою, прижимая ее к своей щеке.

— Линна... — он прошептал мое вымышленное имя, и в его устах оно прозвучало как самая нежная ласка. — Мы не должны.

— Почему? — мой голос дрожал.

— Потому что завтра все изменится.

— А сегодня? — я приподнялась на локте, наши лица оказались в сантиметрах друг от друга. — Сегодня мы здесь. Только мы.

Он не ответил. Он закрыл расстояние между нами.

Его поцелуй был не таким, как я представляла. Не грубым и не властным. Он был вопрошающим, почти нерешительным. Словно он боялся меня спугнуть. В нем была вся горечь полыни и все тепло дымного костра. Это был поцелуй, который стирал границы между орком и человечкой, между следопытом и беглянкой. В нем оставались только он и я.

Когда мы наконец разомкнули губы, я была безвоздушным пространством. Я рухнула обратно на свою воображаемую постель, пытаясь перевести дух.

— Вот, — прошептала я в темноту. — Теперь ты пахнешь и мятой тоже.

Он тихо рассмеялся, и этот смех был самым прекрасным звуком, что я слышала за всю свою жизнь.

— Спи, кролик, — сказал он, и его пальцы ненадолго переплелись с моими. — Завтра будет трудный день.

ГЛАВА 10

Утро было до неприличия солнечным и ясным. Я проснулась с чувством, будто мне на грудь села райская птица, — легко и тревожно одновременно. Сорг уже был на ногах, и его спина, повернутая ко мне, казалась не такой уж и дружелюбной.

Он подал мне кружку с горячим чаем, не глядя в глаза.

— Пей. Быстро собираемся.

— Сорг... — начала я.

— Вчерашняя ночь была ошибкой, — перебил он. Голос его был ровным и холодным, как лед на ручье. — Ослабление бдительности. Больше этого не повторится.

Меня будто окатили ледяной водой.

— Ошибкой? — повторила я, чувствуя, как по щекам ползут предательские слезы. К счастью, мазь едкая, хорошо впиталась. — Ясно.

— Ты не понимаешь, Линна, — он резко повернулся, и в его глазах бушевала буря. — Ты здесь под чужим именем, с выдуманной историей. Ты играешь в шпионку? Впрочем, это твое дело. А я... я позволил себе отвлечься. Это непрофессионально.

— Так значит, это было просто... отвлечение? — голос мой предательски дрогнул.

— Для тебя разве было чем-то большим? — его вопрос прозвучал как удар.

Я отшатнулась. Он знал. Он знал, что для меня это было не просто игрой. И он использовал это против меня.

— Нет, — солгала я, поднимая голову и глядя ему прямо в глаза. — Конечно, нет. Просто ночь в степи. Ничего особенного. Подумаешь, первый поцелуй? С кем не бывает? Я уже почти забыла.

Он смотрел на меня, и я видела, как сжимаются его челюсти. Казалось, он ждал другого ответа. Но чего именно?

— Прекрасно, — бросил он сквозь зубы. — Тогда у нас нет проблем. Двигаемся. Я чувствую, мы близки к цели.

Он молча пошел, оставив меня одну с разбитым сердцем и с деревянной кружкой остывающего травяного отвара. Веселое приключение внезапно перестало мне нравиться. Ставки стали слишком высокими.

Мы шли уже несколько часов, и молчание между нами казалось плотным, как стена. Орк — впереди, я — сзади, отставая ровно настолько, чтобы не слышать его дыхания. Каждый хруст ветки под моими сапогами отдавался в висках унижением. «Ошибка». «Отвлечение». «Непрофессионально».

Я злилась.

На него, за его холодность. На себя — за эту дурацкую надежду, что для зеленокожего дикаря я могу быть чем-то большим. И больше всего я злилась на тот проклятый поцелуй, который до сих пор жег губы.

— Если будешь так шуметь, мы никогда её не найдём, — его голос, спокойный и ровный, врезался в мои мысли, как нож в масло.

— Может, она и не хочет, чтобы её находили? — выпалила я, не сбавляя шага. — Может, у неё есть на то причины!

— Причины? — он обернулся, и на его лице заиграла кривая усмешка. — Какие, например? Боязнь ответственности за создание конфликта с посланниками другой расы? Нежеланное замужество? Или, может, ей просто нравится, когда за ней бегает полплемени орков, нарушая все её планы?

— Вы ничего не понимаете! — вспыхнула я. — Вы, орки, всё решаете силой! Может, девушке просто нужна была свобода!

Он резко остановился, и я едва не врезалась в него. Он развернулся ко мне всем телом, и внезапно снова казался огромным и опасным. Как гора возвысился надо мной.

— Свобода? — его голос пророкотал, как подземный гром. — Свобода — это не бегать от проблем, как перепуганный кролик! Свобода — это иметь силу встретить их лицом к лицу! А твоя беглянка… — он презрительно фыркнул, — …просто испугалась. Испугалась последствий. Испугалась орков, а потом гнева отца. Ясное дело, мэр просто так не оставит без внимания факт похищения своей единственной