Кукла 5 - Мир

она от меня подальше по койки, забиваясь в угол, словно в страхе, — Ну… только если для дела, ладно?

— Ладно, — вздохнул я, понимая, что иногда, для образа, и говорить придется… вульгарно! Пусть я и надеюсь, что нам это никогда не понадобится.

И той же уродливой теткой выход в люди, мы ограничим парой раз — до аптеки, да до денег. Правда, пока что не особо понятно, где эти деньги брать, и… как выйти на этот черный рыночек, единственное место, где мы сейчас можем раздобыть наличку в кратчайшие сроки.

Глава 4

Одна уродливая тетка из нас двоих вышла на загляденье! Мамино пальто, что у мамы было по голень, а на нас двоих, почти по полу волочится. Мамины же туфли, в которые мы набили ваты от души — ножка у меня сильно меньше маменькиной! И иначе бы просто болтались туфли её на мне, рискуя потеряться.

Юбка карандаш, что я натянул на себя почти по самые ноздри, а вернее — почти по самые плечи! Зато надежно скрыты ноги! И только носки туфель при ходьбе, будут иногда торчать. Блузка под плащ на сестренку, причем, не мамина! Косынка на голову, неясного хозяйствования, возможно даже бабушкина, и мамина панамка сверху.

Бельевые плечики в плечи, чтобы не весела одежда как на вешалке, выдавая реальную фигуру тощих нас, рукава подвернуть вовнутрь — уродина так уродина по полной! И не только ноги короткие, но и руки тоже! Заодно, подвернутые внутрь рукава, дают рукам хоть какой-то объём, и не веточки, внутри болтаются.

Тонна «грязи» на лицо Лины, для макияжа!

— Чешется!

Её ножки под плащом, на моих плечах, что как ноги снаружи невидны, она их к моему телу прижала, но бугорок где-то на животе «тетки» её колени создают, словно бы дама, мало того, что с короткими руками, и маленькой головой, так еще и то ли толстая, то ли беременная…

— Ну и страхолюдина! — сказали мы хором, стоя пред зеркалом, и любуясь на итоговых самих себя.

Вернее — на получившеюся барышню! А если добавить к виду и то, что мои маленькие ножки под плащом и походку даме дадут специфическую…

По меркам какого иного мира или страны, получавшаяся из нас двоих дама, еще куда бы ни шла, да, стремная, но молодая! И довольно стройная! Пусть и без сисек, с животом, но широкоплечая, а значит — работящая! И с широкими бедрами, из-за плечика за моей спиной — детей рожать может! Да и задница Лины выпирает бугром сзади, давая определённые формы попы…

— Скорее грыжа на пояснице… — комментирует свою филешку сеструха, когда я повернулся к зеркалу боком, чтобы она поглядела на сей выступ.

— Сместись вперед, а я голову буду пригибать, — скомандовал я, и сестра обняла мою бритую черепушку покрепче.

И… её трусы почему-то мокрые!

— И почему? — вопросил я за дело, все же это не очень приятно, мокрая ткань, холодящая шею.

— Не спрашивай, — смутилась она, отводя взор от зеркала, будто я так не вижу, ведь мне и зеркало то как-бы ни к чему, я в него и не смотрю, я в нем отражения и не вижу.

— Иди как поменяй! — скривился я от такого, корча мордой под плащом, и сестренка вернула взгляд отражению.

— Да ладно, мы столько наряжались….

— Иди! — настоял я, и наш кентавр вынуждено распался.

А я подумал о том, что ей надо бы мне вообще на голову сесть! Обхватив черепушку ногами, и так ехать. Сил удержатся хватит, а дама в плаще получит больше росту, меньше животу — колени торчать не будут! Попа из спины тоже торчать перестанет, да и плечико за моими плечами станет ненужно, и не будет риска его потерять.

— Лин, у тебя опять трусы мокрые. — проговорил я, когда деваха вновь села сверху, усевшись на мою бритую маковку, покрепче обхватывая её ногами.

— Пошли уже брат! Иначе мы так никогда не соберёмся!

— Проблемы? — озаботился я ситуацией, ведь у неё, все же, совсем недавно был сильно поврежден позвоночный столб, и это накладывает немалые проблемы с контролем над телом!

В том числе и над его такими функциями, как удержание в себе экскрементов и мочи, и… похоже, ей не хочется об этом даже говорить. Стеснятся.

— НЕТ! — ответила сестра крайне резко, что прямо говорит — проблемы есть! Но гордая воительница их никогда не признает.

— Точно? — намекнул я на то, что можно мне и не врать.

— Да!

— Тогда не ерзай так на моей лысине! — прокомментировал я то, что девица никак не может устроится на моей маковки, двигая бедрами туда-сюда, полируя мокрой тканью и без того блестящею голову. — А то люди могут подумать, что это у дамы еще глисты в животе размером с руку.

— Ладно… — пробубнила сеструха, и сползла почти до затылка, а затем вернулась обратно и вновь поползла.

— Ну я же просил!

— ЧТО⁈ Мы еще не вышли! И я… просто устраиваюсь, вот!

— Ладно…

И вообще, эта все ситуация, с тем, как сестренку сейчас мотает из стороны в сторону временами, не держат ноги, и она в них порой путается, словно в лесу, или вот как сейчас, не может удержатся на моей голове, и не может удержать в себе мочу, наглядно демонстрирует две парадоксальные вещи:

Первая — она все же кукла! Ведь её регенерация тела. не настолько сильна, чтобы вернуть надорванные связи нервов меньше чем за сутки в состояние как было. И будь она человеком, все, что сейчас могла бы, так это лежать в койке, и гадить под себя, что сейчас происходит лишь отчасти, с легким недержанием.

Она бы поправилась! И вновь бы ходила и бегала, даже после такой травмы, даже будь она человеком. Не умерев сразу, и не получив гематомы, это не проблема! Но на реабилитацию ушло бы время, и много, очень. И реабилитация требовала бы много труда, страдания и работы, над возвращением утраченного контроля над телом. И возвращения привычных связей меж командами мозга и нервными волокнами тела.

И все это очень небыстрый и тяжелый процесс! И не каждый вынесет тяжесть прохождение через него, и ни каждый сумеет вернуть себе всё, что утрачено. Кто-то сдастся, и былые связи канут в небытие, и былая форма, станет недоступна, ведь нервы от забытых мышц, будут идти в никуда. Да и сами мышцы, со временем атрофируются и пропадут, исчезнут, растворятся за ненадобностью.

А она ходит! И сейчас! Спустя меньше суток, от попадания по