Ольга Макарова - Осколки чего-то красивого

Лека отправился в Норенайн. На иное Ростор не соглашался: только самая мирная часть материка и только в сопровождении трех его воинов. Но старик уже был счастлив.

Рамон пожал плечами и охраны никакой брать не стал. "Да я всю жизнь странствовал да бродяжничал. Не впервой". Он выбрал Реноцвольф.

Магов Кор сподвиг идти дальше в горы, ко входам в гномьи владения. Правда, Геленд с ними не пошел: сказал, что сердце зовет его совсем в иные дали.

Он примкнул к неразлучным Нугуту, Дункану и Бьёрну.

— Куда едем, народ? — беспечно поинтересовался Геленд.

— На Ильсеной! — бодро ответил Нугут и торжествующе поднял кулак.

— Запе-вай! — скомандовал Рюг, и Вернон с Нариной, будто того и ждали, затянули походную орочью песню, чтоб было веселей…

(30 августа 2003 г)

392. 1 сентября 2003 г

Идут детишки в школу. Несут детишки здоровенные букеты. Краснея и смущаясь, будут дарить эти букеты учителям. И завтра снова все помойки будут в цветах!

…ирония… да…

Почему-то мне всегда было совестно перед срезанными цветами, умирающими в вазочке, где продляют агонию вода с аспирином или глюкозой. А за цветочные помойки — очень, очень обидно…

393.

Я ехал в троллейбусе, и мир менялся сквозь стекло. Высокие деревья с зелеными кронами изгибались, образуя надо мной полуарку. Чудо… просто стекло какое-то кривое или с наплывом каким, а вот надо же…

А у каждого человека был белесый ореол, словно по улицам ходят не люди, а ангелы. Так я почему-то подумал и улыбнулся:-)

394.

Почему некоторых людей называют фотогеничными? Почему некоторые на фотографии хуже, а некоторые — лучше, чем в жизни? Потому, что фото не врет…

…Я нашел! Запись 120! Я уже писал об этом, но в ином ключе! Мы видим людей через призму нашего отношения к ним! И себя через призму нашего отношения к себе! Вот и все дела. Кто-то кажется нам красивым, кто-то уродливым. А потом мы смотрим на фото и удивляемся.

395.

Я встретил Джулай, вручил ей подарок, а потом просто обнял ее и поцеловал. И ни словом не обмолвился ни о том нашем разговоре, ни о том, что не звонил. Без слов как-то обошлись. Все проще и чище без них…

…Такой май на душе!.. А с дерев опадают листья. Они еще зеленые, деревья-то, но в траве под ними лежит шуршащая желтизна. А я и не заметил, что они начали опадать.

Листьев не заметить!.. Баль, а Баль, спал ты что ли все это время???

Могу утешить: я не спал, я долго моргал.

396. 2 сентября 2003 г

—CDROM(Crazy Dragon — Rat Only Memory)

Лютер был крыс. Домашний крыс, белый, с красными глазами. Он жил у Пандера с самого своего детства. Славный хозяин был Пандер: клеток он дома не держал, пивом и чипсами делился щедро и, не в пример многим, разговаривал со своим крысом. Может быть, правда, просто чтобы не сойти с ума от одиночества…

Впервые Лютер себя осознал, когда был совсем маленьким, это была странная вспышка, положившая начало галерее картинок-воспоминаний…

Первое, самое яркое, было вот таким:

"…два голоса на сбившемся дыхании, начавшем понемногу восстанавливаться… один, подхриповатый — Пандера, другой — женский, — как мед, сладкий и липкий…

— Что за татуировка у тебя на спине? — спрашивает этот голос заискивающе.

— Дракон, разрывающий на части феникса, — небрежно отвечает Пандер, и в воздухе висит тяжелая тишина…"

Их много было, этих воспоминаний. Не проходило и дня, чтобы Пандер не говорил что-нибудь Лютеру. Знал бы он еще, что тот это все помнит и порой перелистывает страницы своей памяти…

" — …Я дарю ей розы джинсового цвета, Лютер. Она это любит. Джинсовые розы — ерунда какая! а вот она почитает их за чудо! — говорил Пандер нарочито небрежно и рассеянно… ласково поглаживая лежащие на его ладони изящные женские часики, которые, видимо, забыла та, с медовым голосом…"

"Пандер, взъерошенный, разъяренный; даже дракон оскалился злобнее на его спине; рычит в ухо маленького сотового:

— Вы ничего не получите, сволочи! Ничего!!!"

" — …Они убьют ее, Лютер. Уроды! Меня им не достать, а вот она… Я не то что любил ее, нам было хорошо вместе… но сейчас мне без нее плохо — хоть волком вой… и еще я очень не хочу, чтобы с ней случилось что-нибудь…"

"Чужаки в квартире; тревога цепляет за сердце. Их кожаные куртки и сапоги противно поскрипывают… Пандер прижался к стене, затаил дыхание. Он убийственно спокоен. Он бледен. Не лбу блестят бисеринки пота. А чужаки ходят и ищут его. Лютеру страшно, будто это над ним нависла гибель, и он забивается в угол.

Два пистолета в руках у Пандера… Он бросает на испуганного Лютера последний взгляд и вдруг, уличив момент, ныряет за угол — и на несколько минут все тонет в грохоте отчаянной перестрелки…

Потом противные кожаные куртки переступают через распростертое на полу тело Пандера и уходят.

Крыс садится рядом с умирающим хозяином… во взгляде Пандера что-то мутнеет и гаснет…

— Лютер… — шепчет он и закрывает глаза…"

"Чужаки в квартире; принесли с собой резкий запах лекарств и звон наручников, которые оказались не нужны.

Те, что белые, как крысы, в своих халатах, суетятся вокруг Пандера, а двое в джинсах и кожаных куртках стоят и смотрят…

— Что это за мерзкая татуировка у него на спине? — брезгливо говорит один низким мужским голосом.

— Дракон, разрывающий на части феникса, — а это тот самый, женский, только нет в нем уже липкой сладости, он пуст, как пивная бутылка".

"-…Феникс возрождается из пепла. Но что случится, если убить его до того, как он успеет сгореть?

— Пандер был таким фениксом. Непобедимый Пандер…

— А дракон?

— Не знаю… Я узнал, что за день до этого Пандер был в тату-салоне, где увенчал своего дракона розами… джинсового цвета…

— Ох, ты об этой отвратительной татуировке… Никогда, никогда не дари мне джинсовых роз!.."

(2 сентября 2003 г)

397. 3 сентября 2003

—Большеглазый страх

Лед кое-где потрескался. Надо было осторожно идти. Осторожно — а значит, медленно. А что делать, когда нельзя медленно? Когда бежать хочется?

Урса шла медленно, обходила трещины и ненароком ее взгляд касался открывшейся в проломах глубины: там, верно, лед треснул до самого дна.