Кристофер Сташеф - Маг-целитель

Может быть, мне показалось, но, похоже, ветер немного утих.

— Маловато будет! — прокричал капитан. — Все равно нас может перевернуть!

— Надо бабу-призрака за борт кинуть! — заорал один из матросов. — Море сразу утихомирится.

Вот ведь люди — им бы только на кого-нибудь пальцем указать!

— Дайте же время, — крикнул я в ответ — Вам что, сразу так и подавай штиль? Буря как началась, ни с того ни с сего, что ли?

Капитан и матрос переглянулись. Капитан воскликнул:

— Так и было! Плыли себе, погодка такая чудная была, и вдруг море прямо вскипело, небо тучами затянуло, ливень хлынул!

Я изо всех сил вцепился в корабельный канат и не сводил глаз с бушующего моря.

— Эй, чародей, ты чего там? — рявкнул капитан.

— Да здесь я, здесь. — Я обернулся. — Это значит, что бурю на ваш корабль наслала злая колдунья.

Глава 22

— Колдунья наслала? — вскричал капитан. — Ну а как же, все из-за того, что на борту — баба!

— Нет. Из-за того, что на борту — я. — Я отвернулся, выругался и пробормотал: — Как же она догадалась?

Так и вышло, что я не заметил, как капитан и матрос обменялись испуганными взглядами, Лишь обернувшись, я увидел: свирепо сдвинув брови и сжав кулаки, они стояли совсем рядом, готовые кинуться на меня. Я вовремя увернулся, поднял руки и принялся произносить бессвязные слоги. Вояки в страхе застыли.

Я горько усмехнулся.

— Я все устрою по-другому. Скоро не получится, потому что сразиться мне надо с колдуньей, а не просто с бурей. Но солнце я верну.

Я повернул голову к волнам и запел:

Ой, волна моя, волна,Ты гульлива и вольна!Не губи, родная, насИ утихни сей же час!

Раскаты грома стали потише. Капитан и матрос подняли глаза к небу. Ветер утих настолько, что они могли переговариваться без необходимости орать друг дружке на ухо.

— А он и взаправду чародей, — пробормотал матрос. Но капитан хмурился.

— Кто же все-таки с нами плывет, а?

Но тут налетел бешеный шквал, и над кораблем повисла стена воды — настоящее цунами.

Волна обрушилась на капитана и матроса, они жалобно завопили и вцепились в снасти. Вода тут же схлынула с палубы — громадная волна подняла бедный кораблик к самому небу, горизонт ушел вниз, нас завертело на месте. Капитан прокашлял что-то непечатное. Я прервал пение и крикнул:

— Потерпите еще немножко!

А сам я в этот миг чуть было не выпустил из рук канат! Новая волна обрушилась на меня. Я думал об одном: остаться в живых и потом больше никогда близко не подходить к воде! Волна схлынула. Все кричали, как полоумные. Я хватал ртом воздух и обшаривал закоулки памяти. Вынуть пачку стихов Фриссона я не осмеливался. Напрягаясь из последних сил, я вспомнил:

Раскинулось море широко,Вот нечего делать ему!Зачем оно с нами жестоко?Я в голову взять не могу.

На палубе больше нет мочи стоять,Нас за борт буквально смывает,Но все ж не сдается наш гордый корабль,Пощады никто не желает!

Напрасно колдунья наслала на насГрозу вперемежку с цунами,И ветер свирепый утихнет сейчас,И сжалится море над нами?

Я допел куплет и тут же запел песню с самого начала. Ветер сбавил силу, волны стали опадать.

Но вот налетел новый порыв ветра, и я понял, что у Сюэтэ еще есть порох в пороховницах.

Ну и ладно. Я и сам еще кое-что помнил.

Святой Брендан, спаситель моряков!Не дай нам пасть на этой страшной битве!Но дай нам силы одолеть враговИ помяни нас всех в своей молитве!

Пропев первые строки, я запел дальше. Шторм ослабел, и не на миг, как раньше. Я пел и пел, а ветер становился все тише, волны — ниже, и в конце концов через некоторое время можно было уверенно сказать, что идет дождь. А потом и дождь прекратился, и тучи умчались к западу. На поверхности моря заплясали солнечные блики, матросы радостно закричали «ура» и стали подбрасывать вверх свои шапочки. Я закашлялся и прервал песню.

— Дайте же попить! У меня горло пересохло!

Помощник капитана бегом бросился выполнять мою просьбу, на ходу крича от радости.

Даже сам капитан усмехался, но вот взгляд у него все-таки был озабоченный.

— А что, если колдунья снова нападет, чародей?

— Придется снова спеть, — прокаркал я. — Мне вас очень жаль. Ну дайте же напиться скорее!

Мысленно я вознес благодарственную молитву святому Брендаму — ирландскому моряку, которой отправился исследовать Атлантику в утлой лодчонке и, видимо, открыл-таки Северную Америку.

Подбежал-помощник и подал мне большую деревянную кружку, которую я с благодарностью осушил. В кружке было теплое и горькое пиво, но оно показалось мне напитком богов. И как раз в это мгновение сверху раздался громкий и радостный крик.

— Земля! — вопили матросы, взобравшиеся на мачты, чтобы распустить паруса. Они тыкали пальцами в сторону запада и кричали: — Зе-е-е-е-мля-а-а!

— И верно, земля. — Капитан прикрыл глаза ладонью и посмотрел в ту сторону, куда указывали матросы. — Значит, во время шторма у нас прямо-таки крылья отросли — это, сдается мне, Крит.

— Остров! — крикнул впередсмотрящий, но матросы все равно радовались.

— Земля — она и есть земля, — заключил капитан, снова напуская на свою физиономию маску суровости. — Вы нам заплатили, чтоб мы вас отвезли на остров, подальше от Аллюстрии? Вот вам остров.

— Все верно. Будем считать, что условия договора выполнены, — ответил я.

Я понимал капитана, мне и самому не хотелось бы еще раз подвергать его и команду опасности. Да и сам я после всех испытаний приобрел стойкую неприязнь к морским прогулкам. «В следующий раз, — решил я, — надо будет воспользоваться ковром-самолетом или еще чем-нибудь в таком духе».

— У меня только вот какое предложение. Вы нас высадите, а потом, может быть, отыщете какой-то другой остров? Нужно же дать Сюэтэ время забыть, кто нас сюда доставил.

Лодку нещадно качало. Что говорить — шторм ведь только-только унялся. Жильбер с Анжеликой по-прежнему были зелененькие, но все-таки взяли себя в руки и вежливо простились с капитаном и командой. Матросы подняли крик и дружно помахали нам руками. Не сомневаюсь — пара-тройка из них отлично помнили, кто именно повинен в том, что колдунья наслала шторм на их корабль. Но все же для большинства матросов я остался героем, который всех их спас.

А потом корабль исчез за горизонтом, я отвернулся и начал грести. Нам и парус-то был не нужен. Волны сами несли нас к острову. И веслами я работал больше от нечего делать.