Фрейлина. Предотвратить - Тамара Шатохина

когда я дернула сильнее, нечаянно выдернув из-за пазухи нательный крест.

- Осторожнее, - помогла освободить цепочку Ольга. Взяла крест в ладонь, рассматривая.

- Откуда он у тебя? – помолчав, опустила его на платье, не отрывала взгляда.

Я поправила все, пряча… Ну что сказать – правду? Врать не хотелось, да и не придумать мне так, чтобы убедительно – явно же крест мужской. Такого размера носили и женщины, но давно и в основном в Испании – любой батюшка обзавидуется. В пол моей ладошки – золото тяжелыми кружевами, а над головой распятого Христа венец из мелких бриллиантов. На месте раны от копья – крохотный рубин. Ольга запросто могла видеть похожий… да что там – идентичный, у своего Саши. Может клялся ей на нем в любви… и даже скорее всего – до обнаженки у них точно не дошло. Хорошо, если до поцелуев.

- Прислал в подарок брат. Есть такой обычай подтверждать кровное родство… и, кажется, даже побратимство у мужчин - обмениваясь нательными крестами. Но Саша не свой мне отдал – заказал у местных ювелиров. Вчера только и доставили… я решила, что нужно хоть день поносить. Свой маленький бы отослать ему, как и положено, а то грозился сам прибыть для обмена – ближний свет… Вот и не знаю теперь, – действительно не знала я.

- Саша… это который?

- Александр Барятинский, кузен… род свой, как и мы, ведет от Рюриковичей. Приглашала его открыткой на наше с Фредериком венчание, да он уже убыл на то время.

- Убыл? И куда же? – сделала Ольга равнодушный вид.

- Испросил назначения на Кавказ, а как получил высочайшее разрешение, так и убыл. Но сожалел…

- Если сразу от ювелиров, то зря поменяла на себе - крест не освящен. Иван Иванович уже обустроил придворную церковь, жду тебя к воскресной службе.

- Обязательно! Не причащалась уже, кажется, вечность, - с радостью согласилась я.

Заторопившись, Ольга пошла к карете, ожидавшей нас на улице. Анну Алексеевну, жаловавшуюся на боли в коленных суставах, она за собой не потащила. Мы с ней намеренно оделись предельно просто, сопровождали нас два товарища из конной придворной охраны.

Клиника не обманула моих ожиданий, но и не то, чтобы поразила грязью – иногда здесь убирались. Но что удивило – на койках рядом со взрослыми лежали и дети, а иные и совсем маленькие, с матерями. Кашляли и температурили похоже… тут же рядом народ после операций или просто с ранами, перебинтованными серыми застиранными тряпками.

Я еще на входе натянула на лицо тканевую повязку – подхватить что-нибудь не хотелось, особенно в моем положении. В связи с этим впервые задумалась о том, куда лезу – глубоко беременная, курировать перестройку работы в будущей нашей клинике я не смогу. Всегда есть риск подхватить инфекцию. И видеть страдания людей, особенно детей, зная, что вряд ли им здесь действительно помогут… что вполне возможен самый плохой исход для вон того слабо пищащего младенца и того тоже… чуть старше, пышущего жаром.

Ольга натянула повязку, когда в следующей палате на нас пахнуло экскрементами – лежачий больной был без сознания, а может и умирал. Собирались прибрать потом уже – заодно? В углу, у окна, женщина кормила ребенка грудью.

- Выйдем, - скомандовала Высочество.

За нами торопился и местный эскулап.

- Фрау цу Гогенлоэ-Ингельфинген… я вас слушаю, - оглянувшись вокруг, присела Ольга на краешек стула в кабинете владельца клиники.

- Не знаю – совсем отсутствуют в Вюртемберге или просто не соблюдаются простые санитарные нормы… но в палатах хотя бы раз в день не делают влажную уборку с добавлением в воду хлора. Окна жестко зафиксированы и комнаты не могут проветриваться. Женщины и мужчины находятся в одной палате, что недопустимо по нормам приличия… - ровно перечисляла я, - уж не говорю о детях – пеленки, и не всегда стиранные, сохнут здесь же. И о лежачих больных – им должно помогать с отправлением надобностей. Также больные не сортируются на предмет болезней и механических повреждений. В каждом раненом обязательно присутствует слабость, которая только усугубится, заразись он еще и болезнью… Я не врач, но все это бросается в глаза и очень сильно. Обслуживающий персонал – он есть вообще? Уборщицы, санитары?

- К вечеру приходят работницы по найму и палаты убираются, - доложился врач – внушительного вида господин с бородкой и в дорогом сюртуке. О нашем визите он был предупрежден, однако же… похоже сюртук только и сменил.

- По-видимому, все, что мы с вами видели, Ваше королевское высочество, это норма для подобных заведений. Иначе хоть что-то к вашему приезду было бы сделано. Официальные нормы чистоты для клиник, оговоренные документально и обязательные к исполнению… нарушение которых карается законом, существуют? Проводится ли кипячение хирургических инструментов или хотя бы обработка их хлорной известью? – задала я вопрос врачу.

- Ничего подобного, на чем настаивал бы закон, не существует. Но моя клиника одна из лучших, раз в день здесь прибираются обязательно.

- А есть ли журналы учета больных, ведется ли статистика смертности? – настырно нудила я.

- Безусловно, фрау цу Гогенлоэ-Ингельфинген! Здесь все указано, всегда можно подсчитать, – потянул мужчина из стола пухлые журналы, касаться которых было уже страшновато: - Но люди умирали и будут умирать – такова реальность. "Смерть граничит с нашим рождением, и наша колыбель стоит в могиле» - сказал еще два века назад уважаемый Джозеф Холл, епископ Эксетера.

- А вы сами не считаете, что снизить смертность возможно, усилив чистоту в клинике? На чем настаивает, к примеру, доктор Земмельвейс.

- Вы о роженицах? – развеселился вдруг мужик, - но причиной послеродового сепсиса является вовсе не инфекция, а состояние ума женщин, вызванное перевозбуждением. Это всем известно. Если пожелаете – читайте в этой связи «Ланцет».

Уже в карете я монотонно бубнила, стараясь не сорваться в агрессивную истерику – бессилие, наверное, самая страшная штука. Хотеть помочь, иногда даже знать как, и не мочь этого сделать. По причине умственной заскорузлости и повальной тупости! Я держалась.

- Роженицы массово умирают здесь и в Вене, Париже и Петербурге… иногда до половины поступивших от общего числа. И смертность рожениц увеличилась как раз после того, как были организованы родильные дома. Дома рожают намного благополучнее.

- Но моя сестра… - начала Ольга.

- Умерла в родах, но не от них. Ее состояние усугубила чахотка, ослабила… В родильных же домах