Николай Ярославцев - Меч Шеола

Княжна ресницами взмахнула.

— Воевода, которого батюшка за сына держал, сам того ярла привел. А потом и князем себя объявил. Да и пиру тоже… Если бы не Радогор, не знаю, чем бы все кончилось.

У Охляби от азарта и выпитого вина, глаза разгорелись. Обстоятельный же Неждан и Гребенка ждали продолжения.

— Узнал я, ребята, пока ждал вас, кто козни строит, кто прю затевает. Узнал, кто черным колдовством узелки путает, чьей злой волей князь с княгиней погибли. И кто смерти княжне желает.

— Так в чем же дело, Радогор? — Охлябя красноречиво прихлопнул ладонью по столу. — Или разучился?

Неждан и Гребенка, о чем можно было судить по их взглядам, были полностью согласны с другом.

Радогор скосил взгляд на княжну и покачал головой.

— Всех, друг Охлабя, не прихлопнешь. Одних не будет, другие объявятся. И так без конца, без края… Говорю же вам, знаю кто узелки вяжет. А как уйдешь? Волхв из тех, каких еще видеть не приходилось. В самом нутре черной дрягвы живет он. Там гнездо себе свил. Все видит, все слышит. На кого я княжну оставлю? Кто порубежье хранить будет, пока меня нет?

— А дружина княжеская?

Радогор помрачнел и зло сверкнул глазами.

— Из дружины и были подсылы. Их тот волхв паутиной оплел. — Глаза из серых стали черными, помолчал и тихо закончил. — Тебе хочу, Ратимир, дружину под руку отдать. Будь воеводой. А вот тебе и люди начальные.

Кивком головы указал на трех друзей.

И не делая паузы, не спросил. Потребовал.

— Что скажешь, Ратимир? Достаточно уж дорог потоптал, пошатался по свету, пора и к месту прибиться. Не в обиду скажу, перерос ты свое дело. Ребячество все то, что ты делаешь сейчас. Настоящее дело тебе даю. Не на десяток прошу, на дружину княжью. И честь не малая. Порубежье. Скучать не придется.

Ратимир с ответом спешить не стал. Навис над столом, брови свел к переносице. И исподлобья за Радогором следит. Вроде тот же, и уже другой. Даже на лицо изменился. Повзрослел вроде.

— Дружину перетряхни, град переверни. Руки вязать не будем. Порубежье уберечь надо. А с ним и всю землю. Здесь ее покой, Ратимир.

Смотрит на него с надеждой, с княжной переглядываются.

— И как у тебя все просто получается? Налетел, как вихрь. Закрутил. Завертел… Смур после тебя, как крутым кипятком ошпаренный, крутится. Сюда пришел и того круче завернул. А сам что же? Силенок хватит.

Радогор неохотно мотнул головой.

— Если бы мог остался, Ратимир. Но меня, как бы не хотел, дорога ждет. За дальним лесом. — Радогор указал взглядом на полдень. — Думаю и там все к зиме, если как задумал выйдет, завертится. За старого Врана, за род свой спросить надо.

Теперь уж не у одного Охляби, и у остальных глаза разгорелись. А Ратимир в недоумении дернул бровью.

— А как спрошу, так дальше пойду.

Радогор говорил, словно не замечая их вопросительных взглядов. Но, почувствовав их обиду, наклонился над столом и поманил их пальцем к себе.

Нашелся хозяин меча, друзья. Повидаться приходил. Теперь мое время гостевать пришло. К нему пойду. Великие беды землю ждут, если меч к нему вернется. Зла накопил столько, что из ушей льется.

У Ратимир на лице растерянность. И изумление.

— Как так, Радогор? Он же умер давно.

— Живуч оказался. — Хмуро ответил Радогор, чувствуя, как непомерная усталость наваливается на плечи. — Сил не на один десяток таких, как я накопил. Мы только на коротке с ним встретились, парой слов успели переброситься, а…

Княжна не дала ему договорить.

— И ему досталось, радо. Еле уполз.

— Улетел. — Хмуро поправил ее Радогор.

— Имя назвал? — Охлябя прямо таки сгорает от любопытства. Да и остальным на месте не усидеть.

— Что имя? Звук… — Радогор припомнил слова чудовища. — Имя его, одна мудрая бабка — ведунья сказала, лучше не говорить вслух. Сразу сила прибавляется. Одно сказать могу, у Рода в первых ходил. А теперь на четырех лапах, и крыльями хлопает. И голова на эту похожа. Он меч на Рода ковал. И людям от него не раз и не два доставалось. Явил я его, а он высмотрел.

На лице Ратимира, в отличие от парней, появился страх. Долго смотрел на Радогора. Долго не решаясь почему — то спросить. Но все же спросил.

— Где он тебя поймал?

— Какое там, поймал! — Радогор через силу засмеялся. Коротко и хрипло. — Сам до него достучался. Искал того волхва с дрягвы — болота, а угодил прямиком до него. Ну, он и приперся. Тут, за несколько десятков верст до города. Отлежится и на месте не усидит. Теперь он знает, где меч искать. Сюда же, в наши земли его пускать нельзя. Неисчислимые беды, о которых люди и помнить забыли, придут вместе с ним. Уж лучше я к нему пойду. А там, посмотрим, чья возьмет.

Говорил спокойно, уверенно. Даже с легкой улыбкой.

— Радогор, возьми меня с собой. — Чуть не с мольбой выдохнул Охлябя, с опаской глядя на Ратимира.

Княжна тут же надула губы.

— А зачем бы ты ему был нужен, Охлябя, подумай сам, если я здесь? — И увидев, как растерялся парень. — То — то же. Я с Радогором иду. Не останусь дома.

— Далеко идти, Радогор? — Спросил Ратимир. И уже без удивления перевел взгляд на княжну.

— На восход. А там спросим. — Отшутился Радогор, поворачиваясь к Владе. — Ты бы распорядилась, Ладушка, чтобы все набольшие и начальные люди собрались.

— Я уже сказала, Радо. И дружина к полудню соберется, кроме тех, кто в объезде и на страже стоит.

И первая поднялась из — за стола.

— Пойдем, Радо. Им отоспаться надо. Дорога была не легкой. Смотреть не на что, а не то что людям показывать. Гребенка вот — вот с лавки свалится под стол.

Радогор с княжной уже были в дверях, когда услышали вопрос Ратимира.

— А что же вы нас не спросите, согласны ли мы? Хомут не малый на шею вешать собрались. Вместе с телегой назад потянуть может.

— Вытянешь! — Уверенно ответил Радогор под тонкую улыбку княжны. — или худых пристяжных я тебе выбрал, Ратимир?

И повеселев, добавил.

— Спрашивай, не спрашивай, а других у меня нет под рукой, друзья мои. Вам же верю, как себе.

Прикрыл двери. Оставив их в крепком раздумьи. И только когда стихли их шаги в переходе Охлябя опомнился.

— А ведь взнуздал он нас, Ратимир. Мы же еще и рты сами пошире открыли, чтобы удила глубже вошли.

— Да, как бы не рядили мы, а Радогор прав. — С обычной рассудительностью, перебил его Неждан. — Столкнут с Верховья и Низам не жить. Затопчут.

— Вы же убегом от Смура ушли. Или забыли, что запретил он вам город покидать? — Нещадно расчесывая затылок, усмехнулся Ратимир. — Аж волосы дыбом встают, до чего озадачил.

Гребенка, по своему обыкновению не проронивший еще ни слова, вдруг расцвел детской улыбкой, распушив короткую, мягкую бородку.