Забираю вас себе! - Тина Солнечная

ноги в траве, солнце уже почти коснулось горизонта. В воздухе висела нежная, звенящая тишина. Не та, от которой неловко, а та, в которой можно быть собой.

Я посмотрела на Иса и тихо спросила:

— Как ты жил всё это время?

Он повернул голову, приподнял бровь:

— Как и все. Был пленником.

Я кивнула, слегка улыбаясь.

— Я знаю. Глупый вопрос. Но, может… расскажешь, как ты жил до этого? До всего. Потому что… Я знаю, что у Тома от тебя шрам.

Он рассмеялся, искренне и немного виновато.

— Ох, да он наябедничал. Я уверен, он специально рассказал, чтобы выставить меня злым старшим братом. — Нет, — качаю я головой, смеясь в ответ. — Я просто спросила, откуда шрам. И он сказал, что это ты. Без подробностей.

— Ну ладно, признаю, — усмехнулся Ис. — Мы с ним много дрались в детстве. Он был младше, противный, приставучий. Всё время лез, куда не звали.

— Не похоже на Тома, — фыркнула я.

— Ага, только тогда у него был меч из дерева, — фыркнул в ответ Ис. — Мы тогда всё время носились по ограде, воровали фрукты у соседей, бросались грязью, прятались от женщин. А потом наказывали нас тоже всех разом, потому что непонятно было, кто начал.

— Не ты ли случайно?

— Я почти всегда, — с улыбкой признался он. — Но мне удавалось вывернуться. Томрин чаще получал.

Мы рассмеялись, я представила их маленькими и свободными мальчиками. Хорошо, что у них был хотя бы тот момент.

— Знаешь… — я повернулась к нему и посмотрела в глаза. — Я думала… Хотела спросить… чего бы ты хотел?

Он приподнял бровь.

— Что ты имеешь в виду?

— Я могу тебя отпустить. — Я говорила это неуверенно, медленно. — Ты не связан со мной, и если хочешь уйти… я не остановлю. Но… — я замерла, потому что даже само предложение отдавалось болью. — Но если… если бы ты хотел остаться…

Он немного наклонился ко мне, выражение лица смягчилось.

— Я ведь правильно понимаю… — его голос стал тише, почти интимным. — Я могу вести себя с тобой как с девушкой, а не как с госпожой?

Я кивнула. — Да. Можешь.

Он подошёл ближе, взял мои руки в свои. Его пальцы были тёплыми, немного шероховатыми, уверенными.

— Тогда я скажу прямо. Я бы хотел узнать тебя поближе. Он смотрел прямо в глаза, без тени шутки. — Потому что таких эмоций, как с тобой, с того момента, как ты купила меня… я не испытывал очень давно. Может, никогда. Я вижу, какая ты. Не только сильная. Не только справедливая. Ты настоящая. И меня к тебе… очень тянет.

Моё сердце забилось сильнее. Я опустила взгляд, но он легко сжал мои пальцы и добавил с лукавой улыбкой:

— Я, конечно, понимаю, что там уже четверо других цисков, которые очень хотят быть с тобой. Он подался вперёд и шепнул: — Но с Томрином я справлюсь.

Я рассмеялась, не сдержавшись. И в этом смехе было всё: и благодарность, и нежность, и странное предчувствие, что что-то новое только начинается.

После разговора Ис не отпустил моей руки.

Он держал её, как будто не хотел отпускать ни на секунду, словно это что-то важное, что нельзя терять, и от этого прикосновения мне становилось уютно, спокойно. Мы шли по мягкой траве, по берегу, где вода лениво плескалась о камни, и он время от времени поглаживал мои пальцы, то большим, то средним — как будто хотел запомнить меня на ощупь.

Он расспрашивал меня о самом простом: что мне нравится, какой запах я люблю, какая еда вызывает у меня улыбку, где я чувствую себя в безопасности. А я, сначала немного смущённая, потом всё свободнее, рассказывала — и про книги, и про чай с корицей, и про то, как люблю, когда кто-то трёт носом о мою шею, хоть это и глупо. Он слушал внимательно, чуть улыбающийся, и даже не пытался перебивать, только кивал и запоминал.

Потом мы дошли до воды, и, разумеется, я не удержалась — брызнула в него. Он отплатил тем же, и в следующую секунду мы уже смеялись, как дети, играя в воде, забыв обо всём. Я была вся мокрая, платье прилипло к телу, волосы растрепались, но мне было всё равно — потому что рядом был он, и потому что мне было с ним хорошо.

Мы выбрались на берег, вытирая руки о траву, и пошли обратно к дому, босиком, не торопясь.

И тут на крыльце появилась Мариса.

Она заметила нас, и её взгляд сразу опустился вниз — на наши сцепленные руки. Я почувствовала, как Ис чуть сильнее сжал мою ладонь. Мы остановились, и она — тоже. Несколько секунд смотрела, молча, странно скривившись, будто что-то разрывалось внутри, а потом резко развернулась и убежала в дом.

Я нахмурилась и повернулась к Ису:

— Что с ней?

Он выдохнул, медленно, чуть опустив плечи:

— Ей непривычно видеть меня с кем-то. Он посмотрел в сторону, где исчезла Мариса. — И Томрин тоже последнее время не уделяет ей много внимания. Она привыкла, что с ней все носятся, что она «наша маленькая девочка». А я… я всё детство её оберегал. Понимаешь?

Я кивнула.

— Наверное, я немного перестарался, — продолжил он. — Она стала воспринимать это как должное. И теперь… ведёт себя не всегда хорошо.

— Ревнует?

— Возможно. Или просто… растерялась. Впервые в жизни она не в центре внимания. И не знает, что с этим делать.

Я сжала его руку чуть крепче.

— Поговоришь с ней?

Он кивнул, но глаза его всё ещё были устремлены туда, где скрылась Мариса.

— Поговорю. Только чуть позже. А сейчас… можно я просто побуду с тобой?

Я улыбнулась. — Конечно можно.

И мы пошли дальше — медленно, в тишине, и только ветер играл в наших переплетённых пальцах.

Мы шли обратно к дому неспешно, рука в руке. Ис всё ещё держал мою ладонь, иногда мягко поглаживая большим пальцем, будто не хотел отпускать. И, если честно, я не хотела, чтобы отпускал.

У двери он остановился, на секунду замешкался, потом чуть наклонился, как будто собирался что-то сказать, но передумал. Его взгляд скользнул по моим губам, и я почувствовала, как внутри всё сжалось от предвкушения.

— Можно?.. — пробормотал он, и в этом одном слове было столько неуверенности, что я улыбнулась уже только от этого.

Но он не стал ждать. Просто осторожно потянулся и поцеловал меня. Медленно, мягко, с таким вниманием, будто боялся меня спугнуть. Я не отстранилась. Мне было хорошо. Это действительно было похоже на настоящее свидание.