Забираю вас себе! - Тина Солнечная

Я подбежала к нему, почти не дыша, — и как только он вновь стал человеком, я не удержалась и крепко его обняла, прижалась всем телом, заглядывая в смеющиеся, счастливые глаза.

Он был другой. Свободный. Легкий. Он улыбался.

И пока я смотрела на него, моя рука сама скользнула к метке — привычным, рефлекторным движением. Но метки не было.

Я замерла, а он заметил.

— Поставь обратно, — попросил он негромко.

— Что?

— Поставь свою метку на меня снова, маленькая. Я согласен быть твоим рабом, — говорит он.

Я покачала головой, всё ещё касаясь его кожи. — Пока не нужно. Мы ещё не уезжаем, а ставить её туда-сюда сто раз — нет смысла. Поставлю перед отъездом.

Он немного нахмурился — видно было, что не в восторге, — но, тем не менее, кивнул. — Ладно. Как скажешь.

Рядом уже собрались остальные — кто с лёгкой завистью, кто с искренним интересом.

— Ну как ощущения? — спросил Томрин. — Мы уж давно не выгуливали своих зверей.

— Потрясающе, — ответил Кайрен с лёгкой усмешкой. — Лёгкость, как в юности. Я думал, что никогда больше этого не почувствую. Как будто вынырнул из чужого тела и снова стал собой.

Я посмотрела на остальных.

— Я бы всем вам позволила обернуться. Хочу увидеть вас всех — настоящими.

Но как только я это сказала, сразу трое — Мэй, Томрин и Талмер — фыркнули почти одновременно, словно сговорившись.

— Пока на тебе не будет метки, мы не будем, — сказал Мэй, скрестив руки на груди. — Мой зверь подождет, пока ты станешь его женой, — добавил Томрин. — Мы хотим, чтобы ты стала нашей, — закончил Талмер, глядя мне прямо в глаза.

Я чуть улыбаюсь, глядя на них — упрямых, преданных, моих.

— Хорошо, — сказала я. — Я поняла.

Они ещё какое-то время бродили по местности, осматривали территорию, измеряли расстояния, обсуждали, где можно было бы построить жильё, как проводить воду и как скрыть вход. Некоторые ушли в сторону, чтобы испытать магию — безопасно ли колдовать здесь, фиксируются ли выбросы. Всё казалось тихо, безопасно, укрыто от внешнего мира.

Когда солнце начало клониться к горизонту, мы вернулись в дом. Все были уставшие, но в хорошем, тёплом смысле — как после тяжёлого, насыщенного дня, где случилось многое, но всё прошло без бед.

Кайрен уснул почти сразу, едва коснулся подушки. Перевоплощение забрало много сил — драконы после этого всегда нуждаются в восстановлении, как я выяснила.

А меня Талмер и Мэй оттащили в отдельную спальню, с почти детской настойчивостью.

— Мы очень соскучились, — шепнул Мэй, целуя меня в висок. — Остальные подождут, — добавил Талмер, закрывая за нами дверь.

И я заснула в объятиях двух любимых мужчин.

Утром я проснулась от лёгкого жжения на коже.

Ощущение было странным, не больно — скорее как пощипывание, как будто магия нашёптывала что-то, касаясь нервов. Я медленно откинула одеяло, спустила рубашку чуть ниже — и замерла.

На животе, чуть ниже рёбер, начала проявляться метка.

Не полная — тусклая, неоформленная, словно ещё не дозревшая. Но она уже была.

И главное — не на плече, как у женщин. А там же, где у них.

Я замерла. Смотрела на неё, как на откровение. Метка не была однородной — в ней сверкали три разных цвета, как драгоценные камни, встроенные в кожу. Один пульсировал мягким янтарным светом, другой — синим, третий — зелёным.

Три цвета. Три связи.

Мэй. Томрин. Талмер.

Мои мужья.

Я ещё не успела осознать до конца, что это действительно моя метка, как мою тревогу уже ощутили два циска и взволнованно смотрели на меня.

— Что-то произошло? — почти одновременно спросили они, разглядывая меня, будто хотели убедиться, что я цела.

Я молча стянула край рубашки, открывая живот. Они замерли.

— Она появилась, — прошептал Талмер, и в его голосе зазвенела такая радость, что у меня защемило в груди.

Мэй опустился на колени передо мной, провёл пальцами по тусклой метке, осторожно, будто боялся спугнуть. — Три цвета… Он прищурился. — Вот этот мой, — указал он на янтарный. — Я чувствую отклик.

— Этот — мой, — добавил Талмер, касаясь зелёного. — Он тёплый.

Они переглянулись, и оба коснулись последнего, синего, в унисон выдохнув: — Томрин.

Я удивлённо моргнула: — А как вы это определяете? Они же просто… цвета.

Мэй усмехнулся, подняв на меня глаза: — Мы просто знаем. Это как отклик внутри. Ты почти наша жена. Осталось совсем чуть-чуть.

— Совсем немного, — подтвердил Талмер. — Метка должна полностью сформироваться за несколько дней. Это… необратимый процесс. Боюсь, детка, ты больше не можешь передумать.

Я улыбнулась, опускаясь к ним на колени. — Разве я когда-то говорила обратное?

* * *

Следующие дни прошли неожиданно спокойно.

Мы оставались на ферме, не торопясь никуда уезжать. Мужчины занимались изучением местности: кто-то измерял границы магической зоны, кто-то пытался понять структуру портала. Кайрен оборачивался почти каждый день — он летал над лесом, исследуя новые участки, в воздухе он казался по-настоящему свободным.

Мы много говорили, строили планы, мечтали. Я чувствовала себя частью чего-то настоящего. Среди людей, которых выбирала — и которые выбрали меня.

На третий день, когда солнце клонилось к закату, и все были заняты своими делами, ко мне подошёл Ис.

Он появился неожиданно, как всегда, с этой своей полусдержанной улыбкой и нахмуренными бровями. — Можно с тобой поговорить?

Я подняла голову от записей и улыбнулась: — Конечно. Ты, наверное, уже нуждаешься в энергии. Ты ведь единственный, кто ко мне так и не подошёл за эти дни.

Он усмехнулся, но в глазах промелькнуло лёгкое смущение. — Возле тебя… такая конкуренция. Четыре влюблённых циска. Как я мог подойти?

Я рассмеялась. — Ты знаешь, это ведь всё взаимно. И ты мне тоже нравишься, Ис.

Он взглянул на меня чуть дольше, чем обычно, а потом кивнул, чуть сбивчиво: — Спасибо.

Я мягко подтолкнула его плечом: — Хочешь, прогуляемся? Здесь рядом река. Я недавно там была — красиво и спокойно.

Он кивнул. — Пойдём.

Мы шли вдоль пологого склона, под ногами мягко шуршала трава, тени от деревьев вытягивались, будто тянулись за нами. Воздух был влажный и прохладный, пахло водой и солнцем. Вдали уже виднелась река — широкая, с гладкой поверхностью, отражающей свет уходящего дня.

— Прости, — сказала я, когда мы вышли к воде. — За всё это время… я почти не уделяла тебе внимания. Я была слишком занята. И… жаль, что так вышло.

Он остановился рядом, глядя на воду.

— Мне тоже жаль, — сказал он тихо. — Но теперь мы здесь. И время есть.

Мы сидели на берегу, рядом, босые