Пирс Энтони - На коне бледном

«Заявление не противоречит истине. Вселенная безгранична».

Зейн подумал.

— То есть теоретически Люцифер может в будущем выпустить какие-то души?

«Ответ утвердительный».

— Опять увертка! Это всего лишь допущение. Вечность не имеет границ — по определению.

Экран опустел. Зейн выключил терминал. Он узнал все, что хотел.

Зейн догадывался: Сатана скрывает от него, что срок пребывания души в Аду гораздо больше, чем необходимо для очищения, однако в реальности все оказалось гораздо хуже. Итак, больше никаких контактов с Сатаной!

У входа нетерпеливо топтался Морт.

— Гончие поблизости? — спросил Зейн, садясь в седло.

— Их шесть.

— Ты можешь убежать от них?

— Ф-р-р-р. Если бежать долго, я могу оторваться — выносливости у них маловато, но на малых дистанциях…

— Спрятаться можно?

— Нет. Они чуют даже незримых духов. Это адский поисковый отряд — как от них спрячешься?

— Есть место во Вселенной, куда они не могут последовать за нами?

— Разве что Небеса.

Зейн криво усмехнулся:

— Давай не будем втягивать сюда и Небеса, ладно? Мне надо подумать.

— Девяносто секунд на размышления, Смерть, — многозначительно обронил жеребец.

Зейн задумался. Его очень удивляло то, что он не испытывает страха. Храбрым он не был. Кураж и напускная бравада заменяли ему настоящую отвагу. Но все, что он делал в последнее время в роли Смерти, почти избавило его от страха перед гибелью. Умирать Зейн, конечно, не хотел, однако здесь было кое-что поважнее страха за собственную жизнь. Если он умрет сейчас, ему найдут замену и забастовка прекратится. Тогда Луна погибнет и Сатана победит. Луну заберут на Небеса, его, возможно, тоже; мир от этого не погибнет. Но каково будет тем, кто останется, когда Сатана добьется своего? Вот что на самом деле поддерживало Зейна.

Адские гончие, похоже, могли убить его — это сверхъестественные чудовища, их плащ Смерти не остановит. Одну тварь он мог отправить в Ад, как спровадил демона-повара, хотя их души и не в его ведении. Тут его возможности ограничены, поскольку порождения Сатаны не ведают страха перед человеком, воплощением Смерти. Спрятаться невозможно. Невозможно и убежать. Биться с ними бессмысленно. Что тогда? Стоять и покорно дожидаться?

В голове у Зейна вдруг возникла картинка: пять линий, образующих пятиугольник. Теперь он осознал, что это значит. Его мысли ходили по кругу, ни к чему не подвигая, не приближая решения. Зейн торопливо изменил рисунок, выстроив линии одну за другой. Раз он не может спрятаться — и не в силах спастись бегством — а победить надо — значит, придется драться — и, следовательно, нужно подходящее оружие…

До него донесся леденящий лай. Шесть черных пятнышек показались на горизонте и стали быстро увеличиваться в размерах. Адские псы приближались.

Оружие, оружие… что может послужить оружием против сверхъестественной твари? Не его плащ и не эти побрякушки. Нужно что-то для атаки.

Пятна приняли очертания огромных бурых собак, каждая в половину человеческого роста. Глаза их полыхали красным, словно печные жерла. Они двигались по-кошачьи, огромными скачками — метров по десять за прыжок. Земли адские гончие касались совершенно беззвучно. Даже в открытой атаке они старались действовать исподтишка.

Ему бы сейчас хороший меч — из тех, что скованы, чтобы рубить без разбору жить и нежить. Однако о том, где его взять, думать было поздновато. Собаки окружили человека и лошадь и замерли, оценивая ситуацию. Некоторые уже приготовились к прыжку.

И тут взгляд Зейна упал на косу. Марс когда-то советовал ему с ней поупражняться. Он этого не сделал — его занимали совсем другие вещи. Но косить он пробовал.

Один из псов прыгнул.

Зейн схватил косу и соскочил на землю.

Пес пролетел над его головой, потеряв из виду цель. Зейн выиграл еще несколько секунд. Он встряхнул косой, чтобы огромное лезвие встало на место — под нужным углом к рукояти — и там закрепилось.

— Уходи, Морт! — крикнул Зейн. — Это не твоя драка.

Конь бледный исчез из виду.

Зейн поднял косу, чувствуя исходящую от нее чудовищную силу. Да, превосходное оружие!

— Ну давайте, щенки! — крикнул он, поддаваясь охватившей его ярости, и смертоносное лезвие засияло. — Испытайте мою силу! Думали, здесь вам беззащитная жертва? Давайте, вы, ночные твари, — перед вами Властелин Ночи. Я — Смерть!

Первый пес прыгнул снова, не обратив на слова Зейна ни малейшего внимания. Очевидно, честь убить врага предоставлялась вожаку. Зейн повернул косу лезвием вверх и подставил ее псу.

Сверкающее лезвие вошло в голову чудища и без малейшего сопротивления рассекло насквозь, до самого хвоста. Из обеих половинок струей ударила кровь, и собака издохла. Магическое лезвие вполне успешно убивало магических тварей.

Еще два пса — на них произошедшее не произвело впечатления — прыгнули одновременно с двух сторон. Зейн взмахнул косой. Лезвие описало жуткий круг и рассекло пополам тело одной из собак, пройдя через него, как сквозь снежный вихрь. Верхняя половина туловища адской гончей отлетела в сторону, а нижняя рухнула, истекая кровью.

Потом пришла очередь второго пса. Лезвие наискосок отделило переднюю часть туловища от задней. Внутренности вывалились, и обе половинки разом обмякли.

Трое оставшихся собак призадумались. Теперь до них дошло, что к чему.

— Ну, шавки? В чем дело? — Зейн уже в открытую издевался. — Не нравится, когда добыча огрызается?

Следующий пес шагнул к Зейну, разевая пасть. Язык и зубы у него были чернее сажи. Из пасти вырвалась струя пламени.

Зейн одним взмахом снес чудовищу голову, и пламя тут же угасло.

Четверо готовы, двое остаются. Зейн почувствовал саднящую боль в правом боку — похоже, струя пламени все-таки прожгла ему плащ. Огонь адских гончих был посильнее драконьего!

— Вы с кем связались, чертовы выродки? — крикнул Зейн, наступая на двух оставшихся собак. С лезвия косы стекала кровь их сородичей. — Решили, наглые твари, что можете заступить дорогу воплощению? Пошли вон, отродья, пока я не порезал вас на куски!

Одного из псов слова Зейна не напугали — и тогда жуткое лезвие отрубило ему все четыре лапы разом. Все еще исполненная решимости, тварь оскалилась, собираясь извергнуть пламя, и тут Зейн отсек ей морду.

— Туго соображаешь? — свирепо гаркнул он. — Уймись, а то хуже будет!

Пес застыл, истекая кровью.

Зейн повернулся к оставшейся собаке.

— Подожми хвост, паршивая дворняга! — прорычал он, поправляя окровавленное лезвие. — Ступай к своему падшему хозяину и передай ему, чтобы он не поручал мужскую работу младенцам.