Антон Орлов - Искатели прошлого

— Декоративная наколка поверх "Смерти Мерсмону!" Цветок. Пошли, у нас мало времени. Где твоя остальная одежда?

— Не знаю. У меня все забрали.

На нем были только джинсы. Я повернулся к уборщику — тот, пока мы разговаривали, подкрался к столику и отщипывал одну за другой огромные сизые виноградины от лежавшей в серебряной вазе кисти.

— Давай сюда свою куртку и ботинки.

— У меня все грязное, — пробубнил старик, блаженно жмурясь, с набитым ртом. По его щетинистому подбородку тек виноградный сок. — Рабочее спецмундирование…

— Давай, живо. Дэнис, тебе придется надеть его одежду. По дороге раздобудем что-нибудь получше.

— Татуировка — это еще не все, что он со мной сделал… — голос Дэниса пресекся, словно он готов был разрыдаться.

Я оглядел его: переломов и ран не видно, разве что несколько штук кровоподтеков, в том числе на шее. Ничего серьезного.

— Дэнис, мы отсюда уходим, удираем, смываемся, рвем когти! Понял?

Он кивнул. Безропотно надел заскорузлые, в застарелых пятнах крови, ботинки и потрепанную спецовку уборщика, только снова поморщился, когда грубая ткань соприкоснулась с воспаленной кожей на правой лопатке. Двигался он так, словно ему было больно, и я забеспокоился, что у него внутри что-то отбито, но, когда спросил об этом, он ответил:

— Ничего, — с таким испуганным выражением, словно он скорей согласится умереть, чем сознается в полученных травмах.

Не было времени выяснять, в чем дело.

— Съестные припасы берем с собой.

Никаких сумок в поле зрения не оказалось, поэтому я вытряхнул подушку из наволочки и сгреб туда со столика деликатесы. Уборщик в последний момент успел выхватить кисточку черного винограда и увенчанное шоколадной розой пирожное.

— Не жмотничайте, ребята! Вы парни молодые, у вас вся жисть впереди, а я такого отродясь не едал — кто же мне даст! А теперича сподобился попробовать…

— Поставить тебе фингал? — предложил я. — Для оправдания, чтобы придирок от начальства не было.

— Не, не надо. Мне и так ничё не будет — я ценный специалист по уборке помещений! А кого они еще найдут на такую работу? Никого. Чтоб за ними убирать, надо быть наполовину психом, потому что нормальный человек тут не выдержит, но только наполовину, иначе что-нибудь напортачишь, а где они другого наполовину психа возьмут? Страшнее, чем здеся, нигде не бывало… Хотя, нет, ребята, вру, вру. В Танхале я полтора года в школьной столовке работал, вот там было хуже… Здесь людей жрут, зато хоть булками с изюмом не кидаются!

Пока он, нервно гримасничая, тараторил, я разодрал на полосы простыню и связал его. Потом снял со стены два висевших крест-накрест кесейских клинка с серебряной насечкой.

— Идем?

В одной руке я держал пистолет, в другой меч, а Дэнис нес наволочку с продуктами и второй меч.

— Наверное, тревогу уже подняли, — шепнул я, когда вышли в коридор. — Угоним грыбеля и уедем верхом. Убивать кесу нежелательно, лучше не давать им поводов для мести. Надо снять с кого-нибудь по дороге теплую одежду и обувь.

Нас перехватили в сводчатом зале с огромным розовым ковром на полу.

— Не стрелять, взять их живыми! — крикнула Лайя, стоявшая на галерее.

На ней была черная кожаная туника, на запястьях и лодыжках массивные браслеты с переливающимися алмазами. Глаза багрово горели на треугольном, с мелкими чертами, сером лице. В ней было что-то кошачье. Я только сейчас заметил, до чего она похожа на Хэтэсси.

— Бросить оружие…! — рявкнул черноусый хмырь, с которым я уже успел пообщаться в коридоре.

— Сам бросай.

Я сунул пистолет в карман (не стрелять, так не стрелять, меньше осложнений, все равно эту ораву не перестреляешь), перекинул меч в правую руку, выхватил из-за пояса нож и шагнул им навстречу. Мимоходом отметил, что Дэнис у меня за спиной бросил мешок с продовольствием и развернулся, тоже с мечом наготове — нужда заставила, сразу вспомнил, чему я учил его в Танхале! Наверное, жалеет, что не тренировался как следует, пока была такая возможность… На меня наступали кесу, я парировал удары мечом и кинжалом. Хмырь грязно ругался, но держался в сторонке.

Нас с Дэнисом оттеснили друг от друга, я прижался спиной к колонне, продолжая обороняться. Вокруг слишком много народа, никаких шансов пробиться к выходу… Потом я увидел, что Дэнис дерется с черноусым, наконец-то вступившим в игру, и тот, как лучший фехтовальщик, одерживает верх. Вскоре он выбил меч у неопытного противника и, осклабившись, упиваясь победой, ударил его кулаком в лицо.

— Гийом! — пронзительный взвизг Лайи прозвучал, как свист рассекающей воздух плети.

Не обращая внимания на меч Гийома, Дэнис вцепился ему в горло. Тот не ждал такого отчаянного нападения, но мигом опомнился и ударил его затылком о колонну. Я бросился вперед, в безнадежной попытке прорваться к ним, и тут увидел, что Лайя прыгнула вниз с трехметровой высоты. Сделав в воздухе сальто, она по-кошачьи приземлилась, вскочила и ринулась к дерущимся. Гийом как раз полоснул Дэниса по груди, а тот, по-прежнему игнорируя опасность, дал ему по физиономии, однако против Лайи у него никаких шансов…

Лайя ударила не Дэниса, а Гийома, заодно выбив оружие.

— Этот человек — собственность Наргиатага, его бить нельзя!

Ее гневный визг чуть не разорвал мне барабанные перепонки. Оттолкнув Гийома от Дэниса, она хлестнула наотмашь по азартно раскрасневшемуся лицу. Черноусый изрыгнул ругательство и попытался нанести ответный удар, но кесу его опередила — в этот раз он получил тяжелым золотым браслетом, усыпанным колючими алмазами. Брызнула кровь. Мне пришло в голову, что эти двое не любят друг друга давно и всерьез.

Дэнис подобрал с пола меч и озирался, пошатываясь, тоже весь в крови. Кесу окружили его кольцом, но не нападали и не подпускали к нему никого из людей. Как назвала его Лайя? Собственность Наргиатага?.. Разве человек может быть чьей-то собственностью?

Меня тоже несколько раз достали, на тыльной стороне левой кисти появился свежий порез, из-за этого рукоятка кинжала скоро стала скользкой.

А на галерее, откуда раньше наблюдала за схваткой Лайя, появилась еще одна зрительница. Я не сразу узнал Весеннюю Королеву: она была в джинсах и свитере, белокурые волосы заплетены в косу, переброшенную через плечо — словно это не супруга Темного Властителя, а обыкновенная девчонка из Танхалы.

— Смотри, это все из-за тебя! — крикнул я. — Ты довольна? Если бы не ты, ничего бы не случилось!

Под аркой возник Мерсмон. В черной с серебряным шитьем рубашке, на голове все та же усыпанная драгоценными камнями диадема — знак верховной власти. Когда он увидел, что за катавасия творится в зале, на его резко очерченном худом лице проступило убийственно мрачное выражение.