Драконовы поцелуи, или фиктивная пара для некроманта - Мария Вельская

ты мертв? — Вырвалось у меня. Как я раньше не поняла, не разглядела, даже мысли не допустила? Слишком короткими были наши встречи. Выходит, все усилия ваэйра напрасны? И даже его предательство? — Нет, онче, — неожиданно мягко заметил мужчина, и стало заметно — на вид он гораздо моложе Эр-Даарха, — я ещё не умер, в отличие от тех двух смертных. — Он говорил про оставшихся двух призраков, привязанных к мерзавцу. — Меня ввели в магический сон, иначе бы я давно вырвался. Но душе не дают вернуться в тело. Ты одна из немногих, кто меня видит. — Твой брат совершил большую глупость, — припечатала в ответ. Воспоминания вернулись, наполняя лёгкие горечью и злостью. — Ты смотришь из зарослей кустарника, маленькая онче, — длинный коготь вдруг необидно щёлкнул меня по носу, — не видишь того, что заметно с высоты горы. — Хочешь сказать, что я не вижу всей картины? Что это не меня похитили и волокут, скорее всего, на жертвенный алтарь Эстаниоша? — Слабо усмехнулась. Горло сжало. Я прикрыла глаза, глубоко выдыхая и только тихо молясь про себя, что не буду пытаться распылить призрака, который передо мной совсем ни в чем не виноват. Почти не виноват... Разве только в том, что брат у него...

Нет, права была мать. Все в этой жизни нужно встречать с достоинством. И похвалу, и клевету, и выстрел в упор по самолюбию, и развязавшийся на балу корсет, и даже голодный обморок от излишнего усердия.

Я готова была на все, чтобы заплатить долги за все то хорошее, что случилось в моей жизни.

И если потребуется...

— Такое решительное выражение лица, маленькая онче, — засмеялся нелюдь, — и, кстати, я старший брат Эр-Даарха. А если серьезно, хаосина, — глубокие, жестокие, мудрые глаза посмотрели на меня. На миг показалось, что в на дне их мелькнула злость, — я не знаю, что сказать. Что может вас убедить в том, что вас не принесут в жертву? Мои слова — всего лишь слова...

Песок под нашими ногами колыхнулся. Видение пошло рябью.

— Скоро тебя приведут в чувство, — показал острые клыки ваэйр. Не два клыка... Полная острых ядовитых игл пасть.

— Сделай мне одолжение, онче, не падай духом где ни попадя, — хмыкнул тихо ваэйр, — выслушай меня. Времени у нас мало, — голос мужчины зазвучал жёстче, — во-первых, не произноси "да". Что бы от тебя ни требовали — не вздумай давать прямого согласия. Юли́. Во-вторых, не верь ничему. Даже тому, что видишь собственными глазами. В-третьих, — его лицо приблизилось к моему и даже во сне я ощутила могильный холод. Смерть дышала этому мужчине в затылок. Ждала его. Вилась рядом. Одна слабина — и... — Посвяти свою победу Владыке судеб и помни, что я сказал тебе при первой встрече — разорви магические связи герцога, — прошептали чужие губы. А потом, выбивая дух, доброе расположение и желание что-то уточнять — накрыли мои. Я замычала, дернулась, чтобы ударить коленом, дымом развеять бессмертного негодяя! И пришла в себя от звучной пощёчины. — Ты ее чуть не убил, тварь тупая! Ничего не можешь сделать нормально, да? Впрочем, ни ты, ни твой дохлый братец мне больше и не нужны, — раздался кашляющий злой голос. Он потрескивал сухостью и старостью. Запах гнили и плесени ударил в ноздри — и я с трудом распахнула глаза. Водянистые блекло-серые глаза герцога Эстаниоша смотрели прямо на меня. Казалось, он постарел ещё сильнее. Щеки впали и обвисли, нос заострился, торчал шпилем, морщины избороздили шею, лицо, руки. Его мучила одышка. — Нелегко даётся запретная для тебя, огрызок жалкий тьмы, сила, да? — Засмеялся Эр-Даарх. Ваэйра приковали к стене напротив меня. И, судя по рунам на его оковах, были они совсем непростыми...Рядом замерли двое стражей — по нашивкам — личная охрана герцога. Я знала таких — верные псы, аристократы выращивают их с младенчества и дрессируют, вбивая верность. Да и платят им немало. Но все они рабы под клятвой, радующиеся своей участи. Нам здесь помощи не будет. Удивительно, но меня даже не связали. Считали настолько никчёмной? Я лежала на небольшом плоском валуне у стены. Неподалеку виднелись взметающиеся ввысь стены. Словно чистый хрусталь. Мы находились на вытоптанной площадке, кажется, на холме. Вокруг были какие-то развалины, слабый искусственный свет заставлял думать, что мы внутри какого-то скрытого пространства. Все ещё в лабиринте императора? — Пришла в себя? — Ледяная ладонь Душителя потрепала меня по щеке. Я не успела отстраниться — только ощутила жуткое омерзение и слабость. — Подарил вам, дорогая невеста, украшения в честь нашей помолвки, — бородка на остром подбородке качнулась, — не обессудьте, они вашу магию ограничат. А потом она вам уже не понадобится, — с сухой любезностью утомленного светским раутом кавалера произнес мужчина. Взгляд был острый, ясный, как будто нанизывающий на острие меча. Нет. Так бабочку на булавку накалывают...Опасный противник. Я думала, что он безумный старик, одержимый властью. Но нет, он не сумасшедший. Он очень хорошо знает, чего хочет. И просчитывает все наперед. — Пришлось за вами побегать, милая моя леди. Отец ваш был сильно не в духе. Как же вы так? Ваша бедная мать так сильно пострадала из-за вас. И пострадает ещё, если вы вздумаете упрямиться...Сердце сделало кульбит. Дыхание перехватило. Наверное, я немного побледнела. Лишь немного. И опустила веки на короткий миг. Моя мать у них? — Молчаливая и умная. Всё, как я люблю, — засмеялся коротким скрежещущим смехом безумец. Цепкие паучьи пальцы вцепились мне в подбородок, выворачивая голову. — Смотри на меня, Кейрин. Смотри. И запомни. Я твой муж и повелитель. Будешь умницей — проживёшь столько же, сколько я. Ну а нет, — театрально развел руками старик, — умрёшь на алтаре. Или в тот момент, когда мне что-нибудь не понравится, — вкрадчиво, коротко, с железной уверенностью закончил Эстаниош. Он не играл. Не запугивал. Он был полностью уверен в том, что говорил. И от этого становилось дурно. — Что с моей матерью? — Произнесла как можно чётче. Пусть голос дрожит, так даже лучше. Не будет принимать всерьез. — И зачем я вам? Я же вышла замуж! Эстаниош одернул рукав черного камзола. Дорогая ткань. Изысканный крой. Вшитая защита. Он сделал шаг назад и небрежно прислонился к одному из валунов-осколков. Посмотрел в небо. Я заметила между камней ещё как минимум десяток стражей. — Что я, девку от той, что с мужем легла, не отличу? — Наконец, грубо бросил старик. — Да и спешу тебя разочаровать, девочка, вся эта девственная чушь не меняет свойств твоей крови. Даже если твой дурак-папаша верил в обратное. Хлыст, возникший в его руке из ниоткуда, с