Роза Иллиана (ЛП) - Швартц Ричард

— Она прилетела, приземлилась у вашей двери и прокаркала ваше имя, — весело пояснил Аврон. — Это действительно выглядело так, как будто она желала видеть именно вас.

Ей был знаком этот узел, Бликс часто использовал его. И только он. Торговцы на Храмовой площади якобы использовали подобные узлы для обозначения своих прилавков. Но он так и не объяснил ей, для чего он был нужен. А теперь майор уже отдавал приказы через ворона!

В этом узле была хитрость. Точно. Она потянула за конец, и узел развязался. Ворон подтолкнул к ней клювом кожаный свиток.

— Крээнски, — гордо прокаркал он, запрыгивая на руку удивленного сержанта Меча, чтобы потом сильно клюнуть его в металлическое плечо и требовательно посмотреть на дверь.

Гренски развернула свиток и нахмурилась. Майор написал чуть ли не полкниги и, похоже торопился: в нескольких местах перо порвало тонкую кожу.

— Кажется, у майора не было под рукой почтового голубя, — усмехнулся Аврон.

Она неодобрительно посмотрела на него, и он выпрямился.

— Вынеси животное на улицу, Аврон, — раздраженно приказала она. — Я не терплю ворон в своей гостиной!

— Да, сэр! — ухмыльнулся сержант и зашагал прочь с пернатым посланцем, а Гренски только недоумённо покачала головой. Затем она открыла багаж с драгоценными картами майора Меча, достала одну из них и немного выдвинула фитиль лампы, чтобы было лучше видно.

Буквы на тонкой коже, видимо, немного отсырели и потекли, но их всё ещё можно было прочитать. Если не считать того, что Бликс писал ужасно криво. Майор говорил о холме к северо-востоку от Лассандаара, в одном дне пути. Прямо перед городом. Поросший лесом гребень, у которого почти с трех сторон был крутой склон и только с одной он был доступен. С него открывается вид на дорогу… и, при достаточно ясной погоде, даже на город.

Прямо под носом у врага. Она поискала это место на его драгоценной карте и обнаружила там лишь пустоту. Тем не менее, холм с тремя крутыми склонами будет не трудно найти. Она продолжила читать.

Там они должны окапаться и в любой момент ожидать нападения.

Хм… Она кивнула. Лучше выманить врага из города, чем атаковать его там. Хоть он ничего и не написал об этом, но она достаточно хорошо его знала, чтобы понять, как он думает. Она продолжила читать. Я знаю, как укрепляется лагерь, мог бы и не писать об этом! Затем, читая дальше, она неожиданно рассмеялась. Это похоже на Бликса. Однако когда она дошла до конца послания, ей оставалось только в недоумении покачать головой. В нём говорилось о ведьме, о каменном круге, о храмовых источниках в Лассандааре… и о том, что если через пять дней она не получит известий, то должна начать отступление.

Она свернула кожаный свиток и положила его в сумку с картами, затем ненадолго задумалась.

Вчера утром за ними снова следил один из этих вивернов, значит, враг знал, где они находятся.

Из закрывающегося на ключ ящика она достала тетрадь, выбрала в ней две страницы и написала номера этих страниц в правом верхнем углу чистого листа бумаги. Строки в тетради состояли только из рядов букв и не имели никакого смысла.

На другой лист она написала своё послание и, посчитав буквы, добавила это число к остальным в углу первого листа. Затем, начав снизу, она поднималась вверх, тщательно отыскивая каждую букву на втором листе, чтобы потом заглянуть в то же место на первом листе переместить на число написанных букв. Найденную таким образом букву она переносила на первый лист с цифрами в углу, и здесь она начала писать сверху. Хотя это было всего несколько строк, потребовалось много времени, пока она закончила. Затем она позвала Аврона, который стоял на страже у двери.

Она посмотрела вниз на бесконечный ряд букв. Их с Бликсом предупредили, что враг знает, как в легионах устанавливается код, но это вряд ли поможет им расшифровать письмо.

Тетрадок было всего две, вторая находилась у полковника Меча Хелис.

— Птица улетела? — спросила она, посыпая послание писком, затем складывая его и тщательно запечатывая.

— Да, штаб-сержант, сэр! — ответил Аврон, вставая по струнке. — Он улетел, как только я вышел за дверь.

— Пошлите в крепость Ромарка на быстрой лошади, — приказала она, протягивая конверт Аврону. Он взял его и прочистил горло.

— Ромарка вчера призвал к себе Сольтар.

Верно. Она вздохнула.

— Тогда Вальтиса. Насколько я знаю, он ещё жив, и у него только расстройство желудка. Скажите ему, что он легионер, а у легионеров стальные желудки! Затем посади его на лошадь и дай ему ещё двух. Мне всё равно, будет ли седло коричневым, когда он прибудет в Громовую крепость, или загонит лошадей! Их у нас сейчас достаточно, главное, чтобы он добрался!

— Да, сэр!

Аврон поспешил выйти, захлопнув за собой дверь.

«Если он уедет сейчас, то у Вальтиса будет целая ночь, чтобы скрыться от глаз всадника виверна», — подумала она. Дорога обратно в крепость сейчас тоже свободна от врага. Так что это должно сработать.

Лоска считал, что рота ещё нуждается в двухдневном отдыхе. Гренски была другого мнения. Это были легионеры Второго легиона Быков. Если хватает сил ругаться, значит и маршировать, а ругани за последнее время она наслушалась предостаточно! Она достала дневник роты и, покачав головой, занесла в него прилёт ворона. И задумалась, насколько умной была на самом деле Каменное Облако. Один из новобранцев знал бесский — язык Бессаринского халифата. Именно оттуда прибыл грифон. Возможно, грифон знал и имперский. Это предстояло выяснить.

— Пять дней, — громко сказала штаб-сержант. Пол роты двадцать первого легиона противника. Пятьсот солдат, снаряжённые закалённой кожей. Для них — лесистая местность, для противника — склон. Арбалеты. На её тонких губах заиграла жёсткая улыбка. Вот как они смогут победить. Она подняла глаза к потолку, но увидела не грубое дерево, а виверна, который завтра обязательно прилетит снова.

«Давай устроим тебе представление», — мрачно подумала она и захлопнула дневник роты. Посмотрим, не удастся ли нам всё-таки выманить крысу из её норы! Она встала и погасила фитиль. Пора было проверить стражников.

Глава 27. В новом обличии

Восьмиугольная цитадель с мощными башнями и высокими стенами, которые были настолько толстыми, что на верхних бойницах там могло бок о бок разместиться восемь лошадей, была последним бастионом старого имперского города. Хотя невозможно было представить, что враг когда-нибудь доберётся до этих стен, чтобы осадить их. Уже даже сам их вид свидетельствовал об императорской власти.

В каждой стене были ворота, хотя большинство из них всегда запирали. Западные ворота выходили на дорогу, которая вела прямо к портовым, а оттуда, как и следовало ожидать, в гавань.

Ласка радостно шагал к портовым воротам мимо скопившихся здесь торговых повозок, поскольку у этих ворот также взимался таможенный сбор. Он решил выполнить просьбу Марлы, но сначала хотел посоветоваться с единственным человеком, которому полностью доверял: со своей приёмной сестрой Дезиной, Совой и императрицей Аскира.

Ласка выглядел манерно: на нём были серые брюки из тонкой мягкой кожи, старые сапоги, якобы изготовленные из драконьей долговечной кожи, мягкая свободная льняная рубашка, аккуратно выкрашенная в сиреневый цвет, поверх неё — кожаная жилетка, которая хоть и не была отделана его любимой парчой, но имела множество карманов. Мягкий шарф, в тон рубашки, он накинул на шею и завязал задорным узлом, даже сходил к парикмахеру.

Он уже две недели назад отпилил кусок слитка и обменял его на монеты. Теперь золото звенело в его кошельке, но не в том, который он носил на поясе, где были только медь и немного серебра, а в том, который висел на шее. Золото, которого у него теперь было так много, что по дороге он трижды клал монету в чужой кошелёк, потому что считал, что оно необходимо этому человеку.

На боку болталась новая рапира, и он всё ещё чувствовал себя странно жизнерадостным.