Любовь, пироги и другие яды - Анастасия Никитина

Когда на горизонте показались башни Юрска, рядом с которым располагалось наше семейное поместье, я, наконец, спохватилась: «А инструктаж? Без него мои любимые родственнички этого наивного дикаря без соли и перца слопают. Причём из самых лучших побуждений».

Я крикнула вниз:

— Привал!

— Здесь? — заметно опешил парень, окинув быстрым взглядом пыльную обочину и стену колючих кустов за ней. Но мотоцикл всё-таки остановил.

Я приземлилась чуть дальше, вынужденная миновать сросшиеся над дорогой кроны деревьев. А когда, подхватив метлу, вернулась обратно, то обнаружила своего подопечного прижавшимся спиной к дереву с мечом наизготовку.

«Это уже начинает надоедать! — обозлилась я, нашаривая застёжку поясной сумки с зельями. — Этот парень буквально притягивает неприятности!»

Я успела сделать несколько шагов, прежде чем сообразила, что Минай пялится именно на меня. Даже оглянулась, поддавшись нелепой идее, что умудрилась как-то просмотреть нападающих у себя за спиной. Но дорога была совершенно пуста. Не считать же за разбойников парочку сорок, копошившихся в пыли.

— В чём дело? — я заговорила преувеличенно ласковым тоном. — Что тебя испугало?

Парень молчал, пристально глядя на меня. Впрочем, время от времени бдительно стрелять глазами по сторонам он тоже не забывал. Всё это выглядело так, будто он ждёт нападения в любую секунду.

— Вот что бывает, когда пьёшь всякие странные напитки, — проворчала я, выбирая кочку почище. — Или ты мне туда всё-таки что-то подлил, а потом случайно сам выпил?

Ответа я не дождалась и, усевшись, развернула остатки хлеба с сыром.

— Ладно. Когда убедишься, что опасные злодеи существуют только в твоём воображении, подходи.

Прошла минута, другая, и Минай наконец опустил меч:

— Что, и всё?

— О чём ты? — поинтересовалась я, старательно скрывая облегчение.

Мне уже случалось сталкиваться с разыгравшимся воображением. Пару раз, надышавшись парами экспериментального зелья, я сама откалывала шуточки и похлеще.

— Никаких убийц, ловушек и прочей приветственной программы? — приподнял бровь он.

— Много чести — тешить твою паранойю, — фыркнула я. — Или это были видения?

— Какие ещё видения?!

— Ну, такие… Странные. Ты бы завязывал с этим своим кофе.

— А при чём тут кофе? — заметно опешил Минай.

— А что ещё? Ели мы оба одно и то же. Только ты пил кофе, а я нет. Теперь тебе мерещатся бандиты, а мне нет. Вывод: виноват кофе. Логика, друг мой заущельный.

— Кривая у тебя логика, подруга заущельная, — хмыкнул парень. Меч он уже успел куда-то убрать и нахально выхватил у меня из рук бутерброд, который я любовно собрала для себя.

— Почему это я заущельная? Это вы за ущельем живёте.

— Ну, это с какой стороны посмотреть.

Я несколько раз сморгнула, прежде чем поняла, что он прав, и рассмеялась.

— Дошло? — ухмыльнулся он. — Вот это и называется логика, а не твои кривые выводы. Видения, надо же…

— А что я должна была думать? Не успела отвернуться, как ты уже меч хватаешь. Или мне надо было решить, что ты собираешься убить меня?

— Я тебя? Да зачем ты мне сдалась? А вот насчёт тебя я не уверен.

— Забери у меня ещё один бутерброд, и можешь быть уверен, — проворчала я, наблюдая, как второй бутер исчезает в ненасытной дикарской пасти.

— Ты или гениальная актриса, или я вообще ничего не понимаю в этой жизни, — покачал головой Минай.

— Не понимаешь, — кивнула я. — Поэтому ректор и скинул тебя на мою бедовую голову. Ну, ничего. Разберёшься, ничего тут сложного нет. Всё просто, как зелье от насморка.

— У вас придумали зелье от насморка?

— Конечно. Даже несколько. Если принимать, то насморк пройдёт за одну неделю, а если нет — будет тянуться целых семь дней.

Минай расхохотался над этой замысловатой шуткой, и я окончательно успокоилась. Что бы ни стрельнуло ему в голову, сейчас это прошло. В данный момент он вообще отличался от обычного имперца разве что подчёркнуто скромной и тёмной одеждой.

«Может, переодеть его и вообще моим не говорить, что он заущельный?» — задумалась я. Потом мой взгляд переполз с парня на лежащий на обочине мотоцикл, и я мотнула головой, отбрасывая несбыточные мечты.

— О чём думаешь?

— Да так… Прикидываю, как тебя с моим семейством познакомить, чтобы цел остался.

— У тебя такая кровожадная семейка?

— Ещё чего! У меня самая лучшая семейка! Но при дядюшке Перкине хвататься за меч ни с того ни с сего не стоит. Ну, и матушке лучше не говорить, что ты сыт. Но и есть всё, что она предложит, тоже не советую. Лучше скажи, что у тебя проблемы с желудком или что-то такое. Ах да, кузине Биль говори, что ты женат и у тебя трое детей. А ещё…

— Что-о?!

— Если в твои планы входит обзавестись язвой желудка или супругой-имперкой, то можешь не говорить, — пожала плечами я.

— И после этого ты продолжишь утверждать, что ничего обо мне не знаешь?! — кошачьим движением дикарь взлетел на ноги, нависая надо мной, как падший ангел возмездия.

— У тебя что, и правда язва? — я попыталась отодвинуться, но уперлась в ствол поваленного дерева.

— Хватит лжи, Индира! Кто ты такая?! Зачем мне тебя навязали? Зачем вас вообще нам навязали?!

— Это ещё кого кому навязали! — разозлилась я. — У меня вообще каникулы! Я должна была приехать домой, похвалиться значком лучшей студентки курса и два месяца посвятить ничегонеделанью! А вместо этого ты гоняешь меня по кустам, тычешь своим ножиком и воруешь мои бутерброды! И это мы ещё до дома не добрались!

— А что такое каникулы?

— Каникулы?! Как можно не знать, что такое каникулы?! — возмутилась я и тут припомнила слова ректора. — Ах да… у вас же постоянно учатся. Ректор что-то такое говорил.

— Жаль, он нам не сказал, что у вас не постоянно, — проворчал Минай. — Так ты сейчас не работаешь?

— Я вообще пока не работаю. Я студентка! Мне ещё год учиться, прежде чем работать. А до того — два месяца каникул. То есть ничего не делать.

— А почему?

— Почему что?

— Почему ничего не делать? Ты заболела?

— Нет! Просто один учебный год закончился — надо отдохнуть. Домой съездить, расслабиться. Так всегда делают. Ну, по эту сторону ущелья — всегда.

— Удивительно…

— А у вас не так? — не сумела сдержать любопытство я.

— Мы просто учимся. А расслабиться… У нас десятник так ругается: «Что расслабились, отродья хаоса?» И это значит, что он о-очень недоволен, — усмехнулся Минай.

— Бр-р… — представив себя посреди бесконечной учёбы и злобных десятников, я поёжилась. — Даже знать не хочу, что надо натворить, чтобы удостоиться звания «отродье хаоса».

— Например, опоздать на разминку.

— Я же