В. Бирюк - Буратино

  -- Эт хто такие поносные слова говорит-ругается?

  -- Это я, дедушка, Марьяша. Акима Яновича Рябины дочка.

   Ну, тут ворота настежь. Поклоны-обнимания, смех да слезы. Выясняется, что дед этот по прозванию Перун (буковку "д" уже здесь добавили) тоже служил в одно время с Акимом Рябиной. Потом вот здесь поселился. До Рябиновки - усадьбы родительской еще вёрст семь. Как дед не уговаривал остановиться, с дороги отдохнуть, домашнего отведать, у Марьяши уже "береста в заду горит" - поехали.

   Она вся аж светиться: "Вот тут роща берёзовая. Я тут с мамкой подберёзовики брала. Вон плёс речной - там мужики во-от такую щуку словили". А остальная команда как-то приуныла. Квест наш кончается и непонятно что дальше. Все-таки вёрст через пять сделали остановку - кони пристали. Я в кусты отошёл, вроде бы по нужде. И в дупло старой берёзы узелок с княжнинскими подарками закинул. Вернулся назад, Могут так внимательно оглядел меня. Пришлось ему персонально:

  -- Видел?

  -- Ну.

  -- Забудь. Тронешь, возьмёшь, хоть кому скажешь - и твоя, и моя головы повалятся.

   Выбрались, наконец, к Рябиновке, к усадьбе родительской. Хорошую Аким усадьбу отгрохал. И место удобное, и размер приличный, и подходы... чтоб если кто - то не вдруг.

   Начали к воротам подъезжать, там народ какой-то маячит. Вдруг Марьяша вскрикнула и с коня сползать начала. Мы с Могутом её еле подхватить успели - назад всаживать да по щекам хлопать, чтоб хоть глаза открыла. Открыла:

  -- Се муж мой. Хоробрит Смушкович. Там вон стоит. Живой.

   Вот те раз... Абзац подкрался незаметно. У нас же все было обговорено по вдовьему положению Марьяши. Все планы... "Ни один план действий не выдерживает столкновения с действительностью". Таки-да.

   Тут от ворот, от мужчин, что там кучкуются, вылетает мальчишка и с криком: "Мама! Мама!" кидается к нам.

   Марьяша с сыном обнимаются, целует его, плачет. Тут и мужики подошли. Марьяшу на ноги подняли, она снова на колени падает, в ноги одному из мужиков: "Ой же муж ты мой единственный, радость моя светлая, богом данная, церковью венчанная. Изболелася душа моя, по-разорвалось серденько...Ой да не ждала я, не надеялась, слезы лила - глаза выплакала...".

   Муж её, Храбрит этот, жену поднял, поздоровался, в уста ее сахарные поцеловал. И повёл в усадьбу. И нам махнул - давай следом.

   А мужик и вправду - видный. Лет тридцать, светловолосый, широкоплечий, высокий, лицо чистое. Борода лопатой. Ну и ладно, идём внутрь. Коней поставить, барахло разложить. Будем решать проблемы по мере их... актуализации.

   Усадьба у Акима не то что бы богатая, но крепкая. И посажена правильно: на невысоком холме, который речка обтекает. С двух сторон - река. Невелика речка, а все же метров 8-10 в ширину наберётся. И в глубину - "вам по пояс". А еще дно илистое да с ямами. Чуть жара спадёт - лезть туда никому не захочется. А вот рыбка там точно есть. Вон и круги расходятся. И лодки перед воротами на склоне лежат. И сети в стороне на кольях сушатся. Ворота в усадьбу - с нашей стороны и хорошо видны. А сзади усадьбы, с третьей стороны, видна полоса кустарника, похоже - под тем склоном ярок заросший. Вроде большой дренажной канавы. Влево к лесу уходит. За канавой этой - луг болотистый. И с этой стороны канавы - болотина. Четвёртая сторона. Почти до самой реки. Только неширокая полоса сухого остаётся, вдоль самого берега.

   А по кругу плоской вершины холма - тын. Серьёзно сделано: брёвнышки в три мои ладони шириной, высотой Могутке в два роста. Поверху заострённые, дёгтем чёрным промазаны и корой привязанной прикрытые. А перед частоколом, на шаг отступя, чистый травяной склон начинается. Не велик, но крут. Кустов нет - значит чистят. Всяких построек: срубов-омшаников-сараев возле усадьбы нету. Слева у леса на опушке что-то такое есть, но далеко. И вообще - видно профессионального воя. Который и чужие крепости брал, и свои защищал. Маленько усадьба до крепостицы не доросла. Нет крыши над частоколом. Моста откидного перед воротами. Хотя он и не нужен: идём поперёк крутого склона вдоль частокола. Врагу придётся бежать под обстрелом со стены да по косогору. "Не ходи по косогору - сапоги стопчешь". Тебе-то что - закопали и ладно. А победителю твоему - твои сапоги носить, свои ноги кривить.

   Башен нет, ни угловых, ни воротной, ни центральной, которые в Европе называют "донжон". Ну так здесь и не баронский замок, и даже не селище большое, а просто усадьба зажиточного человека из служилых людей. "Житьи люди" - мелкие землевладельцы. Уже не смерды, еще не бояре. Могут им указать подати платить, могут - бойцов выставлять. А могут - и то, и другое. Государство всегда самую большую нагрузку на средний класс нагружает. С бедняка взять нечего, с богатого - не получится.

   А что у них внутри?

   Опа, а терема-то нет. Я как-то после Степанидова подворья с трёхэтажным посередине, был уверен, что раз боярская усадьба - значит должен этот "костёр приготовленный" стоять. Ан нет. Даже подклета нет. Больше похоже на помещичий дом века восемнадцатого-девятнадцатого. Только бревенчатый. Русь Святая, одноэтажная. Как Америка. Или потому что недо-бояре, или просто в сельской местности цены на землю ниже. Здесь хозяйский дом вправо сдвинут. Ну и правильно - к реке ближе. И убегать легче, и тушить... Опять не так. Тушить будут из колодца. Вот где центр двора. А слева по кругу сенник, хлев и овчарня, сарай дровяной, конюшня, еще сенник, амбар здоровенный. Перед амбаром место такое... земля убитая. В смысле - утоптанная плотно. Ток. Токовище.

   "Глухари на токовище

   Бьются грудью до крови...".

   И зря. Не на том току бьётесь, господа из рода тетеревиных, отряда курообразных. На глухарином току весь бой - до подхода охотников. А на этом току не глухари бьются, а зерно из колосьев выбивают. Палками такими - цеп называется. Офигительно утомительное занятие. А потом вот это все, сильно побитое, подбрасывается в воздух, и происходит процесс отделения полезного продукта - зерна, от полезного, но другого - мякины. Той самой, на которой - не проводят. "На мякине не проведёшь". Почему именно мякина такая... диэлектрическая? Или это имени всероссийского полупроводника Ивана, извините за выражение, Сусанина? Который поляков проводит. Но только в одну сторону. Непонятно.

   Процесс называется -"провеевание". Во какие слова у меня выскакивают. Из закромов. Наверное. Одно непонятно - если вокруг такой забор высокий, то откуда ветер? Ладно, осенью поглядим. Если доживём. А смысл во дворе это делать есть - мякина разлетается, но в границах - по всему двору. Её собирать не надо - поскольку вон птички голенастые бегают. А вот тут у ворот и курятник есть. Определяется по хорошо знакомому запаху свежего птичьего... В Юлькиной избушке я уже наловчился по запаху различать - у какой из птичек несварение желудка сегодня. Мда... Кто-то нынче в Юлькиной избушке живёт? Или так стоит, пустая?