Тереза Тур - Часть вторая (СИ)

— Договорись.

— Спасибо, Фредерик.

— Теперь, что касается важных вещей…

Я посмотрела на него с вопросом.

— Газета, — терпеливо пояснил император.

— Аааа! — глубокомысленно ответила я.

— Мне известен еще один человек, который страдает. И мучается оттого, что не при деле.

— И кто это?

— Принц Брэндон, разумеется. Я думаю, будет хорошо, если он возьмет на себя организационные процессы.

Я взяла себя в руки — и кивнула.

— Отлично. Тогда берите его — и возвращайтесь в поместье. С завтрашнего дня я разрешаю вам его покидать. По делам. Только в сопровождении охраны. И наследника.

— Хорошо. Только один вопрос: Вы же понимаете, что газета должна быть посвящена героически раскрытому заговору?

Император поморщился:

— Героически… Мы героически проворонили заговор магов. Понимаете? Героически не замечали недовольства аристократов — на самом деле они меня традиционно не любят. И за то, что я не мой отец, император Максимилиан. И за то, что я больше думаю о деньгах и бюджете, чем о войнах… Виданное ли дело — с Османским ханством торгуем! И не было ни одного похода против южных соседей с того момента, как я стал императором. Однако нескольких имперских аристократов я публично казнил за то, что они отправлялись на другой берег пограничной реки грабить и разбойничать.

Правда, Османский хан — вы видели молодого человека у меня во дворце на приеме — ответил мне любезностью. И проделал ту же самую процедуру с горячими головами на своем берегу реки.

— Зато вас поддерживает армия, — сказала я в утешение.

— И армия, и купцы, и торговый люд, — согласился со мной Тигверд. — Но аристократы… Которые все — один в один — сильные маги.

— И если их хорошо завести, то дел они могут натворить…

— Именно так… Плюс, среди них считается хорошим тоном быть в оппозиции к Тигвердам.

— И вы должны.

— Казнить.

— Потому что за одного арестованного аристократа поднимется его род.

— Если вина не доказана явно — тогда они предпочитают отречься.

— И вы вынуждены лавировать?

— Лавировать, стравливать. А есть еще — традиции, которые я — как император обязан соблюдать…

— Как в случае с Либреверами?

— И с ними, и с губернаторами провинций… Назначение на такие должности ведется, к сожалению, по роду. Не по заслугам.

— То есть, — стало доходить до меня. — Вы с Милфордом знали, кто участвует в заговоре — и следили за магами и их сообщниками, чтобы предоставить аристократам доказательную базу?

— Кроме того, нам нужен был глава заговора. А он, — император явно проговорил ругательное слово, — мастерски использует личину. И большая часть заговорщиков просто уверена в том, что это Брэндон.

— А вы считаете, что он не виновен?

— Да, — просто ответил Фредерик. — Я верю своему сыну. И не только потому, что я — как более сильный маг — пришел к нему и задал вопрос. На который он ответил правду. Я еще уверен в том, что если мой сын захочет власти и решит меня свергнуть… То, во-первых, это будет тогда, когда он будет сильнее и меня, и Ричарда. А во-вторых… Он обойдется без убийств — и без покушений.

На этой оптимистической ноте мы и отправились к наследнику. Когда мы подошли к покоям Брэндона, я попросила Фредерика не сопровождать меня. Постояла около двери. Решительно постучала. И, дождавшись разрешительного возгласа, вошла.

— Добрый день, миледи, — удивленно поприветствовал меня принц, поднимаясь при моем появлении.

— Добрый день, ваше высочество, — склонилась я в придворном реверансе.

— Чем обязан?

— Мне сказали, что вы мне можете помочь…

— Чем же самый бесполезный имперец — к тому же подозреваемый в измене — может помочь вам?

— Вы позволите присесть? — пропустила я мимо ушей его сарказм.

— Прошу вас, миледи, — молодой человек указал мне на кресло у камина.

Уселись мы синхронно. Посмотрели друг на друга. И замолчали. Надолго. А ведь действительно, что тут скажешь…

Принц Брендон был молод. Сколько это ему? Двадцать четыре. Вот-вот исполниться двадцать пять…

Изумительно хорош собой, черты лица нежней, чем у отца или брата. Не такой мощный, как они. Более изящный. Хотя семейная умопомрачительная фигура присутствует. Пока еще черные волосы — только седые виски. И черные глаза.

В нем еще не было такой мощи, как в отце или даже в Ричарде. Но и мягкости не было тоже. Истинный сын Императора Фредерика. Только молодой очень.

— Давайте сделаем так… — обратилась я к принцу Брэндону спустя очень и очень длительное время. — Вы совершенно не похожи на того незнакомца, что напугал меня в моих покоях. Я буду очень стараться в это поверить. И я смогу. Тем более — это действительно были не вы…

— А во что тогда верить мне? — горько усмехнулся принц.

— В то, что это был кошмарный сон. Тяжелый, позорный — но только сон. Вы вовремя проснулись… И обязательно отдадите долги тому, кто этот сон наслал.

— Вы действительно этого хотите?

— Да, — кивнула я. — Мы с вами — жертвы кукловода. Как ваш отец. Как Ричард. Поэтому нам надо успокоиться и сообща противостоять этому деятелю.

— Каким образом?

— Начните с малого. Помогите мне, Брендон!

ГЛАВА 35

— И какие вопросы вам надо решить? — лениво и насмешливо протянул наследник, когда оказался в нашей дружной компании, принял положенные реверансы и заверения во всеобщем почтении.

— Пожалуйста, — моя мама подала ему листок бумаги.

А дальше и я, и мама, и Луиза, и Джулиана, и Наташа любовались лицом наследника, вытягивающимся по мере прочтения списка в сорок восемь пунктов. Я уже упоминала, что наследник империи Тигвердов был потрясающе хорош собой? Вот на эту самую потрясенность мы и любовались.

— И кто вам это составил? — раздраженно проговорил его высочество.

Мы обиженно переглянулись.

— Наш женский коллективный разум, — вежливо ответила мама.

— Помещение для редакции, типографии, наем сотрудников, консультации с юристами. Закупка бумаги, рекламная компания по продвижению журнала «Имперская сплетница». Сведения о том, как распространяется печатная продукция по империи. Стихии — сколько всего… Так… Найти фотографа и понять, как верстать журнал с фотографиями… Подготовить предложение о сотрудничестве для господина Миррова… А директор книжного магазина вам зачем?

И наследник бросил на меня недовольный взгляд. Справедливо полагая, что за идеями, так потрясшим его неокрепшее имперское сознание, стояла именно я.