Олег Верещагин - Garaf
Garaf читать книгу онлайн
(содержит элементы ритуального проклятья святотатцам)
Итак, я не выдержал.
Сорвался.
Нарушил клятву, которую повторял… ммм… да, повторял двадцать четыре года, почти каждый раз, когда обдумывал новые и новые сюжет своих книг (которые начал писать класса со второго, беспощадно коверкая нравившиеся мне произведения!).
Страшную клятву…
Никогда не писать ничего о мире Джона Роналда Руэла Толкиена!
НИ! КОГ! ДА!
…Все знают, как твёрдо я соблюдал клятву. И в тяжкие, чёрные годы владычества графомана и плагиаторщика Перумова, чьи первые книги я сдуру купил в 95–м. И в ещё более тяжкие, хотя и не чёрные, а галлюцинаторно–розово–голубые годы тошнотного (увы — необходимого по профессии!) чтения опусов про добрых орков и пьяных эльфов (на тему: «Я там был, я всё видел, Профессор ошибался и всё было не так!»).
Я держался.
Я твёрдо не хотел осквернять страну, которая открылась однажды девятилетнему пацану на крыше сарая, где он, совершенно потрясённый, увидел перед собой мир (позже я узнал — значительно порезанный цензурой…) какого–то Толкиена, о котором я тогда ничего не знал толком, кроме того, что ТАКИХ книг я не читал ещё ни разу. Я принял Средиземье всё, целиком и мгновенно, чем поразил родителей (не нашедших в этой книге ничего интересного… впрочем, папа уже не первый год искал истину на дне стакана, а мама позже книгу всё–таки прочитала…), да и большинство друзей–приятелей (лишь позже, в подростковые годы, мне удалось совратить пару человек на те же тропы, которым и снова и снова отправлялся странствовать я (хорошо, что книги тогда издавали добротно!!!)…) Как же я жалел, что могу читать и перечитывать только ОДНУ часть…
Короче, я был верен той клятве, не желая пятнать Средиземье своими следами…
…Во всём виноват Пашка.
Я повторяю это снова — во всём виноват Пашка, и прошу зафиксировать это для будущих поколений — во всём виноват малолетний (14 лет на момент того разговора) засранец (я не откажусь от своих слов даже под пыткой) Павел Зубков.
Это поразительно начитанный и умный (даже по меркам моего детства, когда мальчишки читали в сто раз — без преувеличения — больше… да и умнее были значительно) мальчишка, которому я обязан кропотливой работой по перепечатке некоторых моих книг (и многочисленными опечатками в оных). Интересы Пашки в музыке и литературе до такой степени совпадали с моими, что я, поэкспериментировав, начал давать ему «потоком» всё, что читал и слушал сам…
…пока не споткнулся на Толкиене. Дж.Р.Р. Великом Профессоре.
А ведь я был уверен — уверен! — что книга Пашке понравится!!!
И добро бы он просто промолчал. Хотя бы из вежливости.
Белобрысый потомок русских, немцев и скандинавов (в его жилах течёт именно эта жуткая смесь), экс–беженец из Казахстана и пр. и др — короче, Павел Зубков не пожелал щадить моих чувств. Правда, конспективно — весной 2008 года, отдавая мне первый том — он сказал просто: «Фиг–ня!» — именно так, раздельно. Я так очумел, что решил, будто ослышался и через какое–то время поинтересовался, нести ли вторую книгу. В ответ на что получил недоумённый взгляд и почти ласковое, как будто обращённое к умалишённому, пояснение: «Олег Николаевич, но это же правда фигня…» Я повторил вопрос с угрозой в голосе: нести или нет?! Павел огрызнулся: «Нет!» На майке у него в тот момент был изображён наш тамбовский символ, и вообще он сам сильно напоминал собирающегося тяпнуть надоедливую руку молодого волка.
Я «отпал». Гнев бушевал в моей груди. Мне хотелось сказать то, что я никогда не говорил ни одному из своих подопечных — сакраментальное и очень обидное, но часто употребляемое многими моими коллегами: «Мал ещё рассуждать!» Но я удержался… Я ведь сам вызвал его на этот разговор.
Толкиен всё написал не так, потому что не так пишет Пехов. А как пишет Пехов — это и есть правильно. Эльфы, орки, гоблины и вообще. У Пехова — правильно, у Толкиена — нет.
Мне захотелось убить Пехова, которого я и раньше–то не любил. Но было уже поздно. Пашка получил сильнейшую дозу антитолкиеновской сыворотки — прочёл русского автора, пишущего фэнтэзи на западные темы. Причём автора совершенно не задумывающегося над категориями добра и зла, а просто гонящего острый сюжет. Смертельное и неотразимое блюдо даже для очень умного мальчишки, вовремя не прочитавшего Профессора.
Я был бессилен.
Спасать Пашку было поздно. Увы. И я решил отомстить. Совершенно недостойно отомстить четырнадцатилетнему подростку.
Я сделал Пашку Зубкова главным героем этой книги.
Всю тонкость моей мести вы поймёте позже…
…Хочу предупредить сразу — эта книга — книга правоверного толкиниста (хотя и не толкинутого). Любителям «смотреть на вещи с ТОЙ стороны» и вообще выискивать сложные объяснения простым вещам она покажется унылой и скучной, как Библия — завзятому атеисту. Те, кто захочет найти тут «новый подход, «оригинальное видение» или — не дай боги! — «революционные концепции» будут жестоко разочарованы. Всё очень традиционно. Во всём. От секса до политики.
Увы.
Но хочу предупредить так же, что, в отличие от «коренного» мира моя книга по изложению вовсе не эпична. Это не большое полотно величавого старинного гобелена, прекрасного и бесценного, с которым надо обращаться бережно (усердно пашущие толкиеновскую ниву об этом забывают…). Это — картина неореалиста–романтика, где видно, как конь роняет с губ пену, а из–под ногтей руки, сжимающей меч, выступает кровь…
И конечно же, эта книга не была бы моей книгой, не стань её главным героем «наш человек там». Такой, какой он есть. Мой любимый «герой с улицы».
Книга именно моя — о Добре и Зле, о выборе и страхе, о боли и любви… Ну и немножко всё–таки — см. строчку ниже.
Месть! Смерть!! И преисподняя!!!
Итак — от начала Третьей Эпохи прошло 1408 лет.
У нас же было лето 200… года.
— И что ты скажешь ему, ведьма? — с насмешкой спросил Ангмар.
— Я уже сказала, — тихо ответила женщина, и её голос заполнил собой коридор. — Я сказала ему, — тонкие пальцы эльфийки перебирали пепельные волосы сына, — что не стоит просить дар жизни у смертных.
Мальчик успокоился. Он тоже смотрел — через плечо — на Ангмара. Но Гараву казалось, что смотрит он — на него, и взгляд был мучительным.
— Я бессмертен, ведьма, — сказал Ангмар.
Тогда эльфийка засмеялась.
— Ты хорошо знаешь, что ты даже не вечен. А умер ты уже давно. Ты просто не можешь себе представить, как мне тебя жаль, бывший человеком.
Ангмар поднял руку — и коридор в дальнем конце объяло пламя.
— Иди, — сказал король. — Вот твой путь в Мандос, стерва. Иди!!!
Ответом снова был смех — и голос эльфийки, которая медленно, словно танцуя, шла в огонь, оставив сына…
Под звон тетивыСорвалась стрелаВ короткий полетОбрывающий жизньТы мог не прийтиТы мог не сломатьЧужой красотыРосток был так чистОна ведь моглаПережить твою дочьИ внуков твоихНа тот свет проводитьОна ведь былаКак звездная ночьНаполнена светомЧто смог погаситьЦветы оплетутЕе нежную плотьА телу убийцыИ духу егоНе ведать покояВо век не уснутьЛететь черной птицейНад мертвой страной…
Песенный текст группы «Тамлин».
Пламя обняло женщину со всех сторон и стало её вторым платьем — трепещущим и прекрасным.
— Pada, ionуо. U–gosta,1 - послышался из огня голос эльфийки.
— Padan, nana!2 - звонко откликнулся мальчик, улыбнулся — и ровным шагом вошёл в огонь, протягивая руки.
1 Иди, сынок. Не бойся.
2 Я иду, мама!
Он успел прижаться к матери.
В тишине ревело пламя. И только. Больше — ни звука.
Потом женщина и ребёнок упали.
Гарав закрыл глаза.
— Когда уляжется пламя — убери тут, — приказал Ангмар. — Слева сброс, там просто открывется ящик. А на правую сторону не ходи, там камеры, и не все пусты… а кое–кто из их обитателей давно лишился рассудка. Подойдёшь близко — могут дотянуться…
…Когда мальчик выбрался на галерею, Ангмар отметил, что в его огромных глазах нет ничего, кроме страха. Белая кожа, синие круги у глаз и рта…
— Убрал? — король облокотился на перила. Снаружи опять шёл дождь, настоящий.
— Да, мой король, — тонко сказал Гарав. — Там почти ничего не осталось…
— Вот странность… — Ангмар вдруг, обернувшись, чуть наклонил голову, разглядывая Гарава. — Меня к тебе необъяснимым образом тянет…
Гарав поднял глаза. Пожал плечами:
— Ладно… Только я ничего такого не умею. У меня была одна девушка, а с мужчинами… — он криво усмехнулся. — В общем, вы как–нибудь сами всё делайте. Куда идти? Или здесь?
Ангмар рассмеялся. Невесело, даже с какой–то… болью, что ли?
— Знаешь, даже в бытностью свою… другим я никогда не одобрял этих влечений к одному с собой полу. Женщин у меня было немало… но так давно, что я и забыл, как это… Нет, мальчик, я о другом. Мне временами кажется, что ты — книга, которую я хотел прочитать очень давно… а потом отвлёкся и забыл на полке. И с тех пор всё время мешают взяться какие–то дела… Что скажешь на это?
Гарав опять пожал плечами:
— Ничего, Ваше Величество. Я не понимаю, о чём вы.
— Да? — Ангмар помедлил.
Отчётливой была сцена из фильма, виденного Пашкой — не из книги.
Эовин. Мерри. Пеленнорские поля. Удар в ногу, удар в лицо… КОЛЬЦО.
— Какое кольцо? — резко спросил Ангмар. Гарав обмер. Он только теперь понял, что может случиться прямо сейчас. И перестал быть. Перестал мыслить и дышать.
Его спасло именно это. Это — и появившийся в конце галереи Руэта. Лицо вождя холмовиков было гневным, шаг уверенным, он дрежал руку на рукояти меча… но Гарав почи усмехнулся.
Руэта боялся.
Не доходя до Ангмара нескольких шагов, он отсалютовал и хмуро сказал:
— Нам надо поговорить, король.
— Несомненно… — Ангмар посмотрел на Гарава. — Ты можешь идти. Тарик наверняка нуждается в тебе… а я уже показал всё, что хотел… на сегодня.
Гарав поклонился. И пошёл прочь, стараясь не спешить.
— Он всё поймёт. Не сегодня, так завтра, — горячечно шептал мальчишка. И отчётливо увидел: а ведь для всего Средиземья лучше, чтобы он, Гарав, просто перестал жить. Сейчас же. Сию секунду.
На лестнице он чуть не упал и долго стоял, подставив лицо дождю — покрытый липким потом страха. Думал.
Сейчас пойти, повалиться в ноги и рассказать Ему. Всё рассказать, оборвать эту муку. Рассказать про будущее, про Кольцо, про всю эту нелепую фантастику, которая вдруг стала реальностью.
Мысль о признании обдала ужасом. Но… это был сладкий ужас. Какой–то мазохистский. И… не только ужас. На миг Гарав отчётливо представил себе, куда может вознести его самого такой рассказ.
Это не fyellk, это не theyd, не годы и годы опасной и тяжёлой службы. Такое бывает в жизни одного человека из миллиона. Такой скачок — это… это.. это…
Он всё равно уже предатель, и в Кардолане его ждёт меч. А тут — полчаса рассказа, и будущее… Почему–то Гарав был уверен в том, что благодарность Ангмара — может быть, расчетливая и холодная — всё–таки будет не фальшивой и веской.
Весьма.
Мальчишка закрыл лицо рукой.
Как же страшно.
В долине — строй домов многоэтажных,Коробок из камней и кирпича.А за Рекою — черный дым все так жеИ пламени отсветы по ночам.Зловонием курятся шлака горы,Тускнеет солнце в дыме, восходя.Ползут с востока тучи и на городРоняют капли черного дождя.А люди, ничего не замечая,И думать не желая про Врага,Лишь о своем заботясь и печалясь,Спокойно обживают берега.Отстроены мосты, а переправыДавным–давно забыли блеск мечей.И в Реку, исходя холодным паром,Вливается отравленный ручей.А на горе — разрушенная крепость,Остатки стен скрываются в траве,Заросшие бойницы смотрят слепо,И копоть красит камни в серый цвет.Железные ворота с петель сбиты,И часовые вход не стерегут.Зачем? Ведь крепость всеми позабытаИ не нужна ни другу, ни Врагу.В камнях гнездятся полевые мыши,На стенах в полдень греются ужи…Кто скажет, кто ответит, как так вышло,Что пала Цитадель, а Мордор жив?!
Стихи Эйлиан.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});