Академия избранных Мраком. Поддельная адептка - Наталия Журавликова

Вылезаю из укрытия и снова попадаю на Такмара.

Поддерживаю с ним беседу невпопад, а когда вижу идущего к нам Вальдера, чуть ли не ору.

Но блондин просто машет рукой и проходит мимо.

Филю не видно нигде. Я стараюсь передать ему мысленное послание в картинках, чтобы он понял: встречаемся в уборной. Она в этом зале есть, маленькая и одна на всех, мальчиков и девочек.

Влетаю туда, откручиваю тугой кран, чтобы плеснуть в лицо холодной водой.

За юбку дергает крохотная лапка.

— Уши бы тебе оборвать!

Подхватываю Фелиндрикса на руки.

— Я чуть с ума не сошла от волнения!

Филя протягивает мне свиток. Беру его и разворачиваю одной рукой.

— Ты стащил это у Вальдера и Велтры?

Утвердительный кивок.

Что ж, у меня есть дата и, кажется, место!

— Судя по всему, это Чертог Мрака, — Милон изучает трофей Фелиндрикса.

— Надо ж, — удивляется Эльна, — никогда не задумывалась, что Подвальная зала выходит почти к фонтану. Твоя крылатая собачка почти над этим «чертогом».

— Возможно, это тоже имеет значение, — замечаю я, — если верить древним записям, в этом месте триста с лишним лет назад все и произошло. Лякся стала каменной из-за какого-то магического явления из глубин.

Мы втроем сидим в деревенской таверне. Меня выпускают из Мракендарра, и я этим пользуюсь. После занятий мы намеренно организовали встречу за пределами академии.

— Получается, это тайное общество затаилось до празднества дня Мракендарра? — спрашивает Милон.

— Выходит так, — подтверждаю я, — за это время нам надо раздобыть план торжества, выяснить, какая роль отводится Чертогу Мрака. Будут ли в нем мероприятия, или ректор и его приспешники просто устроят там свой ритуал. Подозреваю, что жуткий.

— Думаешь, Черрза и правда можно освободить? — голос Милона дрожит.

Вспоминаю жуткие зеленые глаза, затягивающие, как порталы в чужие миры. Был ли это Черрз или воплощение каких-то низких вибраций? Я читала о них.

— Не знаю, что или кто это, но в нем уже полно силы, — отвечаю я, — оно уже сейчас способно высосать часть души или поглотить человека полностью. Как Ирона Бекара.

— Того охранника? — вспоминает Эльна.

— Талироди как-то хочет использовать Ляксю, — обвожу пальцем фонтан на схеме. Надо подумать о ее защите.

— Твой летающий поросенок способен себя защитить, — Эльна усмехается.

Каждый столик огорожен деревянными панелями, поэтому план, сворованный Филей, никто больше не видит, а говорить стараемся как можно тише.

— Ничего не поделаешь, Летхит, тебе придется следить за этой элитной шайкой и белобрысым, — соседка смотрит почти с сочувствием. Редкое выражение на ее лице.

— А я продолжу искать хоть какие-то крохи информации о том, что происходит с Кирс и другими, — сообщает Милон.

Он такой трогательный. И правда предан Кирсее, которая превратилась в лишённую эмоций куклу.

Хотя, не будем обижать кукол. У Фелиндрикса есть чувства, я уверена.

Кирсея любезна с преподавателями и другими студентами, прекрасно ориентируется в учебном материале. Может поддержать беседу. Но пропало то, что делало ее Кирсеей Битигл.

Открытость, широкая чуточку неуверенная улыбка, блеск в глазах и наивное желание всем нравиться, доводившее ее до глупостей в начале учебного года.

Мне не хватает той девчонки.

Пусть и с несовершенствами, но настоящей. Да, с порога она пыталась завести дружбу с теми, кто любит унижать новичков, и согласилась пробежаться по моей голове, украв мои вещи из душевой. Но она быстро осознала свою ошибку и горько о ней сожалела.

Теперь даже забавно, что конкуренцию Кирсее по части подлостей составила Эльна. И обе они потом стали моими… подругами? Нет, звучит, пожалуй, слишком громко. Соратницами, хорошими приятельницами?

Впрочем, сейчас не это важно. А то, как мы должны подготовиться к заветной дате три-три-три, которая, по странному совпадению, еще и день моего девятнадцатилетия.

Эльна собирается усовершенствовать свой магический арсенал и нас снабдить штуковинами, вызывающими сомнение в их законности.

Милон будет изучать литературу. Я — наблюдать за членами «элитного клуба», мой статус члена команды по ментелену эту задачу облегчает.

Главное, чтобы Вальдер Эфлон, способный копаться в моей голове, ничего не заподозрил.

Глава 20

Даже весна приходит в Мракендарр с оглядкой. Черные сойки носятся над шпилями академии, ожидая нового выгула в Зойдарс. Тучи то разбегаются, то сходятся вновь, не пропуская яркие лучи Ардила.

Первые весенние грозы, кажется захаживают в кампус куда чаще, чем в деревеньку, что совсем рядышком.

Молнии тянутся к высоким грозным шпилям, как пчелы на сладкие ароматы.

Но несмотря на суровые улыбки природы и ее неохотное пробуждение, в душах адептов Мракендарра уже расцветают розы, а сами они распускаются, как тюльпаны, выставляя напоказ сердцевину.

По коридорам академии плывут ароматы духов и цветочных масел, сдобренных любовной магией.

Нет-нет да и приползают на лекции глубоко невыспавшиеся адепты, явно проводившие ночь не за подготовкой к контрольным, потому что их они заваливают с треском.

Несколько раз я слышу, как парни шепотом клянут Вальдера Эфлона, за то что по осени он уничтожил дерево, имевшее прозвище «лестница в объятия». Его ветви не раз использовали для путешествий к возлюбленным.

Странно, что Вальдера за это действо наказали. Впрочем, стоит ли доверять мерам, которые ректор Абрал Талироди якобы применяет к своему любимцу и соратнику?

Чем дольше я наблюдаю за Эфлоном и помеченными серебряными эмблемами членам клуба, тем больше убеждаюсь в их причастности к чему-то таинственному и увы, явно связанному с Черрзом.

В том, что именно его собираются возродить в дату тройной силы, я уже не сомневаюсь.

Давно я с таким волнением не считала дни до своего дня рождения.

Но сейчас я жду не подарков, а ответов на свои вопросы.

И важно не выдать себя до дня три-три-три. До него остается две недели.

На фоне этого напряженного, звенящего ожидания даже предстоящий финал кубка Мракендарра кажется блеклым и рядовым событием.

А ведь кубок разыгрывается между нами и «зелеными».

Я исправно хожу на тренировки, наблюдая за Эфлоном и его послушниками. И мне кажется, день ото дня они становятся все более нервными.

— Привет, Ирлея! — окликает меня как-то на выходе с тренировки Деркей. — Что-то ты давно к нам не заходила.

Это правда. С тех пор, как я побывала на вечеринке Эфлона, в обществе любителей настолок появилась всего лишь раз. Мы тогда сыграли в «Проклятые алмазы».

Я очень увлеклась и еле заставила себя вылезти из-за стола. Камешки, стоило взять их в руки, начинали светиться, это завораживало.

— Прости, — говорю с сожалением, — куча забот. Времени нет ни на что.

— Времени хватает на то, что ты считаешь для себя