Академия избранных Мраком. Поддельная адептка - Наталия Журавликова

завалил нас работой. Удивительно, что Кирсея согласилась сотрудничать с нами.

В процессе я наблюдаю за ней. И понимаю, что эта лучшая версия Кирсеи живет, не получая удовольствия ни от своей идеальности, ни от простых вещей, которые прежде ее радовали.

А в свободное от учебы время мы урывками ищем информацию о Черрзе.

Все осложняется тем, что эта фигура считается вымышленной. Понятное дело, что серьезные источники о нем даже не упоминают.

Сегодня я рассчитываю как-то вывести любителей чая и настольных игр на разговор о Черрзе и его погребении на территории академии. Мне почему-то кажется, что это важно.

— Опять я продула! — говорю разочарованно, отдавая последнюю фишку сопернику.

Гельзека Хималса в подвале нет, я разочарована. Да и Деркей впустил нас и куда-то убежал.

Кажется, сегодня я зря потрачу время, а могла бы к проверочной по ритуалистике готовиться. Она обещает быть очень коварной. Все тот же изобретательный Илхим раздаст листки с кратким описанием тридцати ритуалов, из которых только десять настоящих, а остальные он придумал сам. И надо определить без ошибок, где какой.

Вот чем заниматься надо, а не искать выход из нарисованного леса, платя дань троллям фишками.

— Ирлея, — спрашивает Бонна, — а твою горгулью будут отправлять обратно в питомник?

— Возможно, на лето, — отвечаю, внутренне посмеявшись над «моей горгульей», — ректор Талироди хочет сделать ее элементом праздника в честь трехсот тридцати трехлетия академии.

— Ужас! — прикрывает рот ладошкой Бонна. — Я боюсь ходить через главную площадь с тех пор, как это чудище там поселилось. Ой, прости, Ирли.

— Ничего, я понимаю, — успокаиваю я ее, и тут в подвальчик заваливается довольный Деркей со здоровой коробкой.

— О, новая игрулька! — оживляется Леаз.

— Да, это «Проклятые алмазы», — хвастает Деркей, — а вы тут о чем перетираете?

— Ирлея сказала, что ее чудовище пробудет в Мракендарре до лета! — сообщает Бонна. — Ректор хочет видеть ее на дне основания академии.

— Да уж, на этом празднике все зациклились, — ворчит Деркей, водружая коробку на соседний стол.

— Слышал, пригласят оркестр из столицы и популярных певцов.

— Три-три-три это важная дата, серьезнее любого юбилея, — замечает Бонна, зачарованно глядя, как Деркей проворно распаковывает коробку и вытаскивает игровое поле.

Я замечаю, как сверкают игровые алмазы, будто настоящие. Надо же, какая достоверность.

— Тут еще и кристаллы! — восхищается один из игроков.

— Именно, — довольно кивает Деркей, — мречероний, дуарониум. Здесь такая игровая валюта.

Все камни выглядят подлинными. Должно быть, очень дорогая игра.

— Сыграем? — предлагает Деркей. Остальные с энтузиазмом соглашаются.

— Я пойду, — поднимаюсь, — завтра проверочная, совсем не готова.

— Жаль, — вздыхает Деркей, — но ничего, мы как раз разберемся с правилами и тебе расскажем. Видимо, после вашего матча уже.

Точно, матч.

— Не бойся, — подбадривает Деркей, — мы все придем смотреть. И проследить, чтобы не было провокаций.

— Спасибо, — благодарю я, — увидимся после игры.

Выхожу на улицу. День стал значительно длиннее, в воздухе запах весны. Снег уже полностью растаял, ночи не такие холодные.

В наших краях зима снежная, но быстрая. Белый покров тает быстро и внезапно. До моего дня рождения, а значит и мистической даты три-три-три остается чуть больше двух месяцев.

Вспоминаю небрежное обещание Вальдера позвать меня на вечеринку в его клуб, если я не пропущу ни одного мяча. Надо постараться.

Дома меня ждет сюрприз. Эльна с торжествующим видом кладет передо мной на стол тонкую книжку в мягкой черной обложке, похожую на тетрадку.

— Я нашла! — гордо заявляет она. — Изданный восемьдесят лет назад «Дневник исследователя». Знаешь, кто он?

— Ты мне скажешь, — твердо говорю соседке. Я не в состоянии гадать.

— Эрраст Талироди, дедушка нашего ректора.

— Как ты его нашла? — поражаюсь усидчивости Эльны.

— Не поверишь, сам притянулся, когда я брала книгу в разделе «мифология и ложные верования» для подготовки к проверочной. Просто выпал! Тираж небольшой, тридцать экземпляров, для учебных заведений.

— Это судьба!

Подхожу к столу, осторожно перелистываю странички.

' Проведя всесторонний анализ почвы, прихожу к выводу, что не было на этом месте никогда тюрьмы в общепринятом понимании. Структура такова, слово это перемолотая чуть ли не в пыль горная порода. Для того, чтобы так преобразовать ее, нужна поистине божественная мощь.

В нашей семье из поколения в поколение передается легенда о том, как Лерес Талироди и другие основатели академии избранных Мраком стали свидетелями обращения горгульи в камень.

Тогда недра разверзлись, на поверхности появились лучи непонятного происхождения, и тварь стала куском гранита.

Еще более ранние мифы говорят о том, что в глубочайшей яме, на месте растаявшей в один миг высокой горы, заточен прекрасный светловолосый юноша с черными крыльями. Но истоки данной легенды неизвестны.

Однако разбор по элементам почвы и остатков руин, привезенных в качестве реликвии с места строительства Мракендарра, подтверждает, что с этим местом и правда не все ясно.

Строительный камень что называется, пустой. Он не знал ни обработки, ни воздействия изнутри отопления и другой человеческой деятельности. А самое удивительное — это возраст камня, из которого якобы вытесана тюрьма.

Все мы знаем, что камням миллионы лет. Этим же нет и десятка веков.

Все выглядит так, словно некая запредельная сила раскрошила горную вершину и воздвигла обманку в виде грозных стен.

Такое под силу лишь богам.

Но что вызвало яростный гнев небожителей, и кого прятать под бутафорскими руинами?

Ответ напрашивается сам собой: истории о существовании бунтаря Черрза не сказки для непослушных детей. И он в действительности погребен под нынешним Мракендарром'.

На игру со «Стихией» Эльна и Милон собирают меня тщательнее, чем на магическую дуэль.

Матч очень важный, поскольку проигравшая команда вылетает из борьбы за кубок. А если я стану причиной фиаско «Ясности», то меня и Лякся не спасет.

— Эльна! — отбиваюсь я. — Мне некуда пихать все эти амулеты. Да и на поле с ними могут не пропустить.

— Действительно, — вступается Милон, достаточно тонкого кожаного браслета с охранным заклятьем.

— И я возьму ту монету, что ты мне подарила от морока.

Мне приятна их забота. Отправляясь на матч, уверена, что Такмар и Вальдер могут подстроить неприятности. Это связано с их странным клубом под покровительством Талироди.

Картинка вырисовывается вполне конкретная: наш ректор продолжает исследования своего предка и создал тайный клуб, которым заведует Эфлон.

Что они делают? Хотят выпустить Черрза и поклоняться ему?

Я должна сыграть безупречно, и Вальдеру придется сдержать данное мне слово. Он уверен, что я пропущу хоть один мяч.

Сосредоточенность — моё всё.

Стараюсь не обращать внимания на взгляды и шушуканья.

Тщательно осматриваю форму.

Ощупываю шлем, наколенники, налокотники и перчатки, прежде, чем надеть.

После общего командного рукопожатия с