Роберт Говард - МОЛЧАНИЕ ИДОЛА. Сага заброшенных храмов

Гора, в которой находилась пещера, замыкала западный конец долины. Над ней еще висел густой туман, и из этого тумана появился человек на огромном белом коне, летящий в сумраке утренней зари, как призрак.

Яр Али-хан мгновение пристально всматривался, затем судорожно рванулся вперед, высоко взметнув над головой винтовку.

— Эль Борак! — взревел он.

Наэлектризованные его истошным криком, люди мигом взлетели на стену, а те, кто седлали коней внутри, бросили свое занятие и выскочили наружу. Вскоре вся стена была усыпана африди, напряженно сжимающими винтовки и глядящими в белый туман, из которого, как они полагали, в любой момент могли появиться преследователи их вождя.

Уиллоби наблюдал за разыгрывающейся перед ним сценой и чувствовал дрожь в коленях, видя и слыша, с каким бешеным восторгом эти дикари приветствуют человека, завоевавшего их преданность. Гордон был не просто блефующим авантюристом, он был настоящим вождем, и это, понял Уиллоби, значительно осложнит его задачу.

Преследователи из тумана не появились, и Гордон, подгоняя своего коня, поднялся по широким ступеням и въехал в ворота, наклонив голову под аркой.

От такого бурного ликования кровь закипела бы даже у короля. Патаны столпились вокруг Гордона, нежно притрагивались к его рукам и одежде, воздавая хвалу Аллаху за то, что их любимец цел и невредим. Американец оглядел воинов с радостной улыбкой, развернулся и бросил удила человеку, стоящему ближе всех. Яр Али-хан тотчас же выхватил их, свирепо сверкнув глазами.

Уиллоби сделал шаг вперед. Он знал, что в своем испачканном, разорванном костюме похож на пугало, но и Гордон выглядел, как мясник, в окровавленных рубахе и штанах, о которые он, по-видимому, вытирал руки. Однако, судя по всему, ранен он не был. Взглянув на англичанина, Гордон впервые улыбнулся ему:

— Путешествие не из легких, да?

— Мы здесь всего несколько минут, — ответил Уиллоби.

— Вы сократили путь. Я выбрал длинную дорогу, но большую часть пути проделал на коне Бабера Али.

— Вы упомянули о засадах, которые могли быть расставлены в долинах…

— Да. Но верхом я мог рискнуть. В меня, конечно, стреляли, но… промахнулись. Ранним утром трудно целиться из-за тумана.

— Как же вам удалось выбраться?

— Подождал, пока зайдет луна, и решил прорваться. Пришлось убить одного. Мы немного поборолись, а потом мне удалось всадить в него нож. Пока оракзаи штурмовали пустую пещеру, я украл у Бабера коня и, убив охранника, разогнал его лошадей по каньону. Бабер, конечно, догадается, куда я ушел. Они бросятся за мной в погоню, как только сумеют поймать своих лошадей. Подозреваю, они скоро будут штурмовать Замок, но только зря потеряют время!

Уиллоби огляделся и поразился мощным укреплениям этой крепости. Вход через мост, по которому в Замок доставили Уиллоби, мог защищать всего один стрелок, потому что попытка пройти по совершенно открытому, узкому мосту через глубокую пропасть перед Замком была равносильна самоубийству. И никто на земле не смог бы пройти по долине с другой стороны и забраться по этой лестнице под прицелом винтовок людей Гордона. Гора, в которой находилась пещера, возвышалась над окружающими ее вершинами, как огромная каменная цитадель. Скалы, окаймляющие долину, были ниже укрепленного утеса; ползущий по ним мог служить хорошей мишенью для тех, кто затаился выше. С других направлений атаки ожидать не приходилось.

— Это действительно территория Афдал-хана, — сказал Гордон. — Замок был аванпостом монголов, что явствует из его названия. Сначала его укрепил сам Акбар. Прежде, чем им завладел я, его долго удерживал Афдал-хан. Отсюда я могу защитить Куррам лучше всего. Когда были сожжены близлежащие деревни, все мои люди спрятались в Курраме, а люди Афдала в Хоруке. Чтобы напасть на Куррам, Афдалу пришлось бы пройти через Замок Акбара и оставить меня у себя за спиной. Он не осмеливается пойти на это. Вот почему он хотел перемирия — думал, что я оставлю Замок. Если я попаду в засаду, буду убит — или окружен в Курраме, он сможет беспрепятственно нанести удар по Курраму, не боясь, что я сожгу Хорук или заманю его в ловушку на моей территории. Он слишком боится за свою шкуру. Я неоднократно вызывал его на поединок, но он ни разу не ответил. Пока не разгорелась вражда, он не выезжал из Хорука без сопровождения, по меньшей мере, сотни человек, а все мои силы состоят из ста человек, куда входят те, кто несет свою службу здесь, и те, кто охраняет женщин и детей в Курраме.

— И с таким небольшим войском вы нанесли противнику такой урон? — удивился Уиллоби.

— В этом нет ничего трудного, если есть люди, которые тебе верят, и если знаешь местность и постоянно находишься в движении. Джеронимо с горсткой апачей уничтожил почти целое войско, а я вырос в его стране. Я просто усвоил его тактику. Если бы у Афдала достало мужества встретиться со мной, вражде настал бы конец. Он вождь — остальные лишь идут у него на поводу. А сейчас мне, возможно, придется уничтожить весь клан Хорука. Но я до него доберусь!

В глазах Гордона сверкало темное пламя, и Уиллоби словно пронзил заряд этой непоколебимой решительности. И снова он поклялся, что положит конец вражде сам, своим методом, оставив Афдал-хана в живых. Хотя пока он не представлял, как это ему удастся.

Гордон пристально посмотрел на британца и посоветовал:

— Вам неплохо бы пойти поспать. Насколько я знаю Бабера Али, он пойдет по моим следам прямо к Замку. Он понимает, что такой крепкий орешек ему не по зубам, но все же попытается его разгрызть. С ним, по крайней мере, человек сто, которые не слушаются больше ничьих приказов — даже приказов самого Афдал-хана. Когда начнется стрельба, поспать уже не удастся. Вы выглядите немного усталым.

Уиллоби понял, что Гордон прав. При виде белых проблесков зари над пепельно-серыми вершинами, веки у него начали слипаться, дремота становилась все непреодолимее. Он еле-еле, спотыкаясь, зашел в пещеру, и даже запах жарящегося барашка ничуть не уменьшил желания спать. Кто-то помог ему дойти до груды одеял, и он заснул, не успев закутаться в них.

Гордон стоял и загадочно смотрел на спящего человека. Яр Али-хан подошел бесшумно и спокойно, как полярный волк; с трудом верилось, что всего час назад в нем бушевал целый ураган эмоций.

— Это друг, саиб?

— Гораздо больший друг, чем он сам думает, — таинственно ответил Гордон. — Полагаю, друзья Афдал-хана проклянут тот день, когда Джеффри Уиллоби появился на холмах.

Снова раздался злобный треск винтовок, и Уиллоби проснулся. Он сел, недоуменно озираясь и не в силах понять, где находится и как сюда попал. Затем вспомнились события прошлой ночи: он в крепости вождя, объявленного вне закона, а эти выстрелы означают осаду, которую предсказывал Гордон. Он был один, если не считать лошадей, жующих свой корм в стойлах на другом конце пещеры. Уиллоби узнал большого белого жеребца, принадлежащего Баберу Али.