Владимир Романовский - Год Мамонта

Вся левая стена дышала нехорошей влагой.

Прихожане ссылались на денежные затруднения и жертвовали очень мало, в несколько раз меньше, чем два года назад. Год назад Всениверийский Храмовый Собор, на который стянулись священники со всех концов страны, подтвердил, что Храм Доброго Сердца нуждается в средствах и постановил средства эти собрать. Но до сих пор ничего не собрали. Дьяконам Редо платил только половину жалования.

Два месяца назад Редо обратился к молодым прихожанам с просьбой помочь. На следующий день к полудню к Храму явилось человек двадцать энтузиастов, которых красноречие Редо вдохновило на безвозмездную помощь. Они готовы были чинить, монтировать, чистить, и красить. Умели они очень мало, но принесли кое-какие материалы. Скинув рясу, закатав рукава рубашки до локтей и штаны до колен, Редо орудовал мастерком, всаживал гвозди в планки ремонтных лесов, таскал вместе с энтузиастами доски и, несмотря на то, что энтузиасты мешали друг другу и часто ссорились, дело пошло на лад. На следующий день энтузиастов было в два раза меньше, что очень помогло работе, а на четвертый день не явился никто, а оставшиеся материалы ночью украли.

Редо в отчаянии написал петицию Великому Князю Буку, будучи, впрочем, уверен, что положительного ответа не будет.

Он слез вниз и поволок лестницу обратно. До службы оставалось полчаса.

Одна из планок в третьей скамейке от алтаря прогнулась и треснула. Еще не хватало, чтобы кто-то из прихожан поймал ягодицей занозу. Прихожане нынче скандалить любят. Службу сорвут.

Редо снова спустился в служебное помещение. Планка, подходящая по размеру, стояла в углу. Не лакированная, но гладкая. Заставить бы всех этих гадов стоять во время службы, как в Славии. Свиньи. Это им не так, то им не сяк. Редо потянул на себя ящик. Так. Гвозди кончились. Впрочем, может и не кончились, а были унесены давешними энтузиастами. Вообще, энтузиасты-волонтеры много чего унесли, решив, наверное, что какая-то компенсация им все же положена. У дьякона пропал жезл. Ну да ладно.

Редо накинул плащ, завязал свои длинные белокурые волосы в хвост, и вышел из Храма на бульвар.

В одном из переулков торчала гнилым зубом в ряду белых домов лавка хозяйственных принадлежностей. Редо вошел. Из-за прилавка нехотя поднялся хозяин, и тут же поймал своего малолетнего сына за ухо.

— Стой, — сказал он. Стой и не шевелись. А то как дам по жопе. Ну-с, святой отец, с чем пожаловали? Впрочем, вы очень кстати. Вот, полюбуйтесь, сын мой и наследник. Третьего дня гостили мы у его дяди, моего брата, кузнеца. У него в доме целый склад.

— Здравствуйте, — сказал Редо.

— А? Здравствуйте, здравствуйте. Так вот, в складе этом добра — видимо-невидимо. Брат мой запаслив. Но жаден. Так посылаю я этого олуха… Ну, ты, зубило без ручки, стой прямо!.. Посылаю я его, пока мы, значит, с братом пиво пьем и разговоры разговариваем… и мигаю ему, значит, значительно. Соображать должен ведь? А? — Он строго посмотрел на сына. — Должен соображать, я тебя спрашиваю, огурец ты семянный? Ну и вот. Мол, понятно, у отца в лавке дела не очень хороши, другой бы сын посодействовал отцу, набрал бы полные карманы гвоздей. От брата не убудет, а отцу — помощь. А этот чего сделал? чего ты сделал, подпорка кривая? Он, представьте себе, святой отец, в кладовую сунулся и пряников себе под рубаху напихал. Скажите ему, что Создатель его строго покарает. Скажите! За пренебрежение отцовскими бедами. Да.

Малолетний сын пискнул, рванулся, и убежал. Хозяин доверительно облокотился о прилавок, наклоняясь к Редо.

— Я в эти ваши поповские сказки не больше вашего верю, — сказал он заговорщически. — Но он малец еще совсем, вдруг испугается да за ум возьмется?

Болото, подумал Редо. Болото.

— Воровать нельзя, — сказал он.

— А кто ворует? кто ворует? Я, что ли, ворую? У брата гвоздей этих — весь мир можно к стенке приколотить, чтобы не падал. Да он бы и не узнал. Это не воровство, это, типа, одолжение было бы. Вы, святоши, иногда такую ахинею несете, слушать противно. Взрослые же люди.

— Дайте мне гвоздей три дюжины, — сказал Редо.

— Вот. Я и говорю. Как раз — гвозди. Был бы чистый доход, а так — ничего, дивиденды какие-то мелкие.

Хозяин отсчитал точно три дюжины и запросил больше, чем обычно.

— В прошлый раз дешевле было, — заметил Редо.

— Так ведь потерю надо компенсировать.

— Какую потерю?

— Я ж вам, святой отец, полдня уже толкую — была у мальца возможность напихать себе в карманы…

— Ладно. Спасибо.

— А благословеньице-то как же? — спросил хозяин, усмехаясь знающе.

— Благословляю вас.

— Вот, вот. Эко счастье привалило. Кому бы теперь продать, это ваше благословение. И продал бы — так ведь не купит никто, никому не надобно. Слушайте, святой отец, пугните мальца, а? А я вам за это еще дюжину гвоздей отсыплю, бесплатно.

Редо вышел из лавки.

Пройдя квартал по Променаду и не доходя то Храма, он сел на скамью, чтобы собраться с мыслями перед проповедью. Было бы неплохо, если бы какой-нибудь зодчий пришел и оценил бы стоимость ремонта, хоть приблизительно. И ремонтом бы руководил. Рыжий кот, делая вид, что устал и спит, наблюдал неподалеку за группой хорохорящихся голубей.

Два молодых, хорошо одетых парня, купеческие отпрыски, шли не спеша по аллее. Один из них заметил сидящего Редо и узнал его.

— В мысли благочестивые погружены, святой отец? — спросил он, изображая участие. Второй парень довольно улыбался.

Редо не ответил.

— А вот скажите мне, зачем мне в ваш Храм ходить? А?

Редо пожал плечами.

Парень обратился к спутнику:

— Все детство родитель мой радетельный таскал меня в храм, каждую неделю. Скука какая, не поверишь!

— Да, — согласился второй. — Как они завоют, как завоют. И все клянчат, клянчат. И говорят — мы рабы. Фу. Я вот никогда рабом не был и не буду.

Первый парень снова повернулся к Редо.

— Оскандалилась религия ваша, святой отец. В Кронине одни мужеложцы обедню служат, а?

Редо, увы, хорошо помнил годичной давности скандал, который ему пришлось улаживать. Один из дьяконов в кронинском Храме был уличен в мужеложеской связи с сыном известного купца. Прибыв в Кронин, Редо устроил разнос всей храмовой администрации.

— Дармоеды! — кричал Редо. — Вы ведь знали об этом! Знали — и ничего не делали!

— А что мы могли сделать? — спросил тогда главный священник Кронина.

— Запретить ему приходить в Храм кроме как на правах прихожанина!

— А у него денег много! — парировал священник. — Пристройки все развалились, так он их нам чинил!