Кэмерон Джейс - Проклятые Яблоки

— Значит, она твой монстр? — спросил я, так и не ответив ей.

— Монстр? — нахмурилась Мармеладка.

— Он не это имел в виду, милая, — произнёс Джек, бросая на меня убийственный взгляд. — Прекрасный Принц любит пошутить.

— А, — снова подмигнула мне Мармеладка. — Только шутка получилась не смешной.

Она поджала губы и начала накручивать на палец прядь волос.

— Думаю, ты к этому уже привык, потому что твоя возлюбленная — монстр.

Я не собирался отвечать на этот вопрос. Ведь это была правда.

— Ты знаешь, что означает «Адажи»? — спросила она меня.

Я отрицательно покачал головой.

— Это прекрасное слово, — сказала она. — Люди скажут тебе, что оно означает самую чистую в мире любовь, и любовь, в которой ты сгораешь, но я точно знаю, что оно означает. Оно означает «любовь за гранью разумного» — и это лучшая любовь в мире.

— И зачем ты мне всё это рассказываешь? — поинтересовался я.

— Потому что именно это ты и чувствуешь. Ты любишь девушку, которую не должен любить. Ты любишь девушку, которая когда-нибудь причинит тебе и другим боль, но ты всё равно рискуешь своей жизнью, чтобы спасти её. Если вам суждено будет остаться вместе, от нее будут одни только горести, и она будет причинять боль тем, кто о ней беспокоится, но ты всё равно останешься, лишь рабом этой любви.

— И это хорошо? — спросил я. Мне начинала нравиться Мармеладка. За фасадом флиртующей, полуголой девушки скрывалась огромная проницательность.

— Это Присказка, — улыбнулась она, сложив губы сердечком. — Любовь не может быть еще сильнее. Вот почему люди ярко горят, а остальной мир рассыпается пеплом в их пламени.

— Пламени? — задумался Джек. — Забавно, когда ты так говоришь об огне, милая, — сказал он Мармеладке.

— Знаю, — печально произнесла девушка, опуская голову ему на плечо. Мне стало интересно: а она тоже воровка, как и Джек? Хотя выглядела она очень загадочно. — Я не должна любить огонь?

— Почему? — спросил я, сам себе удивляясь, что продолжаю вести беседу, когда должен спасать Белоснежку.

— Это долгая история, — покачал головой Джек. — Давайте спасём монстра! — сменил он тему разговора.

Джек посадил в землю свои волшебные семена, и мы чуть-чуть подождали. Земля начала дрожать и вспучиваться, а потом на её поверхности показался Бобовый Стебель, извивающийся, как змея. Его покрытые листьями ветви устремились вверх.

— Я же говорил тебе, — улыбнулся Джек, глядя на моё поражённое лицо. — Кто-то обязан написать обо мне книгу.

Мы втроём начали карабкаться по стволу. Глянув вниз, я заметил разъярённые растения Рапунцель, которые пытались до нас дотянуться, но мы были уже далеко и в безопасности. Это будет чертовски занимательное приключение.

Джек сказал Мармеладке лезть первой и заговорить с Рапунцель после того, как Джек начнёт играть на волшебной арфе. Мы слушали, как та сочувственно обратилась к Рапунцель и сказала ей, какая та красивая. Она даже сказала Рапунцель, что та самая красивая девушка на земле. Я не мог этого подтвердить, потому что прятался среди ветвей и не видел Рапунцель. Затем девушка пожаловалась, как сложно ей расчесывать свои длинные волосы. Мармеладка предложила подарить волшебный гребень, который сам всё делает. Рапунцель провела гребнем по волосам и упала на пол башни без единого звука.

— Что это был за гребень? — спросил я у Джека.

— Отравленный, — ответил Джек, взбираясь следом за Мармеладкой на верх башни.

— Где ты его взял? — я вскарабкался следом за ним.

— Собственность Королевы Скорби, — ответил он. — Она просто обожает подобный хлам.

— А яблоко? — спросил я.

— Я решил сначала попробовать гребень, — произнёс Джек. — Теперь мы сможем использовать яблоко на что-то ещё. Забирайся в башню и держи свою девчонку, пока она меня не покусала, — сказал он и запрыгнул внутрь комнаты, не переставая играть на арфе, чтобы вороны не проснулись.

Я спрыгнул через окно в комнату, но не мог разглядеть Белоснежку в уютной, круглой, тускло освещённой комнате. Я увидел Джека, забивающего гвоздями деревянный гроб и проверяющего, крепко ли тот закрыт.

— Что ты делаешь? — завопил я. — Неужели в гробу Белоснежка?

— Ты и так знаешь, что, да, — резко ответил Джек. — И ты знаешь, кто она такая. Они держат её в гробу, чтобы можно было контролировать. Вот и нам стоит поступить так же.

— Нет, — заспорил я. — Со мной она не такая. Просто открой гроб, и ты сам всё поймёшь.

— Что пойму? — Джек подошёл ко мне, отбросил в сторону мои длинные волосы и кивнул на следы укусов на моей шее. — Вот это? Ты позволил ей пить свою кровь, и теперь ты под её заклятием. Вот и всё.

— Это не так, поверь мне, — взмолился я, отчаянно желая взглянуть на Белоснежку.

— Это все призказка, — блеснула глазами Мармеладка. — Не пытайся объяснить это Джеку. Он не поймёт, — сказала она мне.

— Ладно, голубки, — произнёс Джек. — Вот что мы сделаем. Мы спустим этот гроб вниз, не открывая, и отдадим тебе, Прекрасный Принц. Ты платишь мне золотом, я взамен тебе гроб с твоим монстром, и мы больше никогда не видимся. Всё ясно?

— Эй? — послышался вдруг из гроба ласковый, нежный и невинный голосок. Это была она, свет моей жизни, Белоснежка. — Есть там кто-нибудь? — спросила она.

Джек отскочил от гроба и уставился на него. Его поразило не то, что Белоснежка была жива, а то, каким детским и милым был её голос.

— Это не голос монстра, — произнесла Мармеладка, опускаясь на колени перед гробом и быстро пробегая пальчиками по крышке, словно желая, чтобы гроб был стеклянным, и она могла рассмотреть то, что внутри.

— Я здесь, любовь моя! — сказал я. — Я пришёл тебя спасти.

— Принц? — поинтересовалась Белоснежка. Её голос был завораживающий, как в детстве, когда она пела в лесу, а птицы и белочки собирались вокруг неё и слушали.

— Да, — кивнул я, глядя, как увлажняются глаза Мармеладки от душераздирающе нежного голоса. Как мир может быть так жесток к юной девушке, которая совсем не была монстром!

— Ты пришёл за мной? — спросила Белоснежка.

— Я всегда буду рядом, — ответил я и услышал вздох облегчения и благодарности из-под крышки гроба.

— Не могли бы вы меня отсюда выпустить? — спросила она, словно маленькая девочка, попросившая взрослого подсадить её на лошадку.

— Нет! — перебил Джек. — Это всё уловка. Я и раньше такое видел с девушкой Питера Пэна. Они все вначале такие милые.

— Выпусти ее, — умоляла Мармеладка Джека.

— Мне нечем дышать, — тихим голосом прошептала Белоснежка из закрытого гроба.