Элеонора Раткевич - Обличия любви

– Так вот почему мы его не чувствовали… – сквозь зубы выталкивает Эттин… А он-то как здесь оказался? – Круг поединка.

Круг поединка. Смертный круг, из которого сможет выйти живым только один… или никто.

А круге – два человека-волка.

Круг поединка, сквозь который не пробиться снаружи. Даже командир не сможет пробить его, чтобы поделиться с тобой своей силой. Ты там один, совсем один лицом к лицу с противником. Да что там – пока поединок не закончен, ты даже увидеть нас не сможешь из круга! Увидеть – и понять, что ты успел, сумел, задержал, что мы вернулись, что враг снова будет отброшен…

Даже и этой поддержки тебя лишает магия круга. Пока поединок не окончен – ты один. Настолько один, как если бы нас никогда и на свете не было.

Дилан. Дилан. Дилан!

Я напрасно думал, что мальчишка окажется легкой добычей. Мне не удается покончить с ним с одного удара. И не с одного – тоже. Мне даже не удается разозлить или напугать его настолько, чтобы он не сумел контролировать боевую ипостась и перекинулся полностью. Волка ли, человека ли я одолел бы сразу – и волком, и человеком он сразу станет слабее… но мне не удается заставить его перекинуться. Зато удается основательно его порвать – кровь так и струится из его ран… но и он подрал меня не меньше. Я сильнее, тяжелее, старше, опытнее – он гибок и неутомим… а еще – в нем больше ярости, и не слепой, а зрячей, расчетливой.

Расчетливой…

На что ты рассчитываешь, молокосос?

На то, что ты сумеешь победить меня?

Если бы тебе это удалось, ты победил бы не только меня. Весь отряд вынесло бы обратно в наш мир – и без всяких Врат. Такова сила круга. Но ты не сумеешь, просто не сможешь победить меня – так на что ты рассчитываешь?

Рано или поздно верх будет мой!

Рано или… поздно?

Так вот оно что… ты и не собирался победить меня! Ты собирался меня задержать! Отсрочить наше продвижение!

Злость на противника, а заодно и на самого себя – ну как я мог не понять очевидного! – едва не заставляет меня самого принять форму волка. Ах ты, мерзавец!

Пускай. Хитрость тебе не поможет. И даже круг, отгородивший нас, казалось бы, от всего внешнего мира, тебе не поможет! Потому что ветер несет в круг с луга алые пушинки – и они щекочут мое лицо, липнут к моей крови. Я ведь не только оборотень, как ты! У меня есть и еще одна способность. Она слабее, чем дар оборотничества, – иначе круг не впустил бы меня к тебе. Но она есть. И теперь, когда алые пушинки насквозь пропитались моей кровью, я могу пустить ее в ход даже в круге.

Души любят кровь.

Души, не сумевшие уйти… души, привязанные к миру сожалением, гневом, местью, любовью… души умерших, неспособные уйти от места их гибели… они любят кровь!

И теперь я могу позвать их – и они придут, испив моей крови, придут, покорные моему зову.

Ты рассчитывал, что будешь драться только со мной?

Ты просчитался.

Вот оно, мое воинство – павшие на этом поле. И неважно кем они были – пусть даже и уроженцами этого мира, – они не признают тебя своим. Они покорны мне и только мне…

Ты можешь быть гибким и ловким, яростным и стойким хитрым и расчетливым – тебе это больше не поможет.

Ты погибнешь – и очень, очень скоро!

Проклятия, похожие на вой, – и вой, похожий на проклятия. Таких звуков не исторгла бы ни людская, ни волчья глотка. Нечеловеческая сила человеческих рук. Клыки и когти.

Кровь. Много крови.

Она струится из ран, заливает глаза, во рту от нее солоно. Когда два оборотня сражаются, в этом нет ничего возвышенно прекрасного. Это клыки и когти, хриплый рык и очень много крови. Человек бы от таких ран упал замертво – но мы не люди, и мы продолжаем сражаться… и если хоть один из нас переживет этот поединок, его раны затянутся – только смертельные раны не исцеляются, а все остальное для оборотня всего лишь помеха… помеха в бою… как же кружится голова… счет идет уже не на минуты – на мгновения… неужели все было напрасно? Неужели Эттин все-таки не успел добиться своего от привратных магов, неужели опоздал?

Никогда в жизни я еще не был настолько один.

Я один… только я и он… только когти и зубы, только сила, только ярость… только я, и никого больше за моей спиной…

Темный холод пробирает меня до костей, темный, как осенняя вода, темный и шершавый – и шерсть у меня на загривке становится дыбом, – потому что он мертвый, этот холод… от него пахнет землей на краю незасыпанной могилы и старой кровью…

От него пахнет смертью. Старой смертью, давней… но она не знает, что она давняя – она пришла за мной сейчас…

Духи мертвых кружат вокруг меня.

Но я продолжаю сражаться.

Я пока еще не мертвый! Хотя бы еще несколько мгновений я не мертвый! А пока я живой – я не отступлю!

Мы оба залиты кровью, и призраки кружат вокруг нас…

Они щедро делятся с тобой своей силой, наделяют тебя ловкостью, помогают сражаться… но я пока еще жив – слышишь?!

Я потерял слишком много крови, ноги мои подкашиваются, и я падаю на колени – но я еще жив!

Мы ничем не можем помочь тебе. Пока твой бой не окончен, круг не подпустит ни нас, ни даже наши стрелы или шары с заклятиями не только к твоему противнику, но и к тем, кто по ту сторону круга ждет исхода поединка.

Мы можем только ждать. Только стоять, закусив губы, и ждать. Только стоять и смотреть.

Я стою и смотрю – и вижу, как седеет алое поле.

Одуванчики блекнут, выцветают. Седой, как смерть, пух летит по ветру.

И я едва удерживаюсь, чтобы не закричать, потому что я понимаю, что происходит. Но ничего, ничего не могу сделать…

Их слишком много.

И к тому же они уже призваны и подчинены… призваны и подчинены не мной. Сколько раз их пытались увести отсюда – и всякий раз безуспешно… потому что обычного призыва было мало! Кровь и предательство – то, что погубило их… только это и могло призвать их вновь… и теперь они пришли… пришли, покорные зову… они слышат только его и повинуются только ему – и чтобы заставить их слышать меня, обычного призыва мало!

Есть только одно средство. Только один зов.

Я вынимаю кинжал из ножен, провожу им по своей ладони -а потом…

Дорога мертвых разворачивается, словно свиток, незримая для живых.

Немыслимой мощью зов обрушивается на землю.

И зов этот слышен не только мертвым.

Вот она, ваша дорога домой… она ждет вас… вы устали бродить бесцельно и беспамятно среди живых? Вернитесь домой

Но это для мертвых – дом и отдых, а для живых…