Аркадий Степной - Верой и правдой

Ознакомительный фрагмент

— Молодец, службу знаешь.

Все еще напряженный сержант отдал честь, но граф уже забыл про него. Решительно поджав губы, он вышел за ворота, навстречу своей судьбе. С трудом слезший с лошади целитель поспешил за ним.

Обоз был большой, не меньше сорока повозок заставили каменный мост через Ливр. Повозки, крытые полотном на манер оркских кибиток, охраняли солдаты в форме коронного полка. На переднюю повозку устало опирался немолодой уже унтер-офицер с вытянутым лицом и выступающим узким носом.

— Я граф Лондейл, позовите сюда посланника короля, — приказал граф, мрачно уставившись на усталого унтера.

Унтер неторопливо выпрямился и отдал честь:

— Фарли, унтер-офицер Барнабирского коронного полка, ваше сиятельство. У меня к вам пакет от его величества.

Усталое, покрытое дорожной пылью лицо унтера Фарли сразу показалось графу неприятным. Оправдывались его самые худшие ожидания.

«Карл, по крайней мере, прислал ко мне генерала, — с горечью подумал граф, пока унтер доставал из потайного кармана королевские бумаги. — Георг же решил, что хватит с меня и унтер-офицера. А рожа-то какая мерзкая у этого унтера, словно у крысы».

С нескрываемой неприязнью граф принял из рук королевского посланника письмо, небрежно проверил целостность печати и резким, злым движением вскрыл конверт. Ему пришлось перечитать два раза, прежде чем он понял написанное. Унтер принялся что-то объяснять, но граф, не слушая его, порывисто подошел к передней повозке и, откинув полог, заглянул внутрь. Не удовлетворившись этим, граф проверил еще несколько повозок. Охранявшие их королевские солдаты смотрели на него с удивлением, но препятствий не чинили.

Граф остановился, бросил всполошенный взгляд на оторопевшего от его необычного поведения Дементоса, еще раз перечитал письмо и только после этого наконец расслышал объяснения унтера Фарли:

— Ваше сиятельство, нежелание явиться к вам во дворец вызвано не дерзостью, как можно было подумать, а исключительно полученным мною приказом. Я не имел права оставить обоз, а ваши стражники решительно не хотели открывать ворота. Вот и пришлось мне ожидать вас здесь. Не сочтите за дерзость, всего лишь исполнение долга…

Не слушая его дальнейших объяснений, граф обхватил покрытого пылью унтера за плечи и крепко обнял:

— Да что ты, голубчик, какая тут может быть дерзость. Молодец! Орел! Будешь сегодня моим почетным гостем, унтер-офицер, и никаких возражений.

Граф отстранил покрасневшего унтера от своей груди, посмотрел в ставшее вдруг таким родным лицо и, расцеловав, выкрикнул:

— Ура королю Георгу!

— Ура королю Георгу! — подхватили изумленные стражники и уставшие королевские солдаты.

— Ура королю Георгу! — выкрикнул оробевший от столь теплого изъявления чувств могущественным вельможей унтер Фарли.

— Ура королю Георгу, — ошарашено пробормотал вконец озадаченный Дементос.

— Открыть ворота! — распорядился улыбающийся граф.

— Ворота настежь! — подхватил его команду начальник караула, сам бросившись помогать стражникам открывать запоры.

Тяжелые ворота распахнулись с невиданной быстротой, и, грохоча обитыми железом колесами, в город стали въезжать повозки с королевским гербом на полотняных боках.

Подоспевшему Вастеро граф приказал сопроводить повозки до городских складов и срочно разыскать оружейника Бруно, инженера Сурбана, графского казначея и городских управителей. Отдав все необходимые команды и распоряжения, разослав десятки легконогих гонцов по всему городу, сам граф остался стоять у ворот, провожая просветлевшим взглядом тяжело груженные фургоны. Все еще пребывавшему в легкой прострации Дементосу граф вместо ответов на многочисленные вопросы молча вложил в руки королевский приказ:

«Ульрику Валентайну, графу Лондейлу

Повелеваю защитить город любой ценой. Сформировать полки и ополчение, укрепить стены и башни, вырыть ров и создать прочие укрепления. Собрать в городе не меньше годового запаса продовольствия. Собрать солидный запас оружия, воинской амуниции, стрел и снарядов для метательных машин. Все это необходимо выполнить в кратчайшие сроки. Оборона Лондейла — первоочередная задача королевства. Все, что вам необходимо, — требуйте, и будет дано. С этим письмом высылаю вам первый обоз с продовольствием, железом и оружием. В ближайшие дни ждите еще три подобных обоза. Для согласования содержимого последующих, формирующихся на данный момент обозов высылаю вам своего советника графа Калу, а также старшего помощника королевского казначея Освальда. Используйте через них любые ресурсы королевства и в любом количестве. Лондейл должен выстоять, за выполнение этой задачи, граф, отвечаете честью и головой. Готовность города к обороне проверю лично.

Онемевший от удивления Дементос оторвался от письма и посмотрел на графа. Граф возбужденно рассмеялся, взял из его рук бумагу и, благоговейно коснувшись губами королевской подписи, бережно спрятал у себя на груди.

— Будем жить, дружище, будем жить…

Короля ждали с юга, с востока, на крайний случай с запада, но уж никак не с севера, занятого врагом. Если бы не конные разъезды, ни за что бы не успели организовать торжественную встречу. А впрочем, все равно встреча получилась с многочисленными нарушениями королевского этикета, хотя для города, день и ночь ждущего врага, такое упущение вполне простительно. К тому же недочеты в торжественности с лихвой искупались искренностью горожан.

Весь город высыпал за городские стены, едва не образовав страшную давку на подъемном мосту, перекинутом через свежевскопанный, наполненный речной водой ров. Шпалерами выстроились заново сформированные полки и отряды ополчения, увлажнились от волнения глаза у женщин, визжали от радости и восторга дети, сдерживали возбуждение умудренные жизнью старики. В наспех накинутых чистых одеждах первые лица города выстроились за спиной у старого графа, несмотря на жару облаченного в боевую кольчугу и рыцарский плащ. Город ждал своего короля.

Первыми на извилистой дороге, скрывавшейся у линии горизонта за небольшим пригорком, показались лондейлские уланы. Всадники вихрем промчались по дороге между выстроенными полками, взметнув в воздух клубы желтой пыли, и резко осадили коней у самых копыт графского жеребца. Поспешно слетели с седел, преклонили колени, и усатый капрал задыхаясь выпалил:

— Едут, ваше сиятельство, едут!

— Едут! Едут! — волной разнеслись его слова по толпе, и взгляды всех устремились на дорогу.