Гордон Диксон - Дракон и Джордж

– Удачи, мой мальчик! – шепнул Смргол на ухо Джима. – И, Горбаш…

Что-то в голосе дракона заставило Джима обернуться. Вид Смргола нагнал бы страху на кого угодно: огромная пасть открыта, большие изогнутые клыки выставлены на всеобщее обозрение, но в темных глазах старика Джим прочел необыкновенную любовь и заботу.

– Помни, – нежно сказал Смргол. – Ты потомок Ортоша, и Аргтвала, и Глинтула, который убил водяную змею на отмели Серых Песков. Будь доблестен, как и они. Помни, ты мой единственный родственник и последний в нашей семье. Будь осторожен!

Старик запнулся.

– И… удачи тебе… Джеймс!

Голова Смргола повернулась. Затем, увидев, что Секох и Брайагх с грохотом приземлились и их тела сплелись в клубок, он бросился на подмогу. Джим обернулся к башне и как раз успел подняться в воздух, чтобы увернуться от подоспевшего огра.

Он взлетел, повинуясь инстинкту дракона, обороняющегося при нападении. Он увидел, как огр остановился, его громадные серые ноги по щиколотку ушли в землю. Ржавая дубинка мелькнула перед глазами Джима, и сильный удар в грудь отшвырнул его назад. Чтобы удержать равновесие, он заработал крыльями. Бесформенное идиотское лицо улыбалось всего в нескольких ярдах от него. Дубинка поднялась для нового удара. В панике Джим поднялся вверх, отступая, и увидел, как огр сделал шаг навстречу. Набалдашник дубинки снова мелькнул в воздухе. Как такая неповоротливая громадина может так ловко и быстро орудовать руками? Джим опустился на землю, и дикая боль как копьем пронзила предплечье. На секунду толстый обрубок руки завис над ним, и он не задумываясь вцепился зубами в мягкую плоть.

Его отбросили в сторону, как терьер отшвыривает крысу. Он забил крыльями и спасся от нападения бегством на высоту шестнадцати футов. Джим посмотрел вниз и увидел, что огр, ворча, изготовился нанести верхний удар. Джим сделал заднее сальто и избежал дубинки. Набалдашник просвистел в воздухе, Джим ринулся вниз и, пока тварь поднимала руку, разодрал зубами плечо огра. Улыбающееся лицо повернулось к нему. Из глубокой раны уже струилась первая кровь.

Внезапно Джим понял, что не чувствует больше паники.

Он больше не боялся монстра. Он повис в воздухе: огр не мог достать его своей дубинкой, а дракон был готов атаковать монстра, как только тот чуть-чуть откроется. Тело налилось силой, а сознание было ясно, как Божий день.

Джим понял, что в битвах – как, впрочем, и во многих подобных вещах – начало хуже всего. Стоит бою разгореться, и верх берет выработанный за миллионы лет инстинкт, а уж он-то одолеет все и не даст времени на раздумья о чем-то постороннем; все силы будут направлены лишь на то, чтобы одолеть врага.

Огр вновь попер на него, и тут уж Джиму было не до анализа сражения. Все слилось в вереницу финтов и выпадов, сводящихся к одному: не дай убить себя, а сам убей, если сможешь.

Джим потерял счет времени. Оно растянулось, расплылось, а память отказывалась фиксировать происходящее. Солнце описало длинную дугу, миновало зенит и начало опускаться. На взрытой песчаной земле дракон и огр продолжали сражение. Джим то поднимался в воздух, то опускался на землю. Как-то раз Джим навалился с такой яростью, что монстр упал на колено, но дракон так и не сумел воспользоваться преимуществом. Потом на склоне монстр загнал Джима в щель меж двух камней, уже изготовился нанести дубиной последний удар и размозжить череп Джима, но тот увернулся и проскользнул между широко расставленными ногами огра. Битва продолжалась…

Изредка глаза выхватывали из круговерти сражения калейдоскопические картины отдельных поединков. Жирное, белесое тело слизняка, с выколотыми уже глазами, обвилось вокруг Брайена; рыцарь молча пытался высвободить руку с мечом, прижатую к земле телом червя. Джим видел ревущий клубок сплетенных змеиных тел: вихрь хлопающих крыльев, оскаленные пасти, горящие глаза Смргола, Брайагха и водяного дракона. Раз или два он мельком видел Каролинуса, стоящего прямо, держащего в руке жезл: его длинная белая борода упала на плащ. Он походил на жреца, присутствующего при Армагеддоне… Затем огромное тело огра заслоняло все картины сражения, и он забывал обо всем, кроме своего врага.

День догорал: с моря надвигался туман, и его узкие щупальца потянулись через поле сражения. Тело Джима ломило, крылья налились свинцом. Но вечно смеющийся огр все так же неутомимо и так же проворно махал дубиной. Джим отлетел в сторону, чтобы перевести дыхание, и услышал возглас:

– Время на исходе! – надтреснуто произнес голос. – Наше время на исходе! День заканчивается!

Это был голос Каролинуса.

Джим впервые узнал, каким невыносимым отчаянием может быть наполнен человеческий голос. Слова Каролинуса прозвучали отчетливо, и Джим понял, что тишину, царящую вокруг, нарушает лишь шум его поединка с огром.

Они сражались у подножия холма, там же, где и начали. В стороне он заметил воткнутое в землю копье и оборванные поводья, которыми давеча был привязан Бланшар. Неподалеку, опираясь на жезл, стоял Каролинус. Его лицо осунулось, пожелтело, и он стал похож на мумию.

Джим обернулся: огр приближался. Тяжелая дубина пошла вверх, на замах. В теле и крыльях Джим ощутил неимоверную усталость. Он понял, что на этот раз ему не увернуться. Джим собрал остатки сил и вместо прыжка вверх нырнул под дубину – прямо на монстра.

Набалдашник скользнул по спине, и дракон почувствовал, как руки огра сомкнулись вокруг тела, а уродливые обрубки потянулись к шее. Он был пойман, однако натиск сбил огра с ног.

Они покатились по твердой песчаной земле. Зубы огра впивались в грудь Джима, а руки пытались нащупать и свернуть шею дракона.

Их сплетенные тела наткнулись на торчащее в земле копье, и то переломилось надвое. Пальцы огра захватили шею Джима и медленно, как беспомощному цыпленку, начали скручивать ему голову.

Джим был в полном отчаянии. Смргол ведь предупреждал его: берегись захвата. Он пренебрег советом и проиграл сражение. Не ввязывайся в ближний бой, предупредил Смргол, а шевели мозгами…

Но надежда все-таки вспыхнула, Джим увидел свой последний и единственный шанс. Голова его была повернута в сторону, и он видел только сгущающийся туман. Он перестал сопротивляться и зашарил передними лапами по земле. Какое-то мгновение или целую вечность он ничего не мог нащупать. Затем правая лапа наткнулась на что-то твердое, а глаза уловили блеск металла. Неуклюжими лапами Джим схватил обломов копья, выдернул его из земли и, собрав последние силы, вонзил его в грудь монстра.

Исполинское тело изогнулось и задрожало. Из идиотского рта выплеснулся дикий крик. Огр выпустил Джима, отпрянул назад и поднялся на ноги. Огр вновь завопил и зашатался как пьяный: его руки нашарили обломок копья. Он попытался выдернуть его и закричал снова. Огр опустил уродливую голову и, как раненый зверь, начал грызть зубами дерево. Наконец он издал последний крик и упал на колени. Медленно, как плохой актер в старом фильме, он перекатился на бок и выпрямил ноги, словно их сводила судорога. Крик застрял в горле, черная кровь стекала из уголка рта. Он замер.