Забираю вас себе! - Тина Солнечная

рядом со мной… с ней на равных. Я так думаю.

— Я… — я замолк, осмысливая. — Честно? Я с этим согласен. Он достоин. Но всё равно… ты понимаешь, насколько всё это безумно звучит?

Она посмотрела на меня снизу вверх, виновато.

— А меня, значит, ты хотела отпустить? — спросил я, всё ещё не до конца веря.

— Ты меня ненавидишь, — просто сказала она.

— Логично. Немножко. Совсем. — Я усмехнулся без радости. — И как ты собиралась это сделать?

— Я… запомнила, как Талмер говорил, что если он обернётся до проявления метки, то станет свободным. Я подумала… вдруг это сработает. Вдруг вы все можете…

— Да, — кивнул я. — Так и будет. Только если кто-то из нас обернётся, это сразу узнают. Цискам запрещено оборачиваться. Это отслеживается. Понимаешь?

— Я… — она прикусила губу. — Я не подумала. Прости. Я вообще о многом не думаю. Я ничего не знаю об этом мире. Только отрывки, обрывки памяти. Очень тяжело думать стратегически, когда ты в этом не вырос.

— Понимаю, — выдохнул я. — И знаешь… с одной стороны, это даже хорошо, что ты — не она. А с другой — это чертовски плохо. Потому что я не знаю, вернётся ли та Таша, и что будет, если вернётся. И что ты хочешь с этим делать?

— Я не хочу ничего плохого, — искренне сказала она.

Я кивнул. Без слов. А потом подался вперёд и поцеловал её. Легко, быстро, почти утешительно.

Она рассмеялась сквозь слёзы.

— Что смешного?

— Ты… добрый. Это не похоже на тебя, Кайрен.

Я покачал головой.

— Теперь я понимаю, почему Талмер и Томрин говорят, что ты — милая. Почему настаивают на этом.

— И Томрин тоже? — удивилась она.

Мы посмотрели друг на друга. И вдруг оба поняли.

— Ты не говорила ему? — уточнил я.

— Нет. Никому, кроме Талмера. Теперь ты вот знаешь... Больше — никто.

— Тогда… Томрин сам понял. Потому что ведёт себя, будто всё знает.

— Он стал другим в какой-то момент. Просто… проснулся рядом и стал другим. Совсем.

— Я поговорю с ним. — Я вздохнул. — Но тебе не о чем беспокоиться. Томрин тебя не тронет. Он в тебя влюблён. Очевидно.

— Я и не думала, что он мне навредит.

Я прищурился:

— А про меня так думала?

— Ну… да, — честно призналась она.

— И правильно думала. Я с радостью бы навредил Таше. Но тебя я не трону.

Она замирает. Лицо снова становится серьёзным.

— А если… если она вернётся?

Я приподнял бровь:

— Что?

— Пообещай мне, — прошептала она, — пообещай, что ты убьёшь её, если она вернётся.

Я замер. Внутри всё похолодело.

— Я не могу её убить, — сказал я после долгой паузы. — Из-за метки. Я физическм не смогу.

— Если у тебя появится такой шанс. Обещай мне.

— Ты серьёзно? — Я не мог поверить.

— Да, — сказала она тихо. — Я не хочу, чтобы она вернулась. Я не могу смотреть, как она делает вам больно.

Я смотрел на неё. Словно впервые.

— Хорошо, — сказал я наконец. — Я обещаю. Если у меня будет хоть один шанс убить ее, я им воспользуюсь.

Глава 53

Наташа

Я проснулась рано. Небо за окном только-только начинало светлеть, и в комнате ещё царила полумгла. Первое, что почувствовала — это как сильно не хочется открывать глаза. Не потому что устала, а потому что боялась вернуться в реальность. В тот странный, переломный день, который вроде бы принёс мне что-то хорошее... и в то же время оставил внутри ком.

Вчера я рассказала правду. Кайрену. Талмеру. Они оба... приняли меня. Это казалось почти невозможным, и оттого — ещё страшнее. Потому что теперь мне было, что терять.

Я повернула голову, ожидая увидеть Кайрена. Но его уже не было. Подушка остыла. Он ушёл, когда я уснула. Я даже не знаю — потому что не хотел остаться или потому что просто не знал, как это делается.

Вдохнула глубже, выдохнула — медленно, пытаясь собрать мысли в кучу. Надо вставать. Сегодня приезжает сестра Томрина. Её вроде как хотели кому-то «подарить», как вещь. Я не знала, что именно она пережила, но где-то глубоко внутри чувствовала, что это не было ничем хорошим. И если я могу хоть чуть-чуть сделать её жизнь легче — значит, должна. Просто обязана.

Поднялась, оделась, причесалась. Привела себя в порядок — настолько, насколько вообще можно привести себя в порядок после такого дня. И, уже собираясь выйти, когда поймала своё отражение в зеркале.

На меня смотрела новая Таша. Не та, которую они знали. А та, что боится всех этих чувств — но всё равно остаётся собой.

Спустилась вниз. Внизу, как всегда, тихо шуршали слуги. Кайрен стоял у стены, как ни в чём не бывало, без тени чувств на лице. Ну да. Рядом слуги, и я Лея. А он — мой раб. Даже улыбки себе позволить не может. Но когда наши взгляды пересеклись, он чуть кивнул. Мельчайшее движение. Но я его заметила. И ответила так же.

Ис мельком посмотрел, приподнял уголки губ в привычной полуулыбке. Он знал, что сегодня важный день. И он тоже ждал.

Я села завтракать, механически двигая ложку, и мыслями уже была у дверей. И когда послышался гул подъехавшей кареты, сердце дёрнулось. Вот и она.

— Томрин, встреть её, — только начала я, но он уже сорвался с места и исчез. Ничего удивительного, он не видел сестру очень долго и я переживала за него не меньше, чем за нее.

Я осталась. Не пошла встречать — слишком странно встречать рабыню, даже если она сестра одного из моих мужчин. Лучше дождаться в гостиной. Заодно дать ей шанс привыкнуть.

Кайрен молчал, стоял поодаль. Ис неподалёку. Талмира не было видно, не знала, что он делает, но уверена, что он мне расскажет позже, если это что-то интересное. Мэй был на ферме. Я знала, он вернётся позже.

Когда Томрин вернулся, с ним была девочка — нет, не девочка, девушка. Брюнетка с тонкими чертами лица, аккуратной осанкой и напряжением в плечах. Ей семнадцать. Через полгода восемнадцать, как я помнила. Послушная, немного испуганная, но видно — не сломанная.

— Это моя сестра, Мариса, — с каким-то особым трепетом представил её Томрин.

— Добрый день, Лея. Я... рада служить вам, — сказала она и склонила голову.

Я подошла и решив не оттягивать, положила руку на её плечо и чуть наклонилась, дотрагиваясь до метки — не больно, мягко. Она вздрогнула, но не отстранилась. Интересно, что у нее метка на плече, а не на животе, как