Товарищ Йотунин - Адель Гельт

предложил Пакман, — можете и сами убедиться. Наш неупокоенный друг, думаю, не откажется еще раз показать увиденное глазами своего — тоже умершего — соплеменника, а также — дать послушать услышанное его ушами…

— Что вы, — запротестовал ученый-в-мундире, — в этом совершенно нет необходимости. Наша служба — в моем лице — полностью доверяет экспертному мнению сотрудников Института. Кроме того, я, некоторым образом, неспособен к восприятию магии…

Нулевка! Леший меня разбери пополам, нулевка! Тот самый, даже теоретически невозможный, случай в эфирной магии!

Я присмотрелся внимательнее: действительно, нити цветного эфира, пронзающие, будто объемное шитье, весь защитно-представительский костюм, совсем не соприкасались с самим государевым человеком. «Надо будет потом пообщаться… Взять пару уроков. Только непонятно, чего именно…» — решил я про себя.

— Первый раз такое, извините, вижу, — поделился заведующий лабораторией. — Некромант-нулевка…

— Позвольте мне, — попросил я. Я ведь как раз о чем-то таком и читал, и думал в первые дни своего пржесидленства: помните конспекты, часть которых была аккуратно начертана девичьей рукой?

— Проявите интеллект, молодой тролль, — согласился шеф. Некромант, который не некромант, только кивнул, добро улыбнувшись: не «дозволяю», но «очень интересно».

— Господин полковник, как мне видится, теоретик, — рекомый вновь кивнул, и я продолжил. — Причем, теоретик очень серьезный. Не отвлекающийся на практику, вот я к чему. Особенности же нулевки, как антимага, весьма кстати: господину полковнику совершенно не нужно опасаться некротических эманаций и даже прямо воздействий… Кроме, конечно, опосредованных. Не до конца уверен, что-то же умертвие рассыпется в прах, прикоснувшись к нулевке в своем тварном теле.

— Для всего прочего имеются помощники, — поддержал мои выкладки государев человек. — Например, я рассчитываю найти такого в Вас, молодой тролль. Вы ведь некромант, я правильно понимаю?

— Что Вы, — я замахал бы руками, не будь такой жест неуместен в высоком обществе. — Какой из меня некромант… Мне лет-то всего двадцать, если по человеческому счислению. Так да, клан — я провел пальцем по краю левого уха, задевая ногтем лишенные камней алки — но мне просто некогда было бы постичь науку всего неживого.

— Иван у нас родовой шаман и прозектор-упокойщик. С дипломом, — будто вступился за меня Колобок. — Тот же посмертный слепок снимал не напрямую, но обратившись к духу предка!

— Сильный предок? — сверкнул глазами ученый. — Дух тролля, могущий входить в посмертный резонанс первого типа с недавно умершим лаэгрим? Любопытно. Кто он?

— Видите ли, какое дело… — начал я.

— Оригинально, — признал некромант-теоретик, выслушав до конца историю обретения мной древнего предка… Парадную версию истории, конечно — в той я действительно прихожусь древнему эльфийскому владыке потомком-по-крови! — Не то, чтобы я впервые слышал о подобном… Скрещивание орков и эльфов, в теории, возможно, и те, и другие — высшие гоминиды, что-нибудь-там сапиенс. Однако, в Вашем, молодой тролль, случае, получилось как-то очень уж удачно. Есть, с чем поработать! — опричник потер руки образом совершенно неприличным.

— Смешно, — неслышимо для всех прочих согласился Гил-Гэлад. — Отличная получилась история, древняя, легендарная… Надо будет ту немного дополнить, во избежание, так сказать. Протянем прямые мостики смысла между твердой земли кочками, что сохранились в трясине случайной выдумки.

— То есть, ты не сердишься? — удивился я мысленно.

— С чего бы? Я, может, только обрел нормальное посмертие — интересное, увлеченное, при грамотном некроманте, который еще и шаман! Одно вот только…

— Что именно? — когда столь древнее и мудрое несущество выдает подобные ремарки, немудрено и напрячься: я так и поступил.

— Аккуратнее с вымыслом, потомок, — коротко хохотнул дохлый эльф. — Не зарывайся. А то мало ли…

Звонить Гвоздю с квартиры я не стал. Не решился использовать для того и мобильный телефон — что-то мне подсказывало, что и опричнина, и местная — удивительно незаметная — полиция, прекрасно может подключаться к линии и внимательно слушать разговоры. Раз может — значит, делает. Я бы на их месте точно делал.

Благо, в этом мире, как и когда-то в моем, известны были таксофоны: уличные телефоны с повременной таксой оплаты.

— Короче, вот так, Наиль, — я решил отчего-то не называть абонента по прозвищу, ограничившись именем. Мало ли в сервитуте Казань парней, носящих довольно обычное татарское имя? — Сначала наехали по беспределу на ничьей земле, потом собирались то ли покалечить, то ли убить.

Говорить о том, что точно знаю, кто конкретно подпряг гопоту на дерзкое-да-мокрое, я не стал: сначала хотелось послушать реакцию торпеды.

— А чо-как, по составу? — немного странно спросил тот. — Снага?

— Люди, — я пожал плечами, чего собеседнику, конечно, видно не было. — Снага тоже были, трое. Даже гном, но этот — только один и какой-то пришибленный.

— И чо с ними в итоге?

— Они умерли, — воззвал я к сестре таланта. — Не каждый от моей руки… Помогли. Пердячий пар, дальнобои, слышал?

— Уважаемая контора, — согласился Гвоздь. — Авторитетная. Ты под ними, или так, в корешах?

— Второе, братан, — напомнил я. — А хожу я под государем Гил-Гэладом.

— Он же помер давно, вроде? — делано удивился снага.

Я вздохнул: некоторые методики и особенные возможности лучше приберечь на потом, но, если вовсе нет выбора… Мне, понимаете ли, надо было знать, о чем Наиль думает, точно и в подробностях.

Помните ниточку? Ну, потом шнурок, после канатик… Связь между нашими — моей и Гвоздевой — ментальными сферами укрепилась уже до состояния тросика, причем — мало не стального.

Снова вздохнул, нашел, потянул. В разум чужой, будто в свой — заглянул.

— Сделано, босс! — бодро отрапортовал Гвоздь. — Пробил!

Марику очень хотелось — это было видно по несколько шкодливому выражению лица — пошутить. Например, уточнив, что именно пробил Гвоздь.

Однако, босс потому и становится главным, громко расшвыряв или тихо устранив с дороги к вершинам власти всех прочих, что далеко не всегда поступает так, как хочется. Сторонники волевых решений, знаете ли, в криминальных — и любых других — вертикалях власти если и выживают, то успеха отнюдь не добиваются.

Поэтому снажий криминальный авторитет просто кивнул подчиненному.

— Остроухий, под которым ходит Индеец, он того, давно помер, — начал торпеда. — Давно, но не совсем. Типа, он дух… Только не умертвие и не спектр, а какой-то другой, я не разобрался.

— Без тебя разберутся, — перебил Гвоздя Марик. — К делу давай.

— Ну, тролль же, шаман. Духи предков, все дела, — перешел, как ему самому показалось, к делу, Наиль. — Вот и у него. Однако, босс, там какая-то странная история.

— Тут все, бля, странная история, — нервно уточнил босс. — Еще раз, к делу!

— Ну он в натуре же его предок! — зачастил снага. — Эльф! В предках у тролля! Да еще не лаэгрим!

— А кто? — удивился Марик. Ситуация