Вергилия Коулл - Мой враг, моя любимая

Две продавщицы в черных юбках и белых блузках встретили нас вежливыми улыбками, сложив руки перед собой и вытянувшись по струнке. Сначала их подобострастие слегка удивило меня, но одного взгляда на ценники хватило, чтобы все понять.

— Здесь слишком дорого, — пробормотала я, разворачиваясь к выходу, и тут же наткнулась на твердую грудь Ивара.

Он схватил меня за плечи и снова повернул лицом к торговому залу.

— Не думай о цене. Посмотри вон на ту милую черную штучку.

Я скинула его руки и упрямо повторила попытку уйти. Продавщицы с натянутыми улыбками наблюдали за нашей борьбой.

— Я не собираюсь разорять папу! Ведь ему придется вернуть тебе все деньги, которые ты сейчас на меня потратишь. Давай поищем что-то попроще.

Зрачки Ивара расширились, а довольное выражение слетело с лица.

— Что значит «вернуть деньги»?! — прорычал он. — Мне от твоего отца ни копейки не надо!

— Я не собираюсь покупать нижнее белье на твои деньги! — прошипела я ему в лицо. — Как будто, я твоя содержанка или любовница.

— Что плохого в этом? — вскинул Ивар бровь.

— А то, что я тебе не любовница и не содержанка! Я твоя… — мне хотелось добавить «пленница», но я вовремя вспомнила о том, что мы не одни.

— В том-то и дело, Кира, — Ивар вдруг обхватил мою голову ладонями и заглянул в глаза. — Ты моя… ты — просто моя… пока еще.

От волнующих слов у меня перехватило дыхание, а коварный лекхе воспользовался этим и в который раз повернул меня лицом к сгорающим от любопытства продавщицам.

— Разреши мне сделать что-то приятное для тебя, — раздался над ухом его шепот.

Девушки уставились на меня завистливыми взглядами, а их улыбки превратились в оскалы.

— Х-хорошо, — сдалась я и поковыляла к ближайшей стойке.

Мой выбор пал на симпатичный комплект цвета слоновой кости. Тончайшие кружева ласкали кончики пальцев. Такое белье будет приятно носить. Я уже почти чувствовала, как оно сядет на фигуре. Но когда обернулась, держа свою находку, заметила, что Ивар стоит, подозрительно довольный собой, а в руках у продавщицы возвышается целая гора белья различных цветов и оттенков.

— Будете все примерять? — вежливо поинтересовалась она.

От возмущения я охнула.

— Будем, — сказал Ивар и кивком головы указал в сторону золотистой шторы, за которой, видимо, прятались примерочные.

— Кто-то ненавидел ходить по магазинам, — рявкнула я, пока продавщица, стуча высокими каблуками по отполированным плиткам пола, унесла вещи за штору.

— Это особенный магазин, — парировал наглец.

— И с каких это пор ты разбираешься в женском белье? — я вздернула подбородок, уперла руки в бока и пошла на него, как бык — на тореро.

— Да что тут разбираться? — Ивар скорчил загадочную гримасу.

— Ты уже покупал кому-то белье? — догадалась я. — И кто она? Ты всех своих женщин так балуешь? Сколько их было? Ты же сам говорил, что у тебя в городе много подружек.

Разозлившись, я толкнула его в грудь рукой. Ивар шутливо охнул и по инерции отступил на шаг.

— Отвечай сейчас же! — рявкнула я. — Или, клянусь, я эти трусы тебе на голову надену!

Он рассмеялся.

— Тише, охотница, тише, — Ивар схватил меня за плечи, чтобы удержать на месте. — Я просто выбирал на свой вкус разные симпатичные вещички. Которые хотел бы видеть на тебе, — в его глазах сверкнул ироничный огонек. — А с размером тебе уже помогут определиться. Хотя… у тебя полноценная «троечка» на взгляд и ощупь.

Я скорчила ему убийственную гримасу.

— И кому еще ты размер груди на глаз определял?

— Да никому, никому! — он с трудом сдерживал смех.

— Если я узнаю, что у тебя есть любовница…

— Никого нет, только ты, Кира. Только ты!

— Но кому-то ты ведь покупал белье!

— Триста лет назад. Я уже ее и не помню, — Ивар сделал очень честное лицо. Пожалуй, даже слишком честное…

— Ты сказал «ее», как будто точно помнишь, кто это!

— Нет, клянусь, не помню. Клянусь!

Я мстительно прищурилась, а потом прошептала:

— Узнаю, что врешь, твое хозяйство прижгу. У меня еще пуля осталась. Расплавлю ее и…

— Я понял, — Ивар вскинул руки в жесте защиты, — и я в ужасе.

Я метнула в него оценивающий взгляд.

— Да ничего ты не в ужасе. А зря.

С этими словами я отправилась в примерочную. Продавщицы округлившимися глазами следили за представлением «я и Ивар в магазине», но их мнение меня не особо волновало.

Следующий час превратился для меня в кошмар. Ивар устроился на диванчике в зоне отдыха, а я примеряла перед зеркалом выбранные им предметы. Если размер не подходил, девушка услужливо приносила другой. Шелковые сорочки с разрезами по бедру или прозрачными вставками на груди. Трусики, от которых там было лишь название. Лифчики, так подчеркивающие грудь, что не оставалось сомнения — они предназначены для того, чтобы быть сорванными мужскими руками, а не для повседневного ношения.

Когда я, запыхавшаяся и взлохмаченная, появилась в зале, то в руках у меня находился тот самый, выбранный мной лично, комплект и пара более-менее приглянувшихся вещей по вкусу Ивара. Я остановилась у кассы и с гордым видом сложила на прилавок добычу. Девушка убрала все в пакет и выбила короткий чек.

Ивар тут же оказался рядом и подозвал продавщицу, которая выносила белье из примерочной.

— Мы возьмем все.

В итоге чек превратился в длинную ленту, а Ивар подхватил пакеты и с довольным видом пошагал на выход.

— Будем рады видеть вас еще! — пискнули вслед продавщицы.

То же самое повторилось и в магазине женской одежды. Правда, Ивар уже не получал такого удовольствия, как в бельевом бутике, и вел себя менее настойчиво. Наконец, пока я выбирала обувь, он уже дремал на диванчике для гостей, обложившись пакетами, как мышь — запасами крупы. Мне пришлось растолкать его, чтобы произвести оплату на кассе.

Когда мы загружали покупки в машину, прохожие смотрели на него с понимающими ухмылками, а на меня — с осуждением, мол, «раскрутила мужа на тряпки». И хотя Ивар был никакой мне не муж, а я с большим наслаждением открутила бы ему что-нибудь, чем «раскрутила», но пришлось терпеть. Ивар решил осыпать меня подарками с таким же упорством, как раньше — держал на цепи, и лучше уж так.

— Куда теперь? — поинтересовалась я, когда мы сели в салон.

— Домой, охотница, — с беззаботным видом отозвался он.

Я невольно вцепилась в сиденье. Чем ближе подступала ночь, тем больше во мне росло напряжение. Между ног все налилось тяжестью, и я невольно выпалила:

— Ты живешь там один?

Казалось, Ивар не почувствовал, с каким затаенным дыханием я жду ответа.