Николай Романов - Рассвет

По словам связанного степняка выходило, что наиболее вероятное направление вторжения Раввена или Беловодье.

Почему же они приостановились? Дальнейшее продвижение Орды было задержано, но Юрты не были распущены обратно и воины не разошлись назад по своим кочевьям обратно по Великой Степи.

В любое мгновение они были готовы принести смерть и опустошение одному из своих соседей, исключая Запад, подталкивающий их к этому, чтобы в случае успеха вторжения нажиться и самим.

Зачем послали два десятка «конопасов» для убийства Сая Альвера. Он все равно почти мертв, Игра Смерти начнется вот-вот.

Какую угрозу он может представлять Орде, если Сай все равно втянут в Игру смерти?

Юнний не был ярым патриотом Раввены, в которой собственные правители производят больше разорения и бедствий, чем вторгнувшиеся враги. И поэтому Юнний ставил во главу своего личного отношения к жизни — свое собственное благополучие, желательно подкрепленное хорошей горстью серебра.

А чье оно будет, беловодское, западное, кхандское, да хоть куски драгоценного янтаря с берегов Сурового моря, ему было на это наплевать. Желательно, конечно, плюнуть на голову Слуге Народа, но где найти такое высокое дерево, чтобы залезть и плюнуть ему прямо на макушку.

Но Юнний не желал видеть воочию вторжения Орды в Раввену и лицезреть кровь, разорение, горе и несчастие простых людей, отблески всепожирающего огня от горящих домов в раввенских селениях, слышать истошные крики насилуемых женщин и плач детей.

Видеть вереницы рабов, угоняемых степняками на злорадствующий над бедой Раввены, Запад. Слышать карканье разжиревших воронов, сидящих на трупах и от обилия еды, выклевавших, как лакомство, глаза у мертвых людей.

Юнний посмотрел на беловодца и понял, что Дейван видит ту же картину, что и предстала перед его глазами.

Беловодский князь, всего через пару дней получит эти сведения и подготовит свою дружину и созовет вооруженное ополчение. А Совет Слуг Народа Раввены, их то хоть кто-нибудь поставил в известность?

Ну не может же их все время интересовать только развитие торговых отношений с другими странами, и ввод новых пошлин и налогов с целью личного обогащения.

Может, с уверенностью подумал Юнний, постоянная жажда наживы затмила все их чувства.

Раввена им нужна, лишь для собственного достатка, ежели чего и, сильно запахнет жареным, они, не долго думая, уплывут в сторону Запада.

Герцогство Карар и Лузитания, с радостью примут их.

Стоя на борту кораблей и глядя на уходящую пристань Новораввенска, все бегущие разжиревшие крысы, будут еще негодовать на неблагодарный раввенский народ, не оценивший их достойно.

Единственным слабым утешением для оставшихся в залитой кровью Раввене, что какая-нибудь чайка нагадит на уплывающих сверху.

Юнний лишь оставалось надеяться на то, что и у Совета Слуг Народа есть люди вроде этих беловодцев, на которых он работает.

«Красноперые» и «синяки» они же ведь не только окучивают купцов и торгашей. А «армейцы», то есть их верхушка, они наверняка готовят своих стратиотов к возможной войне, или по прежнему сдают своих солдат, как наемную рабочую силу.

Размышления Юнния о том, что им делать дальше, прервал беловодец, резко ударивший степняка своим ножом в область левой стороны груди.

«Лошадник» вскрикнул и резко дернувшись, затих. Острие клинка ножа пробило ему сердце, его смерть была быстрой и легкой.

Шокированный происшедшим убийством, Юнний только и смог выдавить из себя:

— Ты что сделал!? Ты ж не у себя в Беловодье, «лесовик»!

Дейван, убрав свой беловодский говор, грубо ответил Юннию:

— Я ж вас предупреждал, что я человек без чести и совести. Раввенец ты еще не понял, в какой заднице мы так глубоко сидим?

Нам надо попытаться увидеть свет в конце темного коридора и вырваться из него! Единственное, что нас должно утешать, что это мы в чьей-то заднице, а не кто-то в нашей!

Юнний пытался прийти в себя, думая совершенно о другом, глядя на пропитанную кровью укргура, постель Аланы. Он попросил ее, заманить «конопаса» к себе, где его можно было бы взять тепленьким и не ожидающим нападения.

Она поупиралась немного, но два двойных денария убедили ее, наверняка она что-то стрясла еще и с «лошадника».

Он представил себе, что она скажет ему хорошего и приятного, когда увидит мертвого, да к тому же еще и связанного укргура, в ее залитой кровью постели.

Да, теперь ему нечего было надеяться на половинную скидку при встречах с ней, как прежде.

Размышляющего, совершенно не о том Юнния, вывел из себя голос беловодца:

— Раввенец, ты что там, уснул? Клянусь Солнцем, эти «конопасы» всей своей Ордой, ждут как чуда кончины Сая Альвера, и как только он сдохнет, они вторгнутся к вам, в Раввену!

Потрясенный Юнний, все еще смотревший на труп укргура, перевел взгляд на Дейвана:

— А вам то что, «лесовикам», от этого убудет что — ли!?

— Да мы чай ваши союзнички! Выбирать-то нам особо и не пришлось, другие еще дряннее вас! — съязвил беловодец и продолжил свою предыдущую мысль:

— Я не хочу вторжения степняков, война все равно коснется и нас. Мы с тобой можем попытаться остановить или задержать вторжение Орды укргуров в Раввену.

Юнний посмотрел на беловодца, как на умалишенного и недоуменно спросил его:

— Это как? Зачем!? Я могу сообщить о готовящемся вторжении и все, совесть наша чиста!

— Как, как! Попытаемся оттянуть время вторжения. За это время, князь Беловодья узнает об Орде и оповестит обо всем ваш Совет Слуг Народа!

Ему то больше веры, если явишься ты, так тебя сразу в кутузку за разжигание «межнациональной розни», это у вас завсегда легко, даже если ты и прав. «Перволюдам», синегорцам, инордцам и загорцам, этим у вас все можно, но только не вам, коренным равенцам.

Юнний промолчал, зная, что в обидных, для любого раввенца, словах Дейвана, есть резон.

Беловодец повторил свою мысль:

— Как, как! Порежем эту банду «конопасов», сожри их свора голодных гиен, а там ваш Сай пусть бодается с Триадой!

— Вдвоем вырезать два десятка степняков — на миг Юннию показалось, что он оглох и ослышался.

Ему вспомнился легендарный герой древности, убивший неисчислимое множество врагов в отхожем месте, ну на то и легендарный. Счас таких молодцев днем с огнем не сыщешь, измельчали людишки нынче, не то что раньше, одним махом семерых побивали.

Юнний так тоже сможет, ежели два десятка укргуров обезоружить, крепко связать и стреножить.

— То есть, ты нам двоим предлагаешь напасть и порубать два десятка «лошадников»? — Юнний переспросил беловодца, рассчитывая на то, что у него, может, пришлось резкое ухудшение слуха, может чуть, правда преждевременное, для его возраста.