Петербургские истории (СИ) - Праздникова Валерия Сергеевна

Я кивнула. Но, стоило появиться и овиннику, уточнила:

— Только, пожалуй, складывайте так, чтобы березовые дрова тоже можно было набирать, я мясо на шашлыки привезла, будем мангал топить. И растопку, тоже, наверно, в отдельную кучу, я без нее зажигать не умею.

— Не беспокойся, хозяюшка, все рассортируем и сложим по уму, — успокоили духи, — чай, не первый год хозяйствуем.

— Криста, ты тоже таскай, — негромко велела до этого молчавшая бабушка, — чтобы соседи тебя видели.

— Хорошо, ба. Я в сарае видела тачку, вот, как раз.

Так и пошло: я возила туда-сюда тачку, доставляя охапки мелких дров к сараю за раз, Семен их складывал, одновременно сортируя, а Найс с природными духами таскали по одной штуке, выбирая самые громоздкие и тяжелые. Бабушка нашла в сарае секатор и взялась резать на куски длинные чертополохи и полынь, чтобы они скорее разложились: так советовалось в одной из инструкций по заготовке компоста.

За этими нехитрыми занятиями нас и застал Ковалев.

— Доброе утро! — Знакомый голос со стороны ворот сопровождался энергичным гавканьем.

Я выпрямилась и обернулась:

— Доброе утро, Федор Никифорович! Гуляете?

— А как же? Сьюзи надо регулярно на травку. Вот и ходим.

— Гав!! — такса принялась энергично скакать вокруг хозяина.

— Я смотрю, вы дрова купили? Дорого вышло?

— Не слишком, взяли отходы с мебельной фабрики, по цене как мусор, все экономия. Чем бы ни топить, лишь бы тепло было.

— И то верно. А в какую цену?

— Не знаю, бабушка договаривалась. Заходите, чаю попьем, заодно узнаете.

Сосед не стал манерничать и зашел на участок.

— Ба, у нас гости! — я сняла перчатки и повесила их на край тачки.

— Иду!.. — бабушка вышла из-за дома, — здравствуйте, Федор Никифорович.

— Доброе утро, Юдифь Георгиевна.

Пока старшие раскланивались, я направилась в дом, ставить чайник и делать бутерброды. Взяла пару картофелин, тщательно помыла от песка и натерла на крупной терке, накрошила луковицу, все смешала. Посолила и поперчила. Нарезала черный хлеб ломтями, на каждый положила смесь. Разогрела масло в сковороде, сначала обжарила каждый бутер со стороны картошки. Потом подрумянила с тыла. Получились так называемые «мужские» бутерброды — простые, но сытные. Поставила на стол вазочки с печеньем и вареньем и большое плоское блюдо с бутербродами. А там уже и чайник закипел.

— К столу! — я выглянула на крыльцо.

— Ох!.. — ба потерла руки, — зазябла!..

Они вымыли руки и устроились за столом, продолжая начатую во дворе беседу.

— …Отличная картошка, просто загляденье!.. — сосед шикнул на собаку, вьющуюся под ногами, — и совсем недорого.

— Да, пожалуй, мы бы взяли парочку мешков, — ба подставила мне чашку под носик чайника, — так, вы говорите, бывают по выходным?

— Ну да, вот, как раз, с утра объезжают.

— Вот как знала, денег прихватила! Криста, тут, оказывается, фермеры овощи оптом продают!

— Какие?

— Картошка, капуста, морковка… все, что обычно выращивают в наших краях. Картошка по четыре рубля!

— Ой, просто даром! Надо бы не пропустить. Я бы взяла и картошки, и прочих овощей. В погребе всю зиму будут храниться.

— И то верно, а капусту заквасить можно будет.

— Вам, хозяюшки, и карты в руки. Если встречу, направлю к вам.

— Вот и ладушки, — подвела итог бабуля.

Сьюзи нахально запрыгнула на стул, но убедилась, что мясного на столе ничего не наблюдается, вздохнула и устроилась вздремнуть.

Фермеры забибикали на Лесной улице где-то в половине двенадцатого. Мы вышли. Небольшой обшарпанный грузовик и два загорелых мужика в кирзачах медленно двигались в сторону железной дороги.

— Хозяйки, овощи не надо?

— Как раз было бы неплохо, — согласилась ба, — а почем?

— Картоха и свекла по четыре, капуста по три пятьдесят, лук и морковка по пять рублей. Капусту квасить будете? У нас и соль есть, по два рубля пачка.

— О, отлично! Так, Криста, вези пока тачку сюда.

Она потерла руки и начала выбор, а я отправилась, куда послали.

Мы взяли два огромных мешка картошки, каждый где-то по пятьдесят кило, большой мешок капусты на закваску, остальных овощей тоже по мешку. Всего получилось почти на тысячу рублей. Впрочем, в «Лукоморье» мы заработали немного больше, так что не обеднели. Заодно к весне даже сэкономим, за счет разницы в ценах: кушать надо каждый день, и без овощей никуда.

— И как квасить будем? — я с пыхтением вывалила мешок на крыльцо.

— В подвале бочка есть? Есть. Вот и заквасим. Я сразу подумала о квашеной капусте, как ту бочку увидела, и сейчас прикидывала при покупке на объем. А пока, Пуша!

В дверях появился домовой.

— Пушенька, подсобишь тяжести перенести?

Дух согласно пофыркал.

— Тогда надо бочку вытащить на кухню, а мешки все вниз. Место под бочку не занимай, ладно? Криста, ее надо будет помыть хорошенько.

— Вымоем. А перед закваской еще и кипятком ошпарим. Сегодня успеем?

— Ну, если сегодня и завтра поработаем, то вполне.

— Тогда надо воду греть. Ведро, не меньше!

— Пусть Сеня мангал притащит, на нем воду и нагреем, газ побережем. Дров у нас теперь достаточно!

— Хорошо.

Так мы и сделали: большущая кастрюля как раз поместилась вместо шашлыка над топкой, лишняя поверхность скрылась под крышкой, чтобы тепло не уходило. Бульк наносил воды. Пока вода грелась — мы продолжили таскать дрова в сарай. Пуша на табуретке присматривал за кастрюлей, ловко подбрасывая в топку куски старых рам: из-за краски их больше ни на что и не использовать. А золу потом выкинем возле ворот, чтобы траву потравить: горели, не горели, а свинец из краски никуда не денется. Потом меньше косить придется.

— Красота! — бабушка обвела взглядом хозяйство, — все работают, все при деле.

Пока вода грелась — мы практически перетаскали кучу дров в сарай. Потом тщательно вымыли бочку, залили ее кипятком и взялись за капусту. Хороший профессиональный нож сюда был куплен первым делом, так что я взялась за шинковку капусты, а бабушка терла морковку. Семен с Найсом выстлали днище бочки зелеными капустными листьями, измельченные овощи начали в тазу мешать с солью и в бочку утрамбовывать. Точнее, утрамбовывать попросился домовой. Бабушка подумала секунду, и согласилась. Мы спустили пушистика в емкость, и он начал наворачивать там круги.

— Топотун, — я улыбнулась, наблюдая, как масса уплотняется, и выступает сок, — потом надо будет следить, чтоб закваска шла правильно, сможешь?

— А то, — отозвался Семен, — в старину домовые тем и занимались. Перед отъездом дом протопите, бочку возле печи поставьте. Длинную палочку я ему сделаю, чтоб капусту протыкать. Как раз через пару дней дом остынет, а брожение закончится, в холоде бочка вас дождется, а там, приедете и в подвал ее спустите.

— Эх, как бы нам подвал расширять не пришлось! — я со скоростью мысли крошила капусту, — у меня просто аппетиты разгораются, как о других соленьях вспомню!

— Расширим, не вопрос. Не думаю, что Пэрецы гостей в погреб водили, чтобы мы там по своей надобности не сделали, а кто-то удивился несоответствию. Да и общих знакомых у нас с ними, слава Юпитеру, не имеется.

— А соседи?

— Опять же, не думаю, что они по погребу гуляли. Моветон, на мой взгляд.

Я задумалась, вспоминая рассказы Ковалева.

— А Юзентали? Федор Никифорович говорил, что они ужасно любопытные, да еще тоже евреи.

— Ой, Криста, тогда тем более не пускали! Зачем Пэрецам такое, чтобы вся округа точно знала, сколько у них в подвале чего хранится?! Держу пари, что Мара Давидовна гостей и к холодильнику не допускала, сама все делала.

— Думаешь?

— Уверена. Поверь, среди профессуры данный народ лидирует, так что за свою жизнь насмотрелась досыта.

— Понятно. Кстати, о сытых… перекусить не хочешь?

Бабушка оглянулась на часы:

— Пожалуй, чаю выпить будет не лишним. Вот сейчас эту морковку дотру и чайник поставлю.