Тереза Тур - Часть вторая (СИ)

— Спокойно, мам… Не услышишь, — пообещал Паша делая мне честные глаза.

— Я запрещаю вам что-то предпринимать на этот счет.

— Вероника, прости, — вмешался Ричард, — но это — мужские дела. И мы в них разберемся.

— Что? — я была готова его убить. Вот тут же. Не сходя с места. Щенок это почувствовал — и отступил за мальчишек, посматривая на меня своими умилительными глазенками.

— Доверься мне, — продолжил принц Тигверд.

Мне показалось — или даже Рэм посмотрел на него с сочувствием.

— Так, — я заговорила не сразу, но цензурно. Горжусь своей выдержкой… — Молодые люди и щенок. Домой. Лапы этому созданию помыть и вытереть. Пока не кормить. Там у него по плану — творог с яйцом. Но только через час. Милорд Верд… Мне с вами надо поговорить.

— Вы не слишком легко одеты? — спросил он у меня.

— Не беспокойтесь, — сухо ответила я ему. — Вы злитесь на меня?

Мы пошли с ним в сторону детской площадки, на которой, в честь мокрого снега и пронзительного ветра, никого не было. Начнется в этом году весна хоть когда-нибудь?!

— Злюсь, — не стала спорить я. — За вчерашний вечер?

Я посмотрела в его черные глаза и против воли рассмеялась.

— Что? — напрягся он. — Ричард, ты меня несколько раз бросил. Разорвал помолвку, грозился убить. Тебя собираются вызвать на дуэль мои сыновья, которые против тебя — комары против слона… А ты переживаешь, злюсь ли я из-за вчерашнего поцелуя?

— Переживаю, — кивнул он. — Не переживай. Поцелуй был изумительным…

— Вероника… Я не знаю, как все исправить, но буду стараться. А наши сыновья… Ты же прекрасно понимаешь, что им ничего не грозит.

— А если дуэль?

— Если мы все-таки не договоримся с ними, и я вынужден буду… То опасность будет грозить только мне. Я даже обороняться не стану. Во-первых, они абсолютно правы. А во-вторых… Они же — наши. — И что теперь делать?

— Ты переживаешь за меня? — с надеждой спросил он.

— Да, — вздохнула я и плюхнулась на качели. — Ничего не могу с собой поделать! Уж больно натура жалостливая…

И Ричард стал меня раскачивать

ГЛАВА 28

Я сделала лишь глоток кофе, когда раздался требовательный звонок в дверь.

— Бабушка и дедушка! — громко и торжественно объявил Паша. — По-моему, мам, сейчас тебя воспитывать будут.

Посмотрела на Ричарда, который вместе со мной был на кухне — я завтракала, он читал какие-то документы. Как я поняла, подглядывая краем глаза, это были чьи-то дела или досье.

— Привет, — вымученно я улыбнулась, выходя в коридор навстречу родителям.

— Добрый день, — раздался за моей спиной голос принца Тигверда.

— Телефон не берешь, к нам с мальчишками не едешь, — возмутилась мама, игнорируя моего несостоявшегося жениха. — Что? Ричард объявился — ушли в подполье?

— Мам, — протянула я.

— Спасибо, хоть Фредерик заглянул, объяснил все.

— Хочу, чтобы золотая рыбка была у меня на посылках, — пробормотала я.

— Я буду разговаривать с тобой. С молодым человеком побеседует твой отец, — не оценила моей иронии и знания русской классики маменька.

— Я уже говорил сыновьям Вероники: в том, что произошло — только моя вина. И я готов на все, чтобы загладить ее, — решительно проговорил Ричард.

— Ага… — злобно поджала губы мама. — Пока могу сказать вот что, молодой человек: вы мне не нравитесь.

Ричард покорно поклонился — не споря и не оправдываясь.

— Мам, кофе будешь? — примирительно спросила я.

— Буду, — раздраженно ответила мама.

— Проходи, что мы в прихожей столпились.

— Мы, пожалуй, поговорим на улице, — решил отец.

Ричард ему лишь коротко поклонился — и они направились к выходу.

— Что ты дергаешься? — ругала меня мама на кухне. — Не съест его папенька твой. Так, малость потреплет. И вообще — что ты за него переживаешь?

— Ой, мам… — замахала я руками. — И сама не знаю. Убить готова. Была. Ненавижу… наверно. А жалко.

— Вот какие мы — русские бабы, — философски вздохнула мама. И мы с ней хором протянули:

— Дуры жалостливые… И так же хором расхохотались.

— А мне, если честно, Фредерик нравится больше. Надежный он. Заботливый, — шепотом сказала мама. Подумала — и добавила. — Но возраст…

— Да… — вздохнула я. — Мне еще только с императором взаимоотношений не хватало.

— А что? — подбоченилась мама — Женщина ты у меня — видная. Вся такая… Прекрасная. Интеллекта, правда, многовато.

Я зарычала.

— Слишком много. Когда не надо, — продолжила мама.

— Ага… Если вспомнить мое первое и, надеюсь, единственное замужество… То думаю я, действительно, много, — иронично отозвалась я.

— Ты была молодая. Гормоны заиграли, — пожала плечами мама. — Зато результат превосходный.

— Паша-то. Это да…

— А что сейчас?

— Ни за что.

— «Ни за что» в плане замужества? Или вообще?

— Не знаю, мам. Голова кругом.

— От поцелуев?

— Прекрати… Вот что за неуместное веселье? Я страдаю…

— Безмерно…

Переглянулись — и рассмеялись.

— Так. Ладно. Пошла я распоряжения по гарнизону выдавать.

— В плане? — удивилась я.

— Мальчишек я заберу — тут размещать их негде. Вы с Ричардом завтра приглашены на обед.

— Мам, это сводничество.

— Ничуть.

— Расскажи, расскажи. Только вилку возьму — лапшу с ушей снимать. Вас с отцом небось Император и попросил.

— И что тут такого? Поговорите, успокоитесь. Фредерик говорил, что у сына какие-то важные встречи в понедельник в империи, сразу после твоей работы. Ему надо подготовиться.

— Угу, — насмешливо посмотрела я на нее.

— Кстати, Фредерик просил нас повлиять на тебя…

— Все-таки, он плохо меня знает.

— Не без этого, — рассмеялась мама.

— И в чем надо влиять на меня?

— В отношении денег, покупки новой квартиры и принятия имперского титула. Он утверждал, что ты — графиня.

— Нет, — отрезала я. — Я не заслужила и не заработала ничего из этого списка. А принимать все это лишь потому, что я понравилась сыну императора Тигверда — это и унизительно, и дурно.

— Вот приблизительно так же мы ему и ответили. А как, кстати говоря, у тебя с деньгами?

— Каско мне обещали разбить на четыре платежа. На химчистку я найду, — махнула я рукой.

— А что ты химчитить собралась?

— Пальто, — сообщила я. — За щенком под машину залезла, потом он меня изгвоздал.

— Деньги не трать, — посоветовала мама. — Собачьи слюни — они все равно не выведутся.

— Ладно. Перекручусь как-нибудь.