Лорел Гамильтон - Обнаженная натура

Мне пришлось перетянуть лямки кобуры, чтобы ничего не было на пути пистолетов, и привесить рацию. Регулируемая кобура — чудесная вещь. Бернардо точно так же подгонял свои ножи и пистолеты.

— Как ты понял, что Эдуард тебя выберет меня сопровождать? — спросила я, проверяя последний нож.

Он посмотрел на меня — не слишком довольным взглядом. Я бы даже сказала, что эти темные глаза смотрели угрюмо. Он выпрямился, последний раз автоматически проверил, что оружие закреплено надежно и удобно.

— Потому что если тебе нужна будет кавалерия, то ударная сила должна остаться здесь. А я не настолько ударная.

Я не знала, что на это сказать, но меня выручил Эдуард.

— Если бы я не верил в тебя, Бернардо, не послал бы ее туда с одним только тобой.

Мы с Бернардо переглянулись, потом он кивнул.

— Ладно. Но мы оба знаем, что ты послал бы Олафа, не думай ты, что он ее сожрет.

— Я думал, только мы тут каннибализмом балуемся, — сказал Рик, держась за ручку двери.

Я бросила на тигра взгляд, которого это примечание заслуживало. Он в ответ улыбнулся.

Криспин придвинулся ко мне, ожидая, когда мы закончим возиться с оружием. Очевидно, он готов был следовать за мной со спокойной душой куда угодно. За то, что он уже натворил, в любом сообществе оборотней ему бы выдали по первое число. Среди мохнатых нарушения субординации не терпят.

Рик тронул его за руку.

— Ты должен либо ждать здесь с прочими ее друзьями, либо идти один.

— Я хочу с Анитой.

— Ты уже отказался выполнять один прямой приказ твоей королевы и твоего мастера. Не повторяй этого, Криспин. — На лице Рика выразилось сочувствие. — Прошу тебя, или оставайся здесь, или иди вперед.

Я не стала спорить, чтобы Криспин остался со мной, потому что Рик был прав. Криспин уже добыл себе громов па голову, я не хотела усугублять.

Он обернулся ко мне:

— Что мне делать?

Я заморгала. Что я по-настоящему хотела, чтобы он сделал — это не спрашивал меня. Чтобы принимал решение сам и принимал его последствия. Но ты либо доминант, либо нет.

Хреново.

Если он останется, то будет вне опасности. Если пойдет вперед, его могут наказать, но я смогу, если что, подозвать его к себе, и он поможет мне сдерживать тигриц.

— Если он пойдет один, что с ним будет?

— Он заработал взыскание, но так как он — тигр твоего зова, то подпадает под вампирские правила.

— Вы не можете его наказать физически, поскольку он мой?

Рик кивнул.

— Пока ты в Вегасе — не можем.

Мы посмотрели друг на друга. Я не так хорошо знала Рика, чтобы понять этот взгляд, но все же поняла. Взгляд говорил, что, если я оставлю Криспина в Лас-Вегасе, с ним может быть очень плохо. Жан-Клоду вряд ли понравится, если я приеду с обозом, но оставить его здесь на растерзание я не могу. Ну ведь не могу же?

— Иди, Криспин. Мы сразу за тобой.

Криспин посмотрел на Рика, на меня, и потом кивнул, прошел через дальние двери. Нас стало на одного меньше.

Наконец заговорил Олаф:

— Тебя интересует, почему я не возражал, чтобы с тобой пошел Бернардо?

Я обернулась, посмотрела на него. На его лице застыла прежняя маска злости, надменности и еще чего-то, чего я читать не умею.

— Да, я думала, ты станешь спорить.

— Если ты — женщина Теда, то ему выбирать, кто с тобой пойдет. Защищать тебя — его работа, а не моя.

Я оставила в стороне слова «женщина Теда» и ответила на то, что мне было понятно:

— Мне не нужна ничья защита, Отто. Я отлично справляюсь сама.

— Защита нужна любой женщине, Анита.

Бернардо тронул меня за руку.

— Анита, у нас нет времени на твою победу в этом споре.

Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула, потом отвернулась от здоровенного Олафа.

— Спроси Эдуарда, кому из нас троих он бы доверил прикрывать себе спину.

Я кивнула Рику — он распахнул дверь. Бернардо покосился на меня, я шагнула вперед, он за мной. Или, быть может, просто не хотел входить в эту дверь первым.

Из приемной мы вошли в бокс. Ну, можно его назвать комнатой, но места в нем было меньше, чем в лифте, на котором мы приехали, а стены — однотонно серые. Было видно, что они металлические, и что-то ощущалось неправильное. Когда двери стали закрываться, я сказала:

— Сейчас ты на несколько минут сигнал потеряешь.

— Почему?

— Похоже, здесь глухое помещение. — Двери закрылись, у меня в ухе затрещали помехи. Я все равно попыталась: — Эдуард, Эдуард! Если слышишь, скажи что-нибудь.

— Не может, — ответил Бернардо с видимым недовольством. И посмотрел на Рика: — Вот почему ты не возражал против раций. Знал, что толку нам от них будет ноль.

Рик пожал плечами, улыбнулся, будто ему было приятно наше ощущение дискомфорта.

— Рации заработают, как только мы выйдем отсюда. Обещаю.

Он даже отдал бойскаутский салют.

— Ты и правда был бойскаутом? — спросила я.

Он даже глаза раскрыл пошире, потом кивнул:

— Макс хотел, чтобы мы были как все американцы, поэтому организовал для нас специальный отряд, чтобы мы людей не пугали.

Я попыталась представить себе целый отряд маленьких тигрят-оборотней. Это было умилительно и страшновато.

— И этот отряд до сих пор действует?

— Перед тобой его теперешний вожатый.

— По вечерам — боец мафии, днем — скаутский вожатый, — сказал Бернардо. — Кто вы, Кларк Кент?

Рик улыбнулся и спросил:

— А что еще не так в этой комнате?

— Это тест, да? — поинтересовалась я в ответ.

— Какой тест? — спросил Бернардо.

— Стены — из усиленного металла какого-то рода. Готова ручаться, что они выдержат атаку вампира или оборотня, то есть никто силой внутрь не прорвется.

— Очень хорошо, — улыбнулся довольный Рик и кивнул.

Следующую реплику сказал Бернардо:

— Вот почему вы не дали нам пронести тяжелую артиллерию. Так мы могли бы прорваться в ту дверь.

— Еще очко в вашу пользу.

— А по результатам теста нам поставят оценку? — спросила я.

Он снова кивнул, но улыбка исчезла.

— Да, оценку вы получите.

— Но учитель — не ты?

— Нет, — ответил он уже совсем серьезно.

— Так мы прошли проверку? — спросил Бернардо.

— Мне как-то неприятно думать, как там наш резерв начнет нервничать в условиях радиомолчания, — сказала я.

— Резонно, — ответил Рик. — А что вы еще здесь ощущаете, маршал Блейк?

— Мы в металлическом боксе. Защищенном от электронных средств наблюдения. Достаточно прочном, чтобы остановить почти любое противоестественное существо или замедлить его продвижение.