Larka - Волки

Он снова вернулся к письму, а Ивица обнаружила, что Денер уже легонько обнимает её за плечи, а Ларс приветственно трясёт руку.

— Ну здравствуй, сестра! — тихо воскликнул рыжий великан с нашивкой десятника и сердечно её потрепал по почти что такой же рыжей шевелюре.

И не успела волшебница вновь вернуться к ойканьям и отнекиваниям, как её уже усадили за стол, а Денер шустро распорядился насчёт "пожрать да капельку вина". От последнего тоже отвертеться не удалось, так что через минуту Ивица уже волей-неволей оказалась здесь своей в доску.

— Дурёха ты, — убедительно объяснил ей Ларс, освобождая кабаний мосол от малейших лоскутов мяса. — Ло Эрик наш малость чокнутый на порядочности — если уж предложил место, то след держаться руками и ногами.

— А отчего так непочтительно к лорду? — Ивица немного уже освоилась и осмелела. Да чёрт с ними, с сомнениями — парни вроде неплохие… а одиночке, даже и с магическими способностями, в этом мире утвердиться почти невозможно.

— Растерял всю по дороге, почтительность-то, — добродушно отозвался Денер, миска каши перед которым уже опустела. — Эрик, помнишь, как рыжий тебя дубасил, когда ты гнездо каменной совы просто так разорил?

Оказалось, что тот уже закончил внимательное изучение послания и теперь вроде как присматривается к непринуждённо пирующей за столом компании.

— Забудешь тут, — ответил он с немного печальной усмешкой. — Правильно сделал, что отдубасил. Но теперь моя очередь тебя мордовать.

— За что?!! — от возмущённого вопля рыжего Ларса едва не рухнула стенная полка. Но затем он покладисто вздохнул, и плечи его поникли словно под тяжестью доспехов. — Ну да, вчера я снова напортачил.

А с другой стороны Ивицу наставлял Денер.

— Когда не на людях, можно без всех этих выкрутасов, по-простому. Лорд наш, он не злой. Хотя, за промашку может и жилы помотать…

Ивица просто-таки изумилась. Как может сочетаться породистая длиннющая родословная с отсутствием так злящей иногда дворянской спеси и кичливости? Но припомнив, что тут упоминалось что-то о горах, сообразила. В диковатом пограничье и нравы проще, и люди смотрят на жизнь куда трезвее. Хотя и отличаются иногда буйным нравом.

— А где в Хайленде его замок был-то? — поинтересовалась волшебница, больше налегая не на мясо или кашу, а на вполне приличный овощной салат.

— Сноухэд, — коротко объяснил помрачневший Денер, и с похолодевшим сердцем Ивица вдруг ясно вспомнила, как ругался верховный Архимаг с кем-то из военных по поводу недопустимо высоких потерь при взятии какого-то малозначащего замка в горах. А перед мысленным взором высветился едва заметный завиток на карте, где долина с кое-как прозябающей деревушкой и замок жались к каменному боку даже летом не скидывающей снеговую шапку горы. Да, горцы дрались отчаянно, до последнего. Даже смертельные раны сносили молча, всё махали и махали железом — а потом просто опускались на залитые своей и чужой кровью камни полуразрушенного замка, и умирали со странной, лёгкой улыбкой на устах…

В небе Даэлара медленно падала бродячая звезда. Незаметно глазу, но неостановимо комета далеко вытянула светло-дымчатый, надменно изогнутый хвост. Дерзко, словно грозя небесам или неподготовленным умам, она бередила душу при одном только взгляде на неё. И никак не верилось оттого в отсутствие нехороших перемен в судьбах людей, да и всего мира. Наоборот, при одном только виде сего небесного феномена люди бледнели, а кто потемнее да понеобразованнее, те и вовсе по колодцам прятались.

Уж на что барону ло Фейдену, как человеку облечённому нешуточной властью и высочайшими полномочиями, по должности командующего армией обязанному проявлять твёрдость духа и спокойствие ума — но и то продирало по сердцу, едва взгляд цеплялся за громадную белёсую кляксу. Но будучи человеком в высшей степени трезвомыслящим, он не снизошёл до паники. Да, втихомолку отписал управляющим, чтобы запасали зерно, сыр, копчёности — то из съестного, что могло храниться долго. Целительские снадобья, то да сё. Да припрятать в закромах своего замка побольше одноразовых магических свитков огня, в быту называемых "зажигалки" и в спокойные времена стоивших сущие гроши.

И всё же, и всё же. Пожилой статный воин с широкими плечами и властным лицом чувствовал себя как-то не так. Хоть и не паниковал подобно солдатам подлого происхождения, и вовсе даже не падал в мистическом ужасе подобно смердам-лапотникам по деревням, а всё же третий день не находил себе места. Нет, что ни говори — а небесные знамения никогда не появляются просто так. Прав был великий бард прошлого Талесин — многое из происходящего на земле суть лишь отражение творящегося в небесах.

Есть некоторая свобода воли, конечно — но коль припёрло, тут уж не рыпнешься. А посему барон неимоверным усилием воли оторвал взгляд от раскинувшегося не так уж и сильно широко потустороннего феномена — но вырастающего едва не в полнеба, если вперить в него взгляд — и вернулся к действительности. Мельком глянул на бледного ординарца, коему в окно башни тоже была видна комета, и усмехнулся в седые усы.

Не-ет, шалите, благородные дамы и господа — барона ло Фейдена так просто не съесть! Подавитесь, проблюётесь с зелёными лицами, и не раз нелицеприятным словом помянете тот час, когда вознамерились попробовать на зубок его силу воли. Да, ло Фейден здесь один как перст — хотя, благоволение короля к своему удачливому полководцу это не мелочь, конечно — однако столица далеко, а барон чёрт знает где, вечно на острие атаки королевских войск. И придворные шептуны способны создать едва ли не более убедительное мнение, нежели несомненные воинские успехи самого барона.

Ло Фейден снова взглянул в стрельчатое окно. Лебенц, который век свободный и непокорный город-порт, сегодня вывешенным в каждом окне белым флагом с кое-как вышитым или даже намалёванным золотистым грифоном рапортовал о покорности. Словно стыдливая красотка, наконец-то раздвинувшая ножки перед умелым и настойчивым кирасиром, приморский город сегодня оказался согласен на всё. На контрибуции и даже подати в королевскую казну — на взгляд барона, чересчур щадящие. Умытый дождями и обласканный бризом красавец-Лебенц способен на куда большее количество звонкой монеты.

Но наверное, королю и его советникам всё же виднее — ло Фейден прикинул тайные направления придворных веяний. Возможно, закручивать гайки и не стоит… хотя сам барон всегда был сторонником методы — без промедления показывать крепкую руку. Это как на новом коне — сразу надо давать понять, кто тут хозяин и что последует за непокорностью или проявлением слабости. Жёстко положить на шею хозяйскую десницу, так сказать. Так и Лебенцу следовало поскорее дать прочувствовать тяжёлую королевскую длань во избежание брожений, иллюзий или даже смуты.