Николай Воронков - Эрийская маска

Ознакомительный фрагмент

Такое продолжение мне понравилось ещё меньше, но я добавил ещё три монеты. На хлеб должно хватить. Теперь деньги исчезли мгновенно. Я ожидал благодарности, но мужик поклонился уже небрежно, а когда вернулся к столу, оттуда послышались смешки. И ещё несколько раз прозвучало слово «лох». Потом один из мужиков сходил к стойке трактирщика и вернулся с кувшином вина. Мужики выпили и смешки стали ещё громче. До меня стало доходить, что смеются надо мной. И «лох» — это я. Может это и не совсем дурак, но что-то очень близкое. Просили денег на хлеб, а сами деньги пропивают. Лицо запылало от унижения и ощущения собственной беспомощности и глупости. Обманули как… «лоха». Хотелось подойти к ним и… Но я сдержался. Деньги отдавал добровольно, винить некого. Будем считать, что я получил хороший урок всего за четыре монетки. А ведь Ханор предупреждал о подобных «разводах». Между тем вино у компании кончилось. Там снова пошептались и к моему столу отправился следующий попрошайка. Этот подходил уже гораздо смелее, и улыбка была уже снисходительной.

— Слушай паря, твоих денег оказалось маловато. Подкинь-ка ещё немного, а то теперь на мясо не хватает.

Меня всего передёрнуло.

— А я что, тебе должен? — вспомнил я, наконец, наставления Ханора.

Мужик замер.

— Так я же немного прошу. Тебе что, жалко?

— А это моё дело, как своими деньгами распоряжаться. Больше не дам.

Мужик нехорошо осклабился.

— Вон ты как, пацан, заговорил… Но если не хочешь по хорошему, можно ведь и по плохому…

Он склонился ко мне, одной рукой опёрся на стол, а другой рукой отодвинул полу куртки и взглядом показал на приличных размеров нож у себя за поясом. Он хотел как лучше, а получилось наоборот. Думал меня напугать. Но с подобной улыбкой на тренировках ко мне приближался Вася. А вкупе с демонстрацией ножа это заставило сработать рефлексы, вбитые в меня на тренировках. Тем более, мужик встал так удобно… Я коротко врезал ему в нос, и во все стороны брызнула кровь. Мужик ошалело потряс головой, и хотел броситься на меня. Теперь я уже не стал сдерживаться и от души врезал ему в челюсть. Мужик отлетел, с грохотом опрокидывая столы и стулья. На мгновение установилась тишина, а затем ко мне бросились остальные попрошайки. Дальше получилось просто, как на тренировке. Два-три удара каждому. Больше они не поднялись. На всякий случай проверил у каждого пульс. Всё нормально, просто потеряли сознание. На шум из кухни выскочил хозяин таверны.

— Кто тут безобразничает?

И остановился, в недоумении разглядывая беспорядок.

— Кто это их так? Ты, что ли, парень?

Я смутился. Отпираться бесполезно. Если верить книжкам, то нужно извиниться и заплатить за ущерб, тогда может и обойдётся.

— Прошу прощения, но они начали приставать и угрожать оружием. Я вынужден был защищаться. А это — я положил серебряную монету на стол — примите как возмещение за беспорядок.

Глаза у хозяина стали странными. Стараясь не сорваться на быстрый шаг, прошёл мимо хозяина и поднялся к себе в комнату. Запер дверь, уселся на топчан, и тут меня заколотило. Мой первый настоящий бой. Первый раз я бил людей специально, и мог даже убить. Хорошо, что нас, в первую очередь, учили контролю за силой ударов. Вроде всё обошлось, но неужели вот так и придётся драться из-за нескольких медных монет? Совсем не так представлял я жизнь в большом мире. В книжках разбойники всегда благородные, а нищие выполняют какое-то специальное задание. А чтобы вот так, отбирать у молодого парня деньги на вино… Неожиданно понял, что сам себя назвал молодым. Драться я умею, а вот в обычной жизни я на самом деле как несмышлёная лялечка. Учится и учиться простой повседневной жизни, чтобы не делать очевидных для других глупостей. И снова неожиданно понял, что мне одиноко и плохо. Первый раз в жизни я был один. Без охраны, без родителей (кем бы они ни были), без сестёр. И от прежней жизни у меня остался только меч и мой кулон. Как в детстве, достал кулон, погладил герб, и кулон послушно запел какую-то детскую песенку. Слёзы неудержимо хлынули из глаз. Стыдоба, конечно, но удержаться я не смог. И что удивительно, мне вскоре стало легче. Кулон, уловил смену настроения, сразу сменил мелодию. Так, под мелодичное попискивание, я незаметно уснул.

Утром всё воспринималось совершенно по-другому. Я поступил правильно. Если уж мир такой, то будем жить по его законам. А если ко мне ещё кто-то сунется, мало ему не покажется. Спустившись в зал, уселся на прежнем месте, как и вчера. Настороженность была, но на меня никто не смотрел и никто ничего не сказал. В зале уже прибрались, ничто не напоминало о вчерашнем. Меня без всяких вопросов покормили, и я успокоился. Можно двигаться дальше. Но я уже оценил расстояния, которые придётся пройти, и мне это не понравилось. Сапоги у меня крепкие, но и они могут не выдержать. Нужна лошадь. Когда я подошёл к хозяину таверны, тот не стал мне помогать, и просто молчал, внимательно разглядывая меня.

— Мне нужна лошадь — наконец решился я.

Хозяин ещё помолчал, потом коротко сказал: «Пошли». Привёл на конюшню и показал на одну из лошадей. Я содрогнулся. Я не особый знаток лошадей, но в долине они у нас были. Нас учили и ухаживать за ними, и вольтижировке. И смотреть на них было одно удовольствие. А ЭТО… Старая кобыла с проваленной спиной. Грустные глаза.

— Золотой — коротко сказал хозяин.

— Что?! Золотой, за старую кобылу?! — я понятия не имел о местных ценах, но прямо чувствовал, что меня обманывают — А этот? — я указал на немного более приличного коня.

— Три золотых.

Я задохнулся от возмущения, но… понятия не имел, как надо торговаться. В книжках писалось коротко: «они стали ожесточённо торговаться». А вот как именно? Тем более, не зная цен. На миг захотелось врезать хозяину, и бить до тех пор, пока он сам не назовёт правильную цену. Тот насупился.

— Не хочешь, не бери — и повернулся уходить.

— Ладно, — сдался я — беру вот этого. Ещё нужны седло и сбруя.

— Ещё золотой.

Желание врезать стало нестерпимым. Зря я вчера показал ему свои деньги. Хозяин сделал свои выводы и решил на мне, наверное, разбогатеть. Может, ну его, этого коня? И пешком прогуляюсь. Но один, пешком, посреди степи, я стану лёгкой добычей для любой погони. Поразительно, что меня ещё не догнали. Уж как ларги могут преследовать, я знал не понаслышке, сам с ними тренировался. Придётся соглашаться. Вздохнув, достал из кармана деньги и стал выискивать золотые. Четыре штуки нашлось, а у меня теперь остался только один. Остальное — серебро и медь. Если я и дальше буду покупать по таким ценам, то денег не хватит и на неделю.