Бояринъ из куна-чакры – 2 - Владимир Борисович Журавлев

теперь перехватывают меня. Мишель приятельски лапает за талию, оттесняет к стеночке и ласково интересуется:

— Рой, тебе в глаз дать, чтобы не темнил?

Непростительно долго соображаю, о чем это она. Потом доходит.

— Длинноногая, ты ничего не чувствуешь?

Мишель озадачивается, крутит головой:

— Ну… Взгляды, но они возле нашего дома всегда… И давит что-то. А так вроде ничего особенного.

Понятно. И ее родовая память имеет свои ограничения.

— Патриарх рядом, — еле слышно бормочу я. — Со всей своей шоблой.

— Рой! Где Франция и где Старый Донец⁈

— Не ори, девочек испугаешь. Он не во Франции. Я понял наконец. Патриарху маги неинтересны, ему сильнейшие нужны. Левитаторы. Поэтому Драконы бесчинствуют на Луаре, а этот урод через Балтику к нам. Из Москвы с утра вместо новостей «Щелкунчик». Понимаешь?

— Понимаю, — мрачно шепчет Мишель. — После москвичей вторая группа Левитаторов — мы. Он нас чует на таком расстоянии⁈

— Я же чую его.

— Я подниму армейские части! — решает Мишель. — Танки его остановят?

— Нет. Но армия должна встать на защиту города. Это их работа.

Мишель награждает меня очень озадаченным взглядом, но убегает. В ее представлении танки могут все. И я так считал бы, если б уже не сталкивался с Патриархом Драконов.

Вижу, как Мишель озабоченно переговаривается с Бульдогом. Ну, эти двое весь город запросто на ребро поставят. А сам я с Сашкой под руку и в сопровождении всей нашей развеселой компании отправляюсь в академию. Зачем? Во-первых, девочки имеют право на последний беззаботный день, заслужили. Во-вторых — страх обессиливает. Незачем им видеть двухсотпятидесятимиллиметровые «Лютики» на улицах города.

У входа в академию — еще одно приятное событие. «Асмодей» Ямпольский, мой недавний враг по спаррингу, приятельски машет рукой. Подхожу вместе с Сашкой. Группа юнкеров четко приветствует княжну Меньшикову.

— Рой, у нас… — старшекурсник неопределенно крутит кистью, — … скажем так, смена руководства. И мы кое-что решили серьезно изменить в отношениях внутри академии. Если коротко — вернуться к офицерским понятиям чести. И старшим мы видим тебя. Подумаешь над предложением?

— Вы молодцы! — искренне говорю я. — К сожалению — нет. Просто не успею. Мы… последний день в академии. Пришли попрощаться.

— Понимаю, — вздыхает Ямпольский. — Большому кораблю — большое плавание? Что ж — я горжусь знакомством с тобой.

— Не спеши прощаться, — еле слышно говорю ему. — После занятий ждем тебя на Красном Яру. Место приметное, там еще спецназовский БТР под берегом валяется. Ты мне нужен.

Княжич недоуменно хлопает глазами, но мы с Сашкой уже уходим. Ну, нравится мне этот парень. Я сделал все, чтоб он остался живым, только ему нужно принять правильное решение. Надеюсь, машина у него есть? Пешком точно не успеет.

В огромном холле наталкиваемся на своего преподавателя, магистра Бытовой магии.

— Господин Збарский? — весело изумляется он. — Неужто соблаговолите присутствовать на моих лекциях?

— К сожалению, мы покидаем академию, — мило извиняется Сашенька. — Зашли попрощаться.

А я задумчиво смотрю на магистра. И решительно шагаю вперед.

— Вы не лучший из преподавателей, — честно говорю я. — Но и не худший. В любом случае — мое искреннее спасибо за все, что было на ваших лекциях.

И я горячо жму ему руку.

Если б он считал меня магистром, вряд ли он попался бы. Но я же бесталанный подготовишка. Так что он с легкой усмешкой протягивает мне руку и даже пытается кое-что сделать, вроде бы поглядеть мой внутренний мир, но не уверен, потому что в следующее мгновение мы уже уходим, оставляя его за спиной медленно соображать, почему так потускнел мир. Ну, а что он хотел? Больше сотни лет для простолюдина — очень солидный возраст.

— Зачем ты так? — мягко укоряет Сашенька. — Лишил его последней защиты.

Естественно, Сашка знает, что нас всех ждет, как-никак настоящая пророчица, ее визгами и улыбками не обманешь.

— Наоборот, — возражаю я. — Вряд ли Драконам будут интересны простолюдины. А вот Магистр точно их цель. И со своей бытовой магией он бы не отбился. Контактные техники против магических зверей не пляшут.

Потом мы долго гуляем по старым учебным корпусам и обмениваемся с Сашкой печальными улыбками. Где-то на середине наших блужданий к нам присоединяются остальные, робкие и смущенные. Наконец и до них дошло, что это — прощание.

— Как здорово мы здесь учились бы! — вздыхаю я. — Если б…

— Если б что? — серьезно спрашивает Ясмина.

— Если б не наша дурацкая, тщеславная, жадная жизнь, — бормочу я. — Это же храм знаний. Здесь не богатством бы мериться, не силами и амбициями, а вглядываться в тайны мироздания. И инструмент нам был дан — Магия. А до нее — Жизнь. И вместе с ней — Молодость, Страсть, Любовь! А мы… эх! И не исправить теперь. Бой с Драконами — это, девочки, финиш, так или иначе.

— Мы знаем, — просто говорит Ясмина. — Мишель сказала.

В молчании выходим во внутренний академический парк. Он волшебно прекрасен. А я за все дни учебы ни разу в нем не был, все дела, дела. Жизнь спасти себе и девочкам, морду набить несогласным… а здесь меня тщетно ждала сама Красота.

Потом мы долго сидим на длинной скамейке с вычурной кованой спинкой, и желтые листья медленно и величаво падают нам на колени. Сашка прижалась ко мне, глаза закрыты, и в каких безднах времени она витает — только ей ведомо. С другой стороны сидит Ясмина, строгая и холодная. Ей тяжелее нас всех. Она с учебой в академии связывала всю свою жизнь. Пытливая исследовательница, отмеченная крылом Гения… и вынуждена драться с обезумевшими магами, отбиваться от равнодушного в своей жестокости государства. И сейчас ее ждет самый страшный бой.

— Время, — говорю я и встаю. — Они уже близко.

Лимузин князя Кирилла ждет нас у входа в академию, как и громадный внедорожник князя Леона. В лимузине уже сидят Мишель, Вера, Сыч и Коп. Сегодня в бой мы пойдем все. И выйдем из него все — или останемся на берегу Мечи тоже все. Сегодня у нас общая судьба, и сколько бы ни кривился князь Кирилл, он тоже мой.

Голда Бовина выбегает из ворот академии последней, уверенно занимает место на переднем сиденье, как главная.

— Перед коллегами проставлялась, — объясняет она. —