Лечим все, кроме истинности (вылечим всех)

Глава 12

Глава 12

Ненадолго ординаторская погрузилась в тишину. Напряжение немного спало, чешуйчатые сидели по своим углам и в драку не рвались.

Вагр уткнулся взглядом в окно и застыл, как статуя, а Рик обнимал меня, гладил по спине, по плечам.

Я понимала – василиск все еще корит себя за случившееся, но как переубедить его, успокоить, даже не представляла. Уж если Рик занес что-то в список своих смертных грехов – то это надолго. Василиск не прощал себе ошибок, и случай с женой Маллеса – яркий тому пример.

Как ни удивительно, но именно Вагр первым решил нарушить затянувшееся молчание, разрядить обстановку окончательно.

Дракон повернулся к нам с Риком, и я поразилась – как изменилось выражение его лица, изумрудные глаза, похожие на два самоцвета.

Резкие, красиво выточенные черты немного смягчились, исчезла морщинка на переносице, к которой я успела привыкнуть.

Вот также выглядел Вагр в нашу первую встречу.

Лицо его просветлело, казалось вдохновленным, приветливым…

Дракон слабо улыбнулся, и василиск удивленно изогнул бровь.

– Предлагаю перед нашествием зарыть топор войны, – с места в карьер начал Вагр. – Мы не смогли спасти Минеллу. У тебя не хватило энергии воскрешения после двух предыдущих пациенток. А я… я не уберег ее. Думаю, не стоит винить друг друга и дальше. А Сами… – Дракон окинул меня таким взглядом, что к горлу подкатился колючий комок, сердце пропустило удар. Вагр смотрел без привычного самодовольства, нахальства, с бесконечным теплом, ну прямо как Рик…

Несколько тягостных минут, когда все внутри выворачивалось наизнанку – и дракон отвел глаза. Вздохнул, уставился в стену и через силу закончил:

– Сами твоя. Я не хотел этого понимать или даже скорее принимать. Но факты – вещь упрямая. Что в науке, что в жизни. Я пытался сделать сыворотку, которая обратит перерождение вспять. Ведь тогда нижним тварям придется сражаться самим. А их численность намного меньше нашей. Но пока успехи нулевые. Не все, что нам хочется, удается… Иногда нужно просто смириться, чтобы идти дальше.

Дракон спрыгнул с табурета, стремительно приблизился. Рик встал ему навстречу, и чешуйчатые пожали друг другу руки.

На долю секунды я не поверила глазам, а потом внутри разлилось умиротворение, тихая радость поселилась в душе.

Рик обернулся ко мне, присел рядом, Вагр опустился на спинку дивана, со стороны василиска.

Мужчины заговорщически переглянулись, и дракон кивнул, словно предлагал Рику самому объясниться. Василиск ответил тем же, развернулся ко мне всем корпусом, взял за руки и сжал их в своих.

– Минелла, младшая сестра Вагра, работала в моей больнице, – негромко произнес Рик, и голос его дрогнул. – Была многообещающим молодым врачом, и Вагр тоже. Однажды я послал их на выезд. В узкое ущелье рухнул автобус, и пассажиров вытаскивали по одному, на месте оказывая помощь. Минелла пыталась выручить девочку-вербершу и… сама упала туда же. Вагр привез ее ко мне, вместе со злополучной малышкой. К тому времени я уже воскресил одну пациентку. Девочка начала уходить еще в приемном, и я вернул ее тоже… А когда на операционном столе умирала Минелла, энергии уже не хватило.

– Я долго винил его в этом, – вмешался Вагр, и голос его совсем стих, охрип. – Поэтому и уволился, ушел работать в другую больницу, в исследовательское отделение. Не мог принять, что Рик выбрал не сестру, чужую девчонку…

– Я не выбирал! – вспылил василиск. – Я сделал то, что должен был сделать!

Вагр немного напрягся, даже привстал, и я испугалась, что мир между чешуйчатыми закончится, так и не начавшись. Но дракон расслабился, отвернулся к окну и выдавил:

– Ты не виноват. И я не виноват. Минелла разменяла вторую сотню. И сама отвечала за свои действия. Я не успел помочь ей там, в горах. Но меня и вовсе могло не оказаться рядом. Минелла была взрослой, очень взрослой и сама отвечала за свою жизнь.

Рик тяжело вздохнул, Вагр тоже, и в ординаторской снова повисла гнетущая тишина. На сей раз исполненная невысказанной боли утраты, горечи сожалений.

Сердце защемило, больно екнуло. И мне очень захотелось поддержать этих двух сильных мужчин, помочь им отпустить прошлое и жить дальше.

Я поднялась и осторожно погладила по плечу Рика, а потом и Вагра…

Дракон посмотрел удивленно, благодарно. В глазах Рика мелькнул огонь ревности, но василиск покачал головой и накрыл мою ладонь своей.

Несколько секунд нам не требовались заверения, объяснения, обещания.

В нашем дружеском молчании крылось куда больше смысла, эмоций, чем в самых трепетных словах.

Но стоило мне подумать, что приключения позади, и тяжелое дежурство почти закончилось, в дверь ворвался очередной верпантера.

Да-а-а. Сегодня эта раса штурмовала ординаторскую как варвары – богатые крепости.

Вздыбленная каштановая грива оборотня в беспорядке разметалась по плечам. Глаза, цвета хвои, расширились, грубо очерченные губы трогательно вздрагивали. Серо-черные лохмотья едва прикрывали сухощавое, но мускулистое тело верпантеры. И на нем буквально живого места не было. Раны и ссадины, синяки и гематомы покрывали парня почти сплошняком – даже ладони, даже лицо.

– Прошу вас! Скажите мне где она! Ну, скажите же хоть что-нибудь! – заорал оборотень так, будто мы находились на другом конце перекрестья, а то и вовсе – в одном из соседних миров.

Мышцы на шее верпантеры натянулись лентами, вены вздулись жгутами.

Он метнулся ко мне, как делали многие пациенты, выбирая между женщиной-врачом и мужчинами-врачами. Наверное, надеялись на наше сострадание, жалостливость. И они не так уж и ошибались…

Но до цели верпантера не добрался.

Рик мгновенно закрыл меня своим телом, Вагр преградил парню дорогу, и выбросил руки вперед. Оборотень наткнулся на ладони дракона так, словно не заметил препятствия, и видел лишь мое лицо, за плечом Рика.

– Прошу вас, скажите, где она! – простонал он и остановился. Руки повисли вдоль тела плетьми, полубезумный взгляд потух.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍