Евгения Белякова - Король-Бродяга (День дурака, час шута)

Пожилой Чаровник встал, неуверенно огляделся, подергал себя за воротник… и, запинаясь, начал:

— Мы имеем здесь Большой Кристалл Асурро, в котором заключен дух студента нашей Академии Фасмика Вальгенше…

Я скосил глаза на учителя и поднял ближнюю к нему бровь. Кристалл Асурро? Он чуть пожал плечами и закатил глаза, словно бы говоря — молодость, молодость… Я в очередной раз задумался, что я на самом деле знаю об этом человеке. Я слышал о том, что он оставил Кафедру Предсказания ради карьеры боевого мага, но то, что он занимался еще и вызовами духов, ошарашило меня еще больше.

— Заключен, вы сказали? — переспросил со своего места Профессор Мули, замглавы Кафедры Траволечения. — Значит ли это, что он не сможет оттуда выбраться?

Докладчик поперхнулся и бросил на Главу взгляд, как своеобразный призыв о помощи. Не дождавшись реакции начальства, он откашлялся:

— Ну, я не уверен, все же этот кристалл создавался для удержания демонов, а не человеческих душ…

— Почему вы тогда не поместили его в кристалл для людей? — не отставал Мули.

— Э-э-э, потому что…

— Да потому что подобного кристалла не существует! — вмешался Керрех, Профессор Вызова Духов, и в тоне его явно проскочил эпитет, не произнесенный лишь из-за присутствия Главы — 'идиот', - Демоны по структуре своей гораздо более примитивны, чем даже душа младенца! А этот кристалл… он просто самый большой, какой удалось найти.

И он бросил взгляд на Асурро. Учитель ответил ему вежливым кивком.

— Слово передается Профессору Вызова, — сухо произнес Ньелль, — но в дальнейшем я бы попросил воздержаться от внеочередных высказываний.

Керрех мрачно кивнул и подошел к столу.

— Я уже двадцать семь лет являюсь Главой Кафедры Вызова. И все же я не имею ни малейшего представления, что может, а чего не может этот дух. Этот случай — первый в моей практике. Но все же кое о чем я могу рассказать. — Он покосился на кристалл. — Мы уловили дух студента, пока он еще находился рядом с телом, и сумели держать его до того, как по приказу Главы не принесли Кристалл. С этого момента дух не покидал его и никак не давал о себе знать.

— А тогда откуда вы знаете, что он там? — Байо, геомант, поднял руку, как студент-первокурсник.

— А вы попробуйте прощупать его… — буркнул Керрех.

Судя по сосредоточенным лицам профессоров, они все как один принялись прощупывать Кристалл. Я наклонился к уху Асурро и шепнул:

— За последствия я не отвечаю… Мик всегда зверски боялся щекотки.

Асурро дернул уголком рта и легонько пнул меня под столом. Но глаза у него смеялись.

Через несколько минут маги выдохлись.

— М-да, этот… там явно кто-то есть. Но кто? — спросил Байо.

— Как это кто? — чуть ли не взревел Керрех, — Там этот студент!

— Но я не почувствовал там никакого…

— Предлагаю следующее… — как только Ньелль начал говорить, все спорщики разом умолкли. — В Кристалл заглянет тот, кто близко знал студента Вальгенше.

Я задумался… Мик учился у Травников, но и с Лекарями у него все было хорошо… мои размышления прервал очередной пинок Асурро.

— Джоселиан… — мягко позвал Ньелль.

— А… я… да, профессор… — Я по-дурацки улыбнулся, выбрался из-за стола и подошел к Кристаллу. От него едва ощутимо тянуло холодком.

Я не знал, с чего начать. Мик был моим другом, да… но откликнется ли он? И он ли это? Я посмотрел на Асурро — он кивнул и легонько потер подбородок пальцем. 'Не дави на него, парень' — понял я. Что ж… Будем нежны, как молодая любовница…

Я положил на кристалл обе руки, и для верности даже приложился лбом. Услышал чей-то сдавленный шепот: 'Что этот кретин делает?', но решил не обращать внимания. Знаете ли, господа профессора, это мой друг и мое личное…

И тут меня ухнуло. Другого слова я подобрать не могу; было похоже, что кристалл вдруг превратился в огромную морскую волну, окатил меня с головой и принял прежнюю форму. Я с трудом удержался от того, чтобы не затрясти головой, как собака — я чувствовал себя мокрым.

'Мик?' — позвал я мысленно. — 'Мик, дружище, ты тут?'

Кристалл молчал.

'Э-э-э, Мик, это я, Джок… ну помнишь, твой сосед. И друг. Эй, Мик, тут на тебя собрались поглазеть тринадцать старых пердунов, и если ты сейчас не ответишь, они… решат, что тебя тут нету, и разобьют кристалл'.

Молчание.

' Мик, твою налево, мне тут тоже несладко торчать! Выходи давай! Черт тебя дери, ты разве не хочешь перекинуться парой шуточек со старым другом, а? Навестить Зи… — произнося мысленно последнюю фразу, я почувствовал, как внутри кристалла что-то словно шевельнулось. — Да, Зикки, ты помнишь Зикки? — меня понесло. — Да, она, наверное, все глаза проплакала, представляешь, а тут являемся мы, и оказывается, что ты живой… ну, почти. Но она все равно обрадуется, она же тебя любит, ну а то, что в постели ты больше не будешь… не то чтобы совсем… Ну, словом, она ведь тебя любит не за это…'

Кристалл больше не реагировал. Я запутался… и испугался. Вдруг Мик там, внутри, ослаб и просто не может ответить? Но нет… я чувствовал в той, первой волне, его яркое присутствие. Может, он не хочет выходить? Но почему?

— У него ничего не получится, — проскрипел старый Мули, — потому что там никого нет.

— Я самолично поместил туда дух…

— Жопу ты свою туда поместил, Керрех… — судя по всему, Мули пользовался привилегией всех древних развалин — отмачивать иногда очень резкие шуточки без ущерба для себя. Но на этот раз он не на того напал — Профессор Вызова рявкнул что-то не менее грубое в ответ. Поднялся гвалт.

А я постарался отрешиться от всего и вся, и понять — почему Мик не хочет выходить оттуда? Он ведь там… и сможет, если захочет, я же чувствовал…

— Прекратить базар! — голос Ньелля прокатился по сводам аудитории, и раздраженные голоса профессуры стали затихать.

А я улыбнулся, обнял Кристалл и снова приложился к нему лбом. И сказал — вслух. Но очень тихо:

— Пухлый Зад, я в полном порядке. Ты не виноват. Абсолютно. Я и минуты не сомневался в том, что ты сделал это из самых лучших побуждений. И я говорю тебе за эту попытку — спасибо.

Знаете ли, чувство вины — одна из самых паскудных штук на этом свете.

Кристалл вспыхнул всеми цветами радуги, заискрился, бросая блики на стены, потолок, сидящих с открытыми ртами профессоров. Только двое из них сохраняли спокойствие — Ньелль и мой учитель.

— Фасмик Вальгенше, ты слышишь меня? — повысил голос Ньелль.

— Да, профессор.

Голос, исходящий из кристалла был таким громким, что у меня заболели уши. Ньелль поморщился:

— Говори, пожалуйста, потише.