Абрахам Меррит - Лесные женщины (сборник)

Но как есть в церкви люди, чей мозг не окаменел в религиозном догматизме, так же и в лабораториях можно встретить людей с неокаменевшим мозгом. Эйнштейн, который осмелился бросить вызов всем нашим представлениям о пространстве и времени в четырехмерном мире, в котором само время является измерением, который дал доказательства существования пятимерного пространства вместо четырехмерного, доступного нашим органам чувств… возможность того, что десятки миров совмещаются в пространстве вместе с нашим… энергия, которая может стать материей, если настроить ее на другую вибрацию… и все эти миры не подозревают о существовании друг друга… полностью опровергнутая старая аксиома, что два тела не могут одновременно занимать одно и то же пространство…

И я подумал: что если давным-давно один из айжиров, древний ученый, обнаружил все это? Открыл пятое измерение, помимо длины, высоты, ширины и времени? Или открыл один из тех смежных миров, чья материя проникает сквозь щели нашего мира? И, открыв этот мир, он нашел средства вызывать жителей этого мира в наш, дал им возможность проникать к нам? Звуком и жестом, кольцом и экраном создал ворота, через которые могут проходить эти существа из другого мира – или по крайней мере становиться видными. Какое оружие приобрел этот открыватель, какое оружие получили жрецы!

Если это так, то одно или множество существ ютятся в этом входе в поисках глотка жизни? Воспоминания, завещанные мне Двайану, говорили, что в земле айжиров существовали и другие храмы, помимо того, в оазисе. То же ли самое существо появлялось во всех храмах? То же ли существо, появлявшееся в экране храма оазиса, появляется и в храме земли миража? Или их много – существ из другого измерения или из другого мира, тех, что алчно отвечают на призыв? Не обязательно, чтобы в своем мире эти существа имели форму Кракена. Возможно, именно такую форму они принимают на выходе под влиянием законов природы.

Некоторое время я размышлял над этим. Мне казалось, что это объясняет появление Калкру. И если это так, то чтобы избавиться от Калкру, нужно уничтожить средства, при помощи которых он появляется в нашем мире. Именно это и хотели сделать древние жители земли айжиров.

Но почему только представители древней крови могут вызывать?..

Я услышал негромкий голос у двери. Неслышно подошел, прислушался. Открыл дверь: со стражниками говорила Люр.

– Что тебе нужно, Люр?

– Я хочу поговорить с тобой. Это займет немного времени, Двайану.

Я рассматривал ведьму. Она стояла неподвижно, в глазах ее не было вызова, не было расчетливости – только просьба. Рыжие пряди падали на белые плечи. Она была без оружия, без украшений. И выглядела моложе, чем всегда, какая-то жалкая. У меня не было желания насмехаться над ней или отказывать. Напротив, во мне шевельнулась жалость.

– Входи, Люр… и говори, что у тебя на уме.

Я закрыл за ней дверь. Она подошла к окну, выглянула в тускло светящуюся ночь. Я подошел к ней.

– Говори тише, Люр. Девушка спит в соседней комнате. Пусть спит.

Она без всякого выражения сказала:

– Я хотела бы, чтобы ты никогда не появлялся здесь, Желтоволосый.

Я подумал о Джиме и ответил:

– Я тоже хотел бы этого, ведьма. Но я здесь.

Она прислонилась ко мне, положила руку мне на сердце.

– Почему ты так меня ненавидишь?

– Я не ненавижу тебя, Люр. Во мне ни к кому нет ненависти – только к одному.

– И это?..

Я невольно взглянул на стол. Здесь горела свеча, ее пламя освещало ящичек с кольцом. Она посмотрела туда же. Сказала:

– Что ты собираешься сделать? Раскрыть Карак перед карликами? Восстановить мост Нансур? Править Караком и рррллия вместе со смуглой девушкой? Если так… что станет с Люр? Ответь мне… Я любила тебя, когда ты был Двайану… ты хорошо это знаешь…

– И убила бы меня, пока я был Двайану, – мрачно добавил я.

– Потому что я видела, как умирает Двайану, когда ты смотрел в глаза незнакомца, – ответила она. – Ты, кого победил Двайану, убивал Двайану. А я его любила. Разве я не должна было отомстить за него?

– Если ты веришь, что я больше не Двайану, значит я человек, друга которого ты заманила в ловушку и убила, человек, чью любимую ты захватила и хотела убить. И если это так, то какое право ты имеешь на меня, Люр?

Она некоторое время молчала; потом ответила:

– У меня есть оправдание. Я тебе сказала, что любила Двайану. Кое-что я о тебе знала с самого начала, Желтоволосый. Но я видела, как в тебе просыпается Двайану. И знала, что это истинно он. Я знала также, что пока живы этот твой друг и смуглая девушка, Двайану в опасности. Поэтому я задумала вызвать их в Сирк. Я пыталась убить их раньше, чем ты с ними увидишься. Тогда, думала я, все будет хорошо. Тогда не сможет вернуться того, кто был побежден Двайану. Я проиграла. Я поняла это, когда по своему капризу Люка свела вас троих вместе. Гнев и печаль охватили меня… и я сделала… то, что сделала…

– Люр, – сказал я, – ответь мне правдиво. В тот день, когда ты вернулась на озеро Призраков после охоты на двух женщин… не были ли это твои посыльные, которые должны были отнести в Сирк ложное послание? И не ждала ли ты сообщения, что мой друг и смуглая девушка в ловушке, прежде чем дать сигнал к выступлению? И не было ли у тебя мысли, что тогда – если я открою дорогу в Сирк – ты сможешь избавиться не только от них, но и от Двайану? Вспомни: ты любила Двайану, но, как сказал он тебе, власть ты любила больше. А Двайану угрожал твоей власти. Отвечай правдиво.

Вторично я увидел слезы на глазах ведьмы. Она ответила разбито:

– Да, я послала шпионов. Я ждала, пока эти двое не окажутся в ловушке. Но я никогда не хотели причинить вред Двайану.

Я не поверил ей. Но по-прежнему не испытывал ни гнева, ни ненависти. Только растущую жалость.

– Люр, теперь я скажу тебе правду. Я не собираюсь править Караком и рррллия вместе с Эвали. У меня больше нет желания власти. Оно ушло с Двайану. В мире, который я заключу с карликами, ты будешь править Караком – если пожелаешь. Смуглая девушка уйдет с ними. Она не захочет оставаться в Караке. И я не захочу…

– Ты не можешь уйти с нею, – прервала она меня. – Желтые псы никогда не будут доверять тебе. Их стрелы всегда будут нацелены на тебя.

Я кивнул: эта мысль давно пришла мне в голову.

– Все это уладится, – сказал я. – Но жертвоприношений больше не будет. Ворота Калкру закроются навсегда. Я закрою их.

Глаза ее расширились.

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что навсегда закрою Калкру дорогу в Карак – разве что Калкру окажется сильнее меня.