Джордж Мартин - Танец с драконами

Ознакомительный фрагмент

— Последний рейд лорда Мормонта стоил Дозору четверти состава, милорд. Нужно сохранить то, что у нас осталось. С каждой новой смертью мы слабеем, а наши силы и так слишком разрознены… Мой дядя любил повторять: «Займи высоты, и ты выиграешь битву». У нас же нет высот выше Стены, лорд-командующий.

— Станнис обещает земли, еду и справедливость каждому одичалому, преклонившему перед ним колени. Он никогда не позволит нам запечатать ворота.

Марш помедлил:

— Лорд Сноу, я не из тех, кто пересказывает сплетни, однако ходят слухи, что вы становитесь слишком… дружны с лордом Станнисом. Некоторые даже предполагают, что вы… э…

«Ага, мятежник, предатель, бастард и еще варг в придачу».

Может, Яноса Слинта больше и нет в живых, но посеянная им ложь вовсю процветает.

— Мне известно, что про меня говорят, — Джон слышал шушуканье, видел, как люди сворачивают в другую сторону, чтобы не встречаться с ним, когда он идет по двору. — А что они от меня хотят? Чтобы я повернул оружие против Станниса и одновременно сражался с одичалыми? У его величества втрое больше бойцов, чем у нас, и, кроме того, он наш гость и находится под защитой закона гостеприимства. Помимо всего, мы перед ним в большом долгу.

— Лорд Станнис оказал нам помощь, когда мы в ней нуждались, — согласился Марш. — Но он всё равно бунтовщик, и его участь незавидна. Так же, как и наша, если Железный Трон объявит нас изменниками. Нужно удостовериться, что мы выбираем верную сторону.

— Я вовсе не собираюсь выбирать чью-то сторону, — ответил Джон. — Но я не так уверен в исходе этой войны, как вы, милорд. Особенно учитывая, что лорд Тайвин мертв.

Если верить дошедшим до них по Королевскому тракту слухам, Десница Короля был убит на горшке собственным сыном-карликом. Джон общался с Тирионом Ланнистером, правда, недолго.

«Он пожал мне руку и назвал другом».

Было трудно поверить, что этот человек мог поднять руку на собственного отца, но факт смерти лорда Тайвина не подлежал сомнению.

— В Королевской Гавани остался львёнок, а мы знаем, что Железный Трон перемалывал и более взрослых людей.

— Может он и мальчик, милорд, но… многие любили короля Роберта, и большинство всё ещё признает Томмена его сыном. А чем больше люди узнают лорда Станниса, тем меньше его любят, и ещё меньше — леди Мелисандру с её кострами и этим мрачным божеством. Они ропщут.

— Они роптали и при лорде Мормонте. Он мне как-то сказал, что люди любят жаловаться на своих жён и хозяев. Те, у кого нет жены, вдвое сильнее клянут своих господ. — Сноу посмотрел на частокол. Две стены уже были повалены, третья должна вот-вот рухнуть. — Оставляю тебя заканчивать начатое, Боуэн. Убедись, что все трупы сожгли. И спасибо за совет. Обещаю подумать над всем, что ты мне сказал.

Когда Джон направился к воротам, в воздухе всё ещё висел дым и пепел. Рядом с входом он спешился, чтобы провести подо льдом на южную сторону свою невысокую лошадку. Перед ним, освещая путь факелом, шагал Скорбный Эдд. Пламя лизало потолок, и по мере их продвижения им на головы падали ледяные капли.

— Какое облегчение, милорд, что рог сгорел, — произнес Эдд. — Не далее как прошлой ночью мне снилось, будто стою я на Стене, и только пристроился помочиться, как вдруг кому-то вздумалось погудеть в рог. Нет, я не жалуюсь. Этот сон куда лучше предыдущего, в котором Харма Собачья Голова скормила меня своим свиньям.

— Харма мертва, — напомнил ему Джон.

— Но свиньи-то нет. Они смотрели на меня словно Смертоносный на сало. Я не утверждаю, что одичалые желают нам зла. Мы свергли их богов, покромсали на куски и заставили сжечь, но взамен дали им луковый суп. Разве может какой-то бог сравниться с миской доброго лукового супа? Я бы ни за что не устоял.

Одежда Джона провоняла дымом и смрадом жжёной плоти. Он знал, что нужно что-нибудь поесть, но ему больше хотелось побыть в чьем-то обществе, а не утолять голод. — «Выпить бокал вина наедине с мейстером Эйемоном, перекинуться парой слов с Сэмом, посмеяться над шутками с Пипом, Гренном и Жабой». — Но Эйемон с Сэмом далеко, а остальные друзья…

— Сегодня я буду ужинать вместе со всеми.

— На ужин говядина со свёклой, — похоже, Скорбный Эдд всегда был в курсе того, что подадут к столу. — Хобб сказал, что у нас закончился хрен. А что толку в варёной говядине без хрена?

С тех пор, как одичалые сожгли столовую, дозорные перебрались обедать в каменный подвал под арсеналом.

Сводчатый потолок и два ряда квадратных колонн, разделявших помещение пополам, делали его похожим на склеп. Вдоль стен громоздилась бочки с вином и элем. Войдя внутрь, Джон огляделся. За ближним к лестнице столом играли в кости четверо строителей, а рядом с очагом, тихо беседуя, сидела группа следопытов и несколько людей короля.

Собравшаяся за отдельным столом молодежь наблюдала, как Пип протыкает свёклу ножом.

— Ночь темна и полна свёклы, — торжественно провозгласил Пип, насадив корнеплод на острие. — Так давайте помолимся, дети мои, об оленине с луком и вкусной подливой.

Его товарищи — среди них Гренн, Жаба и Атлас — заржали.

Сноу шутку не поддержал.

— Только дураки смеются над чужими молитвами, Пип. И, кроме того, это опасно.

— Если красный бог обиделся, то пусть поразит меня молнией.

Улыбки исчезли.

— Но мы подшучивали только над жрицей, — сказал Атлас, уступчивый паренек, зарабатывавший в Староместе торговлей собственным телом. — Это была всего лишь шутка, милорд.

— У вас свои боги, а у неё — свои. Оставьте её в покое.

— Она-то наших в покое не оставляет, — возразил Жаба. — Называет Семерых ложными богами, м'лорд. И старых богов тоже. Она заставила одичалых сжечь ветки чардрева. Вы же сами видели.

— Леди Мелисандра мне не подчиняется. А вы — да. Я не хочу кровопролития между дозорными и людьми короля.

Пип похлопал Жабу по плечу.

— Хорош квакать, храбрая Жаба, и перечить нашему Великому Лорду Сноу. — Он вскочил на ноги и отвесил дурашливый поклон. — Прошу прощения. Теперь я не буду даже ушами шевелить без вашего высочайшего дозволения.

«Он принимает все это за игру». — Джон лишь хотел расшевелить его мозги.

— Шевели ушами, сколько влезет. Меня больше беспокоит твой язык.

— Я присмотрю, чтобы он вёл себя потише, — пообещал Гренн. — А если не будет, то я его стукну, — и, слегка поколебавшись, добавил, — не хотите ли отужинать с нами, милорд? Оуэн, ну-ка подвинься и дай Джону сесть.

Джону больше ничего и не требовалось. — «Нет, — подумал он, — те дни прошли». — И, осознав эту правду, Сноу почувствовал внутри такую боль, словно его пырнули ножом в живот. Они избрали его своим командующим. Теперь Стена его, как и их жизни. — «Лорд может любить своих подчиненных, — словно наяву услышал он голос отца, — но не может быть им другом. Однажды ему придется вынести им приговор или отправить на смерть».