Сын серой смерти (Рейн 8) - Валерия Веденеева

Но почему нельзя?

Туман вновь начал сгущаться, отрезав объяснение, но сама мысль осталась.

Возможно, выражение моего лица как-то изменилось, поскольку Янли, неотрывно на меня глядя, опустила руки, и нежная улыбка с ее лица исчезла. Потом она сделала шаг назад и, повернувшись, обвела внимательным взглядом все, что нас окружало. За ее спиной с ледяной горки как раз съезжали трое — парень с девушкой примерно моего возраста и мужчина постарше. Янли улыбнулась им и помахала рукой, призывая подойти.

Я шевельнулся. Одна часть моего разума возмущалась тому, что она вообще их позвала. Зачем ей кто-то еще, если у нее есть я⁈ Другая часть, та самая, которой принадлежала мысль, запретившая мне снимать магический щит, тоже была недовольна, но по неясной пока причине. Кроме того, сквозь туман упорно билось какое-то воспоминание…

— Чем вам помочь, красавица? — спросил между тем тот мужчина, что постарше, приблизившись первым и широко улыбаясь.

— Мы ведь незнакомы, госпожа? — поинтересовался парень, тоже подходя ближе.

— Незнакомы, но это не страшно, — ласково проговорила Янли, а потом, через долю мгновения, вдруг оказалась совсем рядом с троицей — одна ее ладонь коснулась лица мужчины, а вторая — парня.

Она двигается так же быстро, как двигаюсь я, когда сражаюсь — промелькнула у меня мысль. А следом за ней пришло неожиданное осознание, что и мужчина, и парень отчего-то начали падать на землю, а Янли уже касалась незнакомой девушки, а потом, так же за долю мгновения, переместилась ко мне.

Все мои мысли заволокло туманом еще сильнее, а потом я ощутил, как что-то ледяное осыпалось осколками под моей одеждой. Амулет — пришло смутное воспоминание. Тот амулет, защищающий от ментального воздействия, который дал мне магистр Августус перед Собранием Младших кланов и который не стал забирать назад, поскольку настроить его можно было только один раз и на одного человека. И этот амулет сейчас рассыпался. Почему?..

Мысль исчезла.

А Янли уже касалась меня, обнимала за плечи и тянула к себе, заставляя наклониться так, чтобы наши лица оказались совсем близко. Вот она прижалась губами к моим губам…

Это был странный поцелуй. Губы Янли оставались неподвижны, но при этом она будто тянула из меня воздух. Или не воздух? Но отчего-то вдруг сильно закружилась голова, перед глазами потемнело. А потом сквозь туман прорвалось старое воспоминание о двух мумифицированных трупах, принадлежащих Достойным Братьям, и совсем свежее воспоминание о том, как она касалась трех незнакомцев и как те падали на землю. И вместе с воспоминаниями пришло понимание — Янли вот так вытягивает из людей саму жизнь.

Следовало оттолкнуть ее и призвать силу, но я не мог пошевелиться, а мысленное усилие, нужное, чтобы зачерпнуть в резерве, оказалось неподъемным.

То ли вместе с жизнью Янли вытягивала и магию, которой у меня было очень много, то ли дело заключалось в чем-то другом, но я все еще был жив, хотя другие ее жертвы умерли почти мгновенно. Но я уже чувствовал, как тело наливается свинцовой тяжестью, как накатывает сонливость…

Нет!

Не позволю!!!

Ярость пришла огненной вспышкой — будто что-то взорвалось в центре моей груди, под солнечным сплетением. И это ничуть не походило на привычную магию, даже на огненную. Что-то непонятное, но в то же время странно родное. Правильное.

Ярость растеклась у меня под кожей, а потом выплеснулась наружу, на эту тварь, прятавшуюся под милым личиком и сладким голосом. Для моих глаз ярость выглядела как поток тысяч и тысяч тончайших серебристо-пепельных нитей. Они обвились вокруг рук Янли, все еще касавшихся моих плеч, вокруг ее горла.

Ее глаза расширились от ужаса, она попыталась отпрыгнуть, но серебристые нити держали крепко. И везде, где они касались ее кожи, та начинала трескаться, будто пересохшая от засухи земля, трескаться и осыпаться серым пеплом.

Янли закричала — без слов — и дернулась снова, но нитей стало еще больше, они поднялись уже до ее лица, и теперь от них исходило серебристое сияние.

Мгновение — и плоти на руках у нее больше не было, только белели кости. Еще одно — и вместо молодого красивого лица я увидел череп. А потом то, что от нее осталось, рухнуло на утоптанный снег — одежда и куча костей. Однако и на этом нити не успокоились, и вот уже передо мной лежал лишь серый пепел.

Серебристое свечение погасло, а вместе с ним схлынула и ярость.

Я пошатнулся.

Это было…

Что это было?

Хотя… кажется, я знал.

В памяти всплыл рассказ Аманы о том, как моя бабушка убила дедушку, застав его с любовницей — превратила их обоих в пыль. Ну, если у бабули случилась такая же вспышка ярости, как у меня сейчас, то убийство даже можно было назвать непреднамеренным.

И, кстати, если у меня еще оставались какие-то сомнения в том, что на самом деле я Кентон Энхард, то сейчас они окончательно развеялись. Как там Теаган говорил? Наследственная магия энхардцев, этот их знаменитый призыв серой смерти, пробуждалась в детях Старшей Семьи только по достижении ими двадцати лет. Вот и я… достиг.

— Аль-Ифрит не умеют превращать людей в пыль, — произнес знакомый неприятный голос, и я поднял взгляд от того, что осталось от Янли. Семарес стоял неподалеку и, нахмурившись, глядел то на меня, то на три мертвых тела, то на кучу пепла у моих ног. Потом поднял руку, быстро вычерчивая руны. Первой была руна от подслушивания, а вот дальше шли те, которые я распознал уже хуже. Что-то там про барьеры и про отвод глаз.

— Так никто не прибежит проверять, что тут случилось, — пояснил на мой вопросительный взгляд Семарес. — А если и прибежит, ничего подозрительного не увидит… Ну, как я уже сказал, аль-Ифрит вот это, — он указал на пепел, — не умеют. Никто из предыдущих посланников людей в прах тоже не развеивал. Зато я знаю одну знатную семью, весьма известную своими… тенденциями, — Семарес нехорошо улыбнулся.

— Какую семью? — я подавил тяжелый вздох.

— Энхард, конечно. И внешне, — он прищурился, — ты на них тоже похож. Ничего не хочешь мне рассказать, Рейн — если тебя действительно так зовут?

Умный…

Вот приспичило ему именно сегодня начать меня охранять!

— Я запрещаю вам кому-либо рассказывать о том, что тут сейчас произошло, о том,