Хозяйка Монстрвилля. Чудовищная уборка - Константин Фрес

сорока, всплеснул руками, увидев принца, и без сил опустился на ступеньку — поплакать от радости.

— Ваше Высочество… — хлюпал он. — Вы свободны, Ваше Высочество!..

— И ты тоже, Маркиз, — весело ответил принц.

Но моим плащом все-таки прикрылся.

— Ваши штаны, Ваше Высочество!

Девица, что их принесла вместе с целой стопкой одежды, от чулок до сюртука, была черноволоса, юна, стройна и красива.

Но потому, какие хитрые рожи она строила, и по тому, как заводила блестящие наглые глазки к потолку, я безошибочно определила, кто это.

Да у меня даже сомнений не возникло.

— Чума?! — изумленная, спросила я.

— Дочка Маркиза! — одернул меня принц. — Да, это она.

Маркиз подскочил, как ужаленный, выдрал из рук дочери королевскую одежду, и грудью встал, ограждая свое дитя от картин разврата.

А сбежавшая вниз дама наградила Чуму подзатыльником и утащила, хихикающую, вон, сконфуженно бормоча извинения.

— А это, полагаю, жена Маркиза?!

— Она самая.

Принц поспешно впрыгнул в штаны — а те, признаться, были не так уж плохи и легкомысленны, вполне пристойные бриджи, — и запрыгал на одной ноге, натягивая чулки.

Между делом он подпрыгивал ко мне, обхватывал, прижимал к себе и страстно целовал, смеясь и радуясь своему освобождению.

И я смеялась, глядя, как он преображается, становится все ярче и наряднее.

И все больше походит на сказочного принца…

Когда дело дошло до башмаков, в дверь громко постучали.

По своему обыкновению принц помчался открывать, но Маркиз поймал его за полу и сделал укоризненные глаза.

— Ва-аше Высочество, — произнес он, стыдя принца. — Зачем самому-то?.. Тем более вы неодеты… Ну, не к лицу вам! Не к лицу!

— Да, в самом деле, — согласился принц. — Что это я. Откройте вы, Маркиз.

Маркиз обождал, пока принц приведет в порядок одежду и повяжет кружевной галстук. И только после этого неспешно открыл дверь.

— Чего-с угодно? — высокомерно спросил он, задрав нос, так странно похожий на кошачий пятачок.

— Маркиз! Вы… расколдовались?! Но как давно?! И почему ничего не знаю?!

— А должна знать? — съязвил Маркиз. — Извините, я не получал никаких распоряжений касательно того, что должен поставить вас в известность!

— Ой, да бросьте! Хватит хамить, драный котяра!

Этот голос, полный изумления, я бы не спутала ни с каким другим.

За дверями стояла Анжелика, на удивление скромно одетая, с волосами, собранными в простую коску, безо всяких кудрей и воздушных бантов.

Двое бравых гвардейца были при ней.

Точнее, при сундуке, что она жестом велела внести в дом принца.

— Это что еще такое? — строго спросил Маркиз, указав на сундук.

— Это же деньги, — ядовито ответила Анжелика. — Которые суд меня обязал вам вернуть по вашей… клеветнической жалобе!

Губы ее дрожали.

— Это надо же, быть такими мелочными! — воскликнула Анжелика, решительно переступая через порог, хотя ее никто не приглашал в дом. — Отнять у девушки все средства к существованию! Вот, даже укладку сегодня не на что было сделать. Если так дальше пойдет, то мне и голову нечем будет мыть!

— Хороши мелочи, — весело отозвался принц, когда гвардейцы откинули крышку сундука и обнаружили золотые монеты, наполнявшие его под завязку, вперемежку с драгоценными камнями. — Килограмм тридцать золота? Больше? А ведь это еще не все. Когда, кстати, я получу остальное?

Увидев принца, Анжелика остолбенела.

Ее хорошенькое личико сначала покраснело, потом побледнело, как мел.

А затем она своим чарующим голосом, глядя прямо в голубые глаза принца, произнесла с чувством:

— Здравствуй, Константин. Давно не виделись.

По ее расчету принц должен был тотчас позабыть все обиды и очароваться ею.

И, вероятно, отказаться от притязаний на сундук с золотом.

И даже вернуть его ей обратно, в качестве подарка. Чтоб загладить свою вину перед Анжеликой, вынужденной тащиться сначала в суд, а потом — в его дом, с этим самым сундуком.

Но пребывание в жалком скелетированном виде, а главное созерцание собственного разграбленного санузла, научили принца не вестись на эти женские уловки.

Он словно прививку получил от Анжеликиных прелестей.

И остался так же беспечен и весел.

И даже не вздохнул украдкой по потерянной любви.

— И не увиделись бы еще дольше, если б не Ирина, — он шагнул ко мне и приобнял меня за талию. — Так что там с остатками долга?

У Анжелики губы задергались, словно она готова была вот-вот разреветься.

— А ты стал жадным, — заметила она.

— Когда не даёшь ворам себя грабить — это жадность? — уточнил принц. — Ты обчистила мой дом сверху и донизу.

— Ты не знаешь, как дорого стало жить! — выкрикнула Анжелика, нервно хрустя пальцами. — Платья… салоны красоты, парикмахеры… Я должна быть всегда на высоте! На все на это нужны деньги, и немалые! А я всегда думала о том, что однажды ты вернешься, а я встречу тебя прежней, красивой и ухоженной, самой лучшей девушкой в Монстрвилле!

— Я тебе не верю, уж прости, — перебил ее принц. — Если б ты хотела меня освободить, ты бы сделала это за три дня.

— Я старалась! — выкрикнула Анжелика. — Я невиновата, что не угадала условий Теофила!

— Условия были просты: я должен был быть тебе нужен. Без денег, без красоты и короны. Просто так. Безвозмездно. Но я был не нужен.

Анжелика натянуто рассмеялась.

— Ты веришь в эту чушь? Что ты нужен кому-то просто так?

— Я знаю это, — мягко ответил принц.

— Неправда! — выкрикнула Анжелика. — Безвозмездно?! Спроси-ка ее, сколько ей возница заплатил!

Принц глянул на меня.

— Сколько? — спросил он.

— Я не знаю, — смутилась я. — Я не считала. Да и вообще, не тем была голова занята. Я положила деньги на стол… кажется… Я думала о том, как попасть сюда. К тебе.

— Пусть еще скажет, что ни гроша не потратила!

— Ни гроша! — гавкнул возмущенный Бобка.

Анжелика даже зарычала от злости.

Она-то наверняка тотчас побеждала бы по магазинам и салонам красоты, заполучив на руки крупную сумму! А весь остальной мир мог подождать, пока идет ее единение с деньгами.

К принцу на крыльях любви она полетела бы… когда-нибудь потом.

И уж совершенно точно Анжелика знала б, сколько ей заплатили.

— Блаженная дурочка какая-то! — выкрикнула она зло.

— Зато ты очень умна, — уже зло отчеканил принц. — Вот теперь и примени весь свой разум, чтоб вернуть мне долг.

— Ты мог бы проявить снисходительность! — заспорила Анжелика голосом, каким базарные торговки отстаивают свою правоту. — Ты мог бы быть щедрым и простить мне долг, а не писать жалобы в суды! От тебя такого я не ожидала!

— Это я написал, — встрял Маркиз. — Я точнее помню перечень всех украденных ценностей.

Анжелика так и вспыхнула от злости.

— Я ведь тоже должна была