Ольга Макарова - Осколки чего-то красивого

Они видели, что что-то тревожит и родителей, и остальных взрослых племени, но детям невдомек было, что…

Тяжелые времена приходили и уходили, оставляя место для радости. Райбис и Райнир росли лучшими друзьями. Они любили бродить по здешним лесам, обожали древние руины — в лесах лежат, разрушенные и заброшенные, целые города. Можно часами ходить и смотреть, и пытаться догадаться, кто здесь жил и как.

Братья верили, что это Тигриные города. Родители соглашались, что да, может быть.

У Тигров детство долгое, совсем как у людей. И растут они тоже лет до двадцати.

Когда Райбису и Райниру было по пятнадцать лет(на севере все мерят веснами, а в жарких землях — летами), они уже были в холке по плечо взрослому человеческому воину…

Тигры никогда не охотились на людей. Особенно на настоящих(не аридийцев). А такие жили недалеко от бывших Тигриных городов. Это были убогие дикие племена, но невероятно дружелюбные, и замечательные сказочники.

Тигры их уважали и жалели за их слабость, маленький рост и тупые зубы. Если им не везло с охотой, Райбис и Райнир, бывало, приносили им поесть. Неудивительно, что люди после этого хорошо относились к Тиграм. Нет, слабо сказано… они ОБОЖАЛИ Тигров!

Райбис и Райнир спокойно могли прийти в деревню, поиграть с человеческими ребятишками, побеседовать с охотниками об охотничьих хитростях, опытом поделиться; зайти к женщинам на кухню угоститься какой-нибудь вкусностью(местные конфеты из сладкого сока — просто прелесть)… Райбис даже как-то позировал одному местному художнику, который разрисовал цветастыми изображениями Тигров всю Клык-скалу…

Это была счастливая и прекрасная вечность. Но не успели Райбис и Райнир отпраздновать совершеннолетие(25 лет), как пришли люди с Аридных Земель. Сумасшедшие завоеватели жгли и уничтожали все на своем пути… Даже своих собратьев людей, хоть Тигры и пытались заступиться за них…

Не особо искусные воины, аридийцы брали числом. И магией. Черной, мертвой, чужой. Тигры и люди чувствовали, что такое магия жизни, магия воды или леса… но это была магия могильного холода…

И когда впереди шла бесконечная варварская армия, за ней шли маги. Возможно, это были некроманты, отступившие от истины, от того, что магия должна служить жизни и добру. Возможно, само Зло поднялось из глубин и обрело плоть и кровь…

Никто не выжил в той страшной битве. Только Райбис. Превращенный в гладиатора на потеху толпе.

До поры до времени ему не было равных ни среди человечьего, ни среди звериного племени… Пока он не проиграл свой последний бой юному воину с севера. Да и тот заплатил за победу жизнью…

272.

На горизонте дождем набухает туча и волочит серое брюхо по самой нижней кромке Неба.

Сегодня будет ливень.

…холодное, плаксивое лето…

273.

Утро выдалось творческим, а день — обычным. В ожидании Времени (когда надо складывать кимоно в сумку и идти на тренировку), я блуждал по городу, рискуя попасть под собирающийся ливень.

Затосковав по общению, заглянул на любимую книжную барахолку. И заприметил там "Властелина Колец"…

— О, это такая книга, Бальгар… — говорил мне Борис, завсегдатай этого книжного сборища. — Я читал ее каждые пять лет. Первый раз, когда мне было пять, потом — десять и так далее… Каждый раз читаю и понимаю, что чего-то я не уловил. Не поймал. Упустил. Знаешь, в ней как будто живет призрак.

274.

Творцы все сумасшедшие… я тоже сумасшедший. Вообще настоящий человек и должен быть сумасшедшим.

Я купил ВК… Последний раз я его читал 8 лет назад…

275. 17 июля 2003 г

— Ворчун муху съел! — засмеялась Мирсада, и я очнулся. Ворчун… это ее кот…

Я сидел на табуретке, подобрав под себя ноги; мысли и чувства у меня находились в зависшем состоянии, как какой-нибудь Windows 98.

— Послушай, Ми, прости меня. Я сам не знаю, что со мной делается. Я не должен был приходить и грузить тебя своими проблемами…

— Оставь, Баль. Друзья на то и друзья… Только я вот битый час жду, пока ты сформулируешь проблему и скажешь, что случилось.

— Ничего. Просто чувствую себя ненужным. В чем дело? В том, что ей не пришлось за меня бороться? Я просто пришел и положил свой мир к ее ногам… Ведь то, что достается просто так, никогда не ценится.

— А кто тебе сказал, что просто так? Она тоже переживала, тоже мучила себя разными дурацкими мыслями… Брось, Баль. Все уладится.

— Мне кажется, дело не в выставке. А во мне. И в ней.

— Ты просто хочешь все сразу. Вернее, все и сразу. Плывешь быстрее времени. Остановись и подумай. Кто мне болтал насчет островка, который огибает река жизни?..

276.

Фантазеры вроде меня живут в вихре фантомов, которые слишком реально кусаются.

Под некоторые проблемы не надо слишком глубоко копать, наверное. Иначе обязательно откапываешь что-нибудь к делу не относящееся, но жутко болезненное.

Я из всего делаю проблему, да?

///

Мыслитель: ""вихрь фантомов"… самое страшное если о каком-нибудь не напишешь (вообще или вовремя)… он начинает мерещиться повсюду и глумиться над твоей несобранностью, ленью или ещё чем… он не исчезнет, пока не напишешь о нём… а когда напишешь, он (герой или персонаж) заселяет ту местности и те событии, в которых ты его вообразишь, и больше не является в реальном мире… бывает что ему не нравится "место заселения" и он начинает опять являться и требовать нового мира, новых событий…

но есть и исключение, фантомы (герои, персонажи), которые поселяются в реальном мире навсегда… яркий пример из фольклора — домовой…

только реален ли он (мир или персонаж)???"

277.

—Первый кадр

Посередине города стоял великолепный небоскреб, похожий на вонзившийся в небо стеклянный карандаш. В нем было 169 этажей, и длинный балкон с низкими перилами обрамлял пик вершины. По балкону обычно никто не ходил — его сделали на случай, если что-нибудь вдруг случится с шестигранной прозрачной пирамидой, венчавшей последний этаж, и ее придется чинить.

В ней раньше не было ничего, кроме пустоты, а теперь кто-то велел разбить там небольшой цветочный садик и назвал его Скильдефлор — сад, который ближе всего к небу…

Однажды к управляющему небоскреба пришел очень симпатичный молодой человек, назвавшийся Арвилем. Он был одет в снежно-белый пиджак с таким же снежно-белым галстуком и безупречно белые брюки и туфли. Коротко (и, видно, только что) пострижен. Носил он очки с прозрачной оправой и явно очень большими диоптриями.